– Мы не станем тебя задерживать, Драко… Но, как ты уже сам догадался, в скором времени наше общество ожидают перемены… Долгожданные перемены. А поскольку из-за наших… – губы Повелителя скривила ироничная усмешка, – родственных связей ты слишком хорошо понимаешь, что происходит, мне не хотелось бы, чтобы ты поддался ненужным эмоциям и делился с кем-нибудь беспочвенными тревогами. Такой опрометчивый шаг будет иметь свои последствия.
Малфой оставался спокоен, и его выдержке можно было только позавидовать. Его истинное состояние выдавала только бледность, перешедшая уже в нездоровую голубизну.
– К слову, – Темный Лорд прищелкнул пальцами, делая вид, будто только что об этом вспомнил. – Реджинальд, как прошла твоя поездка в Оксфордшир? Как там наши друзья-редакторы из «Ежедневного Пророка»?
– Все в порядке, мой Лорд, – склонил голову черноволосый молодой человек в дорожной мантии. – Возникли проблемы только с Каффом, но после дружеской беседы он признал, что был не прав. Больше проблем он не доставит и готов вернуться к работе… как только восстановится после небольшой болезни.
– Очень хорошо, – на губах Волдеморта зазмеилась жуткая ледяная усмешка. – Да, Драко, позволь представить тебе Реджинальда Лестрейнджа, сына Рудольфуса. Очень рекомендую – совершенно незаменимый человек, когда кто-то не поддается голосу разума и продолжает упорствовать. Я иногда даже удивляюсь, что его матерью не стала Белла – у них довольно много общего. Впрочем, больше я тебя не задерживаю. Да, надеюсь, Люциус и Нарцисса хорошо себя чувствуют?..
На лице Драко заиграли желваки от почти открытой угрозы, но самообладания он не утратил. Только кивнул и молча вышел из гостиной.
– Эдвард, ты с завтрашнего дня приступаешь к своим непосредственным обязанностям. Грейнджер уже начала вводить тебя в курс дела?
– Да, Повелитель. Вы полагаете, ей стоит остаться в Министерстве?
– Я лично наложил на нее Империус, – отозвался тот небрежно. – Получилась довольно интересная смесь Непростительного заклятия и легилименции. Никто ничего не заподозрит, и я полагаю, что Грейнджер на должности твоей помощницы – удачная ширма. Это только на ближайшие месяцы, разумеется. Затем выяснится, что Грейнджер разрабатывала совершенно неправомерный и некорректный законопроект о гоблинах – или чьи она там права стремилась защищать? домовых эльфов?.. – после чего ее с позором отправят в отставку, а магическое сообщество получит подтверждение, что грязнокровкам абсолютно нечего делать у власти, ведь они совершенно не разбираются в наших устоях и традициях, в самой сути магии…
Он говорил неторопливо, словно размышляя вслух, и в комнате никто не смел шевельнуться, чтобы ненароком не привлечь к себе его внимание. Этот негромкий, шелестящий голос совершенно не вязался с молодым лицом, с густыми темными волосами – у камина стоял молодой мужчина лет тридцати пяти, хотя возраст самого могущественного темного волшебника всех времен близился к сотне. То же самое касалось и его жены – на вид Темная Леди была не старше тех же тридцати, хотя, насколько Морин было известно, той было уже за сорок. Для Пожирателей Смерти не было секретом, что Темный Лорд искал способ обмануть смерть, и, по всей видимости, какое-то из его исследований увенчалось успехом. Самой популярной версией среди Пожирателей была та, что супруги смогли изобрести Философский камень, хотя истина была, конечно, неизвестна.
– Кристофер, ты получишь от Теодора список фамилий. Это люди, которые в течение ближайшего года должны покинуть Министерство – и именно ты найдешь причины, по которым они это сделают. Отдел магического правопорядка теперь в твоем распоряжении, так что подойди к процессу творчески. А дальше – они уходят либо по собственному желанию, либо со скандалом. Но только так, чтобы эти случаи нельзя было связать между собой…
– Конечно, мой Лорд…
В этот момент на пороге показался эльф-домовик, который приблизился к Темной Леди и с поклоном вручил ей запечатанный конверт, а потом с тихим хлопком трансгрессировал.
– А потом настанет очередь Поттера, – чуть слышно произнес Темный Лорд, неотрывно глядя на жену. Но та быстро пробегала взглядом строчки короткого письма и последних слов мужа не расслышала.
***
Когда Том поднялся в их спальню, Миранда как раз закончила вытаскивать из волос последнюю шпильку и теперь расчесывала их, сидя в одном халате перед туалетным столиком. Трансфигурация – штука хорошая, но она позволяла изменить цвет волос или их длину, в то время как сооружать себе сложную прическу на прием приходилось по-настоящему. Среди шкатулок с украшениями перед ней лежал распечатанный конверт с небольшой запиской внутри – и именно он сразу привлек внимание Тома.
– Ну что? – даже подрагивая от нетерпения, поинтересовался он, подходя ближе и целуя ее в обнаженное плечо.
Миранда с непроницаемым лицом следила за его отражением в зеркале.
– Тина попала на Слизерин, – сообщила она. На губах Тома возникла такая самодовольная улыбка, что она возмущенно воскликнула: – Но это же нечестно! Мои предки, мой отец, моя сестра, мой муж – а теперь еще и Ричи с Тиной на Слизерине! Почему меня всю жизнь окружают сплошные… слизеринцы?
– Потому что ты вышла замуж за Наследника Слизерина, а твои дети – потомки Салазара по прямой линии, у которых в качестве питомцев ядовитые змеи, – охотно отозвался Том, пребывавший в самом великолепном расположении духа. – Чего ты еще от них ожидала? Гриффиндора?
– Мда, – вдруг рассеянно произнесла Миранда, которую слова Тома заставили вернуться ко вчерашним сомнениям, и нахмурилась. – Со змеями там что-то странное… Я была уверена, что Тина попытается взять с собой в школу своего щитомордника. А она внезапно заявила, что хочет жабу! А Ричи нисколько не удивился и даже сходил с ней в зоомагазин, помог выбрать… Ты об этом что-нибудь знаешь?
– Совершенно не представляю, – заявил Том так легко, что она ни на миг не усомнилась – ему-то обо всем прекрасно известно. – Мири, ты, по-моему, слишком много переживаешь. Ричард с Серпентиной не пропадут, эта парочка заставит весь Хогвартс плясать под свою дудку. Ричи и один неплохо справлялся, а уж вместе с сестрой…
Миранда тихо хмыкнула. Их сын унаследовал множество черт отца – в частности, тягу к знаниям, талант к легилименции, а заодно харизму и умение располагать к себе людей, чтобы потом использовать их для достижения своих целей. Когда летом всегда такого спокойного, вежливого отличника Ричарда Этвуда назначили старостой Слизерина, она нисколько не удивилась, а Том не скрывал своей радости, ведь сын медленно, но верно подчинял себе Слизерин и завоевывал привязанность и преданность подрастающего поколения. Больше всего под его влияние попали два одноклассника и по совместительству ближайших друга – Альбус Поттер и Скорпиус Малфой. За Скорпиуса Миранда не особенно переживала: Том хоть и недолюбливал Малфоев, но не причинил бы вреда ее племяннику. А вот Альбус… Каждый раз на одном только упоминании этого имени Том презрительно кривился и в будущем уж наверняка не откажется от возможности использовать младшего Поттера в борьбе против Гарри.
В довершение картины, Ричи, едва ему исполнилось пятнадцать, внезапно вытянулся, а его черты приобрели какое-то фантастическое сходство с Томом – каждый раз, глядя на сына, Миранда видела его отца в юности. От нее Ричи достались только серые глаза. Да, вот уж весело ей пришлось этим летом, когда Альбус Поттер в письмах зазывал своего друга в гости. Интересно, какое лицо было бы у Гарри, если бы на их пороге появился двойник Тома Реддла…
Серпентина была совсем другой. Более жизнерадостная, любознательная, бесстрашная – потому Миранда и полагала, что дочь попадет в Гриффиндор или хотя бы Когтевран. На кого из родителей Тина больше походила внешне, пока сказать было сложно, хотя пепельные волосы ей достались явно от Миранды. Впрочем, гены Тома и здесь оказались сильнее – у Тины с детства проявились способности к колдовству без палочки, и Том еще до Хогвартса охотно с ней занимался, обучая основам беспалочковой магии. А еще их дочь обожала змей, и те все детство были ее постоянными спутниками. Способности змееуста, само собой, были и у Ричи, но Тина использовала этот дар куда чаще. Миранде казалось, что дай дочери волю – и она бы вообще вместо английского только шипела. И при этом Том и Ричи вряд ли бы вообще заметили что-то странное, ведь они-то понимали Тину без труда. Миранда за столько лет тоже привыкла к змеиному языку, а вот бабушке и дедушке Фростам наверняка приходилось весело, когда внуки приезжали к ним погостить… Хотя, может, и нет. Внуков они обожали и на такую мелочь, как змеиный язык, могли вовсе не обращать внимания.
