Отстану, конечно, куда же мне деваться...
Потому что его редкие улыбки - только для меня, и это стоит всех самых открытых и покладистых характеров мира.
Проходит день рождения Гермионы - замшевый чехол для волшебной палочки в подарок и сотня шоколадных лягушек для смеха.
- Я помню, как ты их в поезде уплетала, - улыбаюсь, высыпая перед ней всю сотню.
Гермиона зарывается пальцами в блестящие обёртки, говорит:
- Гарри... Я же лопну!
- С Роном поделишься.
- Нет уж! - говорит Миона. - Я лучше лопну.
Смеёмся. Легко.
Празднуем около Норы, на большом столе в саду примостились бутылки с вином, сливочным пивом, кувшины сока, Молли носится с пирогами, смотрит в небо, просит Гермиону проверить, как там погодный щит, не ослаб ли, веселиться под сентябрьским дождём не слишком приятно. Миона здесь уже своя, полностью и окончательно.
- Гарри, - говорит Гермиона, - ты не обиделся, что я только тебя пригласила?
Сегодня Нору трудно назвать малолюдной, я удивлённо оглядываюсь, Гермиона перебирает ещё спелёнутых упаковкой лягушек, а меня осеняет:
- Ты о Снейпе, что ли?
Представляю, что он сказал бы, если бы я тянул его сюда. Смеюсь и говорю:
- Я жутко обиделся, Миона, разве незаметно? За это пригласишь нас на свадьбу.
Не думаю, что он и туда пойдёт, но вдруг?
- О! Гарри! Свадьба! Мы же её на конец ноября перенесли, хотим сразу в свадебное путешествие, до самого Рождества.
- А не слишком?
- Ты что! Море, тёплое, прозрачное, надолго! Какое там слишком... Ой, Джинни с Невиллом...
Они опоздали. И изменились. Оба.
Невилл - высокий, загорелый, наверное, в Африке собрал всё тропическое солнце, улыбчивый, совсем растерявший неуклюжесть.
Пожимаю руку.
Давно не виделись, Джинни. Она отчего-то становится всё больше похожей на девушку, которую я знаю только по чужим воспоминаниям и колдографии. На мою мать. Тянет где-то под рёбрами. Не потому ли...
Обнимаю.
- Но-но, - говорит Невилл, - ты свой шанс упустил, дружище.
- О-о, Невилл, ты невозможен, - стонет Джинни. - Это же Гарри!
И обнимает в ответ.
«Это же Гарри» из уст Джинни звучит совсем не обидно, хотя она, несомненно, знает, отчего я исчез из её жизни. Знает - и не сердится.
А шанс свой я не упустил.
Когда я по субботам уже привычно тяну Снейпа из лабораторно-учебного безумия в тишину особняка на Гриммо, этот трудоголик почти не сопротивляется. И говорит однажды, мы пьём кофе в гостиной, я в кресле, с сигаретой, он - на диване, с книгой из нескончаемого фамильного запаса Блэков, да, так он говорит:
- Пожалуй, в следующий раз нужно предупредить Минерву, где искать меня в выходной день, если потребуется.
Затяжка становится поперёк горла, кашляю, расплёскивая кофе, Снейп злорадно замечает:
- А сколько раз было сказано бросить эту маггловскую дрянь?
- Нет, это не... - выжимаю я из себя, вытирая слёзы. - Неожиданно просто... очень.
- Что же здесь неожиданного? Нехорошо оставлять факультет на два дня без связи с деканом. Бывают случаи, когда сова - слишком медленное средство.
- Но если вы... она же... она тогда всё поймёт. Ну, догадается... о нас... что мы...
Кажется, я утратил способность выражаться связно, а Снейп против обыкновения по этому поводу не язвит, а только, приподняв бровь, говорит насмешливо после паузы:
- Вас это смущает, Поттер?
А меня это смущает? Мочалю сигарету о дно пепельницы, крошки табака мешаются с пеплом... Я как-то не готовился к такому, я всё больше старался, чтобы не заметили... Потому что думал, что и он тоже - чтобы не заметили...
А он говорит ещё:
- Что ж, могу вас понять. Не пугайтесь так, я найду другое решение.
Снейп теперь пьёт свой кофе так, будто в чашке не эфиопский тёмной обжарки, а стрихнин, он всегда так пьёт, если вокруг люди.
А я понимаю, что я только что сделал.
Мерлин мой, я идиот.
- Северус.
- ... да? - с заминкой, словно он и не здесь.
Иду. Отбираю книгу. Отбираю чашку. Отдаёт, а взгляд такой, что меня затягивает в провал - но я знаю, как не упасть. Держусь за его плечи, теперь можно смотреть прямо в глаза, смотреть и говорить:
- Меня - не смущает. И не пугает. Правда. Обязательно скажи ей. А то я возьму и повешу объявление в Большом Зале - чтобы все знали, где тебя искать, если что.
Снейп что-то там ворчит о глупых гриффиндорцах и о крайностях, но уголки его рта неумолимо ползут вверх, а я отчего-то чувствую себя рыцарем, спасающим из драконьей пещеры дракона.
МакГонагалл если и догадалась, то мне об этом не сообщила, а вернувшееся после моих извинений тепло никуда не исчезает, когда она говорит со мной.
Не идёт, летит к концу осень, и прилетает ноябрь, Кингсли о себе не напоминает, я уверенно чувствую себя в лаборатории, а Гермиона присылает приглашение на свадьбу. Гермиона - храбрая девушка, приглашение действительно на двоих.
Снейп разглядывает открытку, куда вписаны наши имена, и вполне ожидаемо спрашивает:
- Поттер, я вынужден буду полдня общаться с толпой Уизли. Возможно, мы сможем обойтись Круцио?
- Сэр, а без вас - некомплект, Гермиона с Роном хотят пригласить весь Орден Феникса, - говорю.
- Подумать только, я считал мисс Грейнджер здравомыслящей особой, - кривится Снейп.
- Северус. Пойдём, а? Пожалуйста.
Снейп дёргает краешком рта и бровью одновременно, я и так знаю, что это значит, но он говорит сам:
- Вы ведь не отвяжетесь...
Киваю.
- Чёрт с вами. Но ни в каких свадебных забавах я не собираюсь участвовать. Если у вас где-то там родилась мысль, что можно сейчас кивнуть, а потом всё же попробовать привлечь меня к публичному веселью - гоните её тут же. Она бесперспективна. Поттер, это понятно?
Понятно, конечно. Никаких забав, профессор, обещаю. Я же не самоубийца.
И до самой свадьбы я всё боюсь, что он передумает. Но Снейп не оставляет на день, указанный в приглашении, ни одного дела, хотя и язвит по любому поводу, от выбора подарка до моего намерения одеться парадно.
Самого его надеть что-то, отличающееся от чёрной мантии, не убедишь, да я бы и не стал предлагать другой цвет. Ему идёт чёрный.
Но когда уже пора, и я захожу к нему, а он привычно, без всяких зеркал, одевается, кое-что предложить хочется, очень хочется, и удержаться нет сил, и я спрашиваю:
- Можно я кое-что сделаю?
- Поттер, - говорит Снейп, - когда вы прекратите задавать идиотские вопросы? Кое-что - это что? Если разрушить Астрономическую Башню - то нет, нельзя.
- Всего лишь это, - отвечаю, откалываю серебряную фибулу от своей мантии и цепляю туда, где сходятся края его мрачного одеяния.
Снейп накрывает заколку пальцами, ощупывает, спрашивает вкрадчиво:
- Поттер, не можете дождаться Рождества? Я кажусь вам похожим на ёлку, которую срочно требуется украсить?
- Возможно, сэр. Но если украсить меня - будет больше похоже.
И в доказательство машу перед его носом тёмно-зелёным рукавом той самой мантии, я и не надевал её до этого дня.
- Маленький паршивец, - шипит Снейп. - Научился... на мою голову...
Но фибулу не снимает. И попробуй пойми, нравится ему или нет...
Молли, увидев нас со Снейпом, выступивших из камина, говорит:
- Северус! Как приятно! А мне тут твердили, что вы не любите таких шумных праздников...
- Не люблю, - вежливым тоном отвечает Снейп. - Добрый день, Молли.
И мы отходим от камина, потому что следом за нами появляется Минерва МакГонагалл, мы все отправлялись из её кабинета, поправляет сбившуюся на сторону лиловую шляпку, идёт к старшим Уизли, говорит:
- Молли, Артур, поздравляю с новобрачными - от имени всего Хогвартса.
- А я хочу вас поздравить от имени всей магической Британии, - раздаётся от камина мягкий бас.
Моё сердце кидается вспугнутым зайцем во все стороны сразу, Снейп спокойно поворачивается на голос, Молли всплескивает руками, говорит:
- Сегодня сюрприз за сюрпризом, вам всё-таки удалось найти для нас время, Кингсли!
Его приглашали, ну конечно.
- Для друзей всегда время найдётся, - отвечает Шеклболт. - Это честь - вместо отца передать мисс Грейнджер в надёжные руки вашего сына.
Вот как... Гермиона так и не решилась привести сюда своих родителей.
МакГонагалл слегка склоняет голову, произносит:
- Здравствуйте, господин министр.
- Госпожа директор, - белозубо улыбается Шеклболт и стряхивает тёмную точку с ярко-синего рукава, - зачем же так официально... Вы уж не обижайте меня, Минерва, зовите как прежде хотя бы здесь.
МакГонагалл, кажется, забавляет это «как прежде», а Шеклболт просто лучится добродушием:
- Гарри, Северус, рад вас видеть.
- Взаимно, Кингсли, - говорит Снейп с таким лицом, словно желает министру удавиться.
И так мы все раскланиваемся ещё минут пять, а потом эффект от внезапного появления министра в Норе затухает, в саду, зачарованном от холодного зимнего ветра, звучат голоса, там белый шатёр и золочёные ленты, там всё почти так же, как было у Билла и Флёр, только теперь финал будет совсем другим.
