С того самого летнего разговора Гарри и слышать не хотел о настоящих родителях. Так что если человек, оставивший мантию, рассчитывал на пробуждение сентиментальных чувств, то здорово ошибся. Кто бы это мог быть? Раз у него есть доступ в школьные спальни, то, скорее всего, кто-то из преподавателей. Дамблдор? МакГонагалл? Или кто-нибудь из гриффиндорцев, чьи родители знали Поттеров?
— Я хотел отдать ее обратно, — сказал Гарри, словно отвечая на мои мысли, — но не знал, кому. Она так и лежит у меня в спальне.
Я кивнул.
— Хорошо. Потом покажешь… Ладно, с драконом разобрались. А что случилось в Запретном лесу?
Гарри вздохнул.
— Там чушь какая-то вышла. Хагрид дал нам фонари и сказал, что нужно найти раненого единорога, может, еще удастся его спасти. Сначала мы были все вместе, потом разделились. Мы с Драко взяли Клыка и пошли отдельно. Наткнулись на труп единорога, а какой-то человек вроде как пил его кровь…
— Что-что он делал?!
— Пап, я не понял точно. Там было темно и плохо видно. Короче, этот тип поднял голову — и сразу к нам. Может, наброситься хотел, а может, время спросить, не знаю… Клык заскулил и сбежал, и Драко за ним, а я споткнулся, так что полетел со всей дури на землю. А этот тип все ближе. Я хотел его разоружить, как мама учила, но у меня заболела голова, да так сильно, что я даже дышать не мог, не то что сказать заклятие…
— Ты что, ударился затылком, когда упал?
— Кажется, нет.
— Посмотри-ка на меня.
Гарри повернул голову. Нет, зрачки одинакового размера, на сотрясение не похоже…
— Ты был в лазарете?
— Да, меня водила МакГонагалл, когда я пожаловался, что голова болит. Но мадам Помфри сказала, это от недосыпания… Лучше послушай, что дальше было. Откуда-то появился кентавр и прогнал того типа, а там и Хагрид подоспел. И знаешь, что сказал кентавр? Что это был Сам-Знаешь-Кто, в смысле Темный Лорд!
— Бред какой-то… Ты в это веришь?
— Нет, — Гарри покачал головой. — Откуда кентавру знать? И Темный Лорд, наверное, придумал бы что-нибудь умнее, чем пить по ночам кровь единорогов.
— Вот именно.
— А кто это мог быть? — спросил Гарри, покусывая травинку.
— Понятия не имею. Но если в школу проникают тролли, можно себе представить, какая еще дрянь тут водится.
Гарри зевнул и прижался к моему плечу.
— Подведем итоги, — предложил я. — С МакГонагалл я ссориться не стану. Может, она и не знала о драконе, но в Запретный лес вас послали заслуженно. Ты согласен?
— Угу, — пробормотал он, устраиваясь на моем плече поудобнее.
— До экзаменов ты больше не должен ни во что ввязываться. Ни ради Пушинки, ни ради всех на свете собак. Слышал?
— Я-не-должен-ни-во-что-ввязываться, — послушно повторил Гарри, прикрыв глаза. — Пап, да куда еще? С нас и так баллы сняли, и вообще…
— Ты обещаешь? Я могу тебе хоть немножко верить?
— Можешь. Множко, — согласился он, но не удержался и шепотом добавил: — Все равно в школе больше нет драконов.
Свободной рукой я дернул его за ухо.
— Это не смешно! Кстати, можешь сейчас показать мне Пушинку?
— Пап, давай потом. Она же в школе, и если нас там увидят… МакГонагалл и так злая из-за того, что мама приходила.
Он говорил все медленнее, и глаза у него уже совсем закрывались. Ну, еще бы, всю ночь пробегать по лесу…
— Не спи! — я легонько встряхнул его. — А то мне придется нести тебя на руках в школу.
— Ага, вот позорище будет, — Гарри сонно улыбнулся.
Я заставил его сесть ровно.
— Мы сейчас еще немного поговорим, и я пойду к МакГонагалл, а ты в кровать. Потерпи. Чтоб спать не хотелось, сбегай принеси мантию-невидимку. Я посмотрю, нет ли на ней скрытых заклятий.
Гарри кивнул, поднялся, зевая, и исчез в зарослях.
***
Я тоже закрыл глаза, подставив лицо солнечным лучам. В лесу было тихо, только где-то высоко над головой щебетали птицы, зато от школы доносились вопли и смех. Приоткрыв один глаз, я увидел, что на том месте, где недавно сидел Гарри, свернулась кольцами большая гадюка.
Минут через двадцать в кустах послышался шум, очень слабый, и слегка дрогнули ветки. Гадюка мгновенно соскользнула с колоды и скрылась в траве. А на полянку уже выбрался Гарри со свертком в руках. Он выглядел теперь немного бодрее.
— К тебе змея приходила, — сообщил я, — но уползла.
— Может, она еще здесь…
Гарри присел на корточки и, положив ладонь на землю, что-то сказал на парселтанге. Для меня это все звучало одинаково: как бесконечное «хш-шсс». Давешняя гадюка появилась почти сразу же. Гарри взял ее на руки и улегся на траву, положив змею себе на грудь. Гадюка шипела и быстро-быстро касалась языком его щеки, словно целовала.
Пока они переговаривались, я занялся делом. Расстелил на траве гладкую, переливчатую, словно морская волна, мантию и принялся водить над ней палочкой, захватывая каждый раз полоску шириной не более трех дюймов. Под действием чар мантия светилась ровным бирюзовым цветом и лишь временами мигала там, где полотно прорвалось или потерлось. Она была изготовлена очень качественно, заклятия вплетены прямо в ткань — старинная ручная работа, в наши дни так кропотливо уже никто не делает.
У меня за спиной Гарри негромко засмеялся.
— Пап, знаешь, как гадюка меня назвала? Сейчас попробую перевести… Что-то вроде: «ни разу не перелинявший змееныш, который непочтительно шипит на старших».
— Тебе подходит. А с чего она так решила?
— Да я спросил насчет пары слов из драконьего языка, которые слышал от Норберта… Наверное, это какие-нибудь ужасные ругательства. Я бы на месте Норберта тоже ругался, если б меня запихнули в ящик.
— Кстати, в Хогвартсе кто-нибудь знает, что ты змееуст?
Гарри, кажется, напрягся.
— Только Ральф и Драко, — осторожно ответил он. — Рону я ничего об этом не говорил…
Я не дослушал, потому что в это мгновение добрался до одного из углов мантии, и ткань вспыхнула ярко-синим. Склонившись над ней совсем низко, я наконец сумел «проявить» заклятие. Ага, так и есть. Будто туго свернутая спираль, зацепленная за шов…
Гарри сел и заглянул мне через плечо.
— Это что?
— Твой неизвестный доброжелатель пытался за тобой следить, вот что. Ему было интересно, куда ты станешь ходить в этой мантии.
А «маячок» очень сильный, судя по свечению. Примерно две недели назад поставлен, и хватит еще на пару недель. Значит, неизвестный друг Джеймса временами проникал в гриффиндорскую спальню, чтобы подновить его. Все-таки надеялся, что Гарри воспользуется подарком.
— Я возьму мантию, чтобы изучить получше? — спросил я.
— Бери, — равнодушно ответил Гарри. — Мне она не нужна.
Он распрощался со змеей, потом опять зевнул и рассеянно сказал:
— Знаешь, гадюка говорит, что тот тип, который был ночью в лесу, там не живет. Он откуда-то приходит. Змеи называют его… как бы это перевести?.. «человек с двумя голосами». То есть, это не голоса, конечно, змеи же глухие. Я сам не очень понимаю, что они имеют в виду. Может, у него походка меняется, или еще что.
— Гадюка могла бы его узнать? — спросил я.
Гарри покачал головой.
— Вряд ли. Змеи плохо отличают одних людей от других. Тот тип — «говорящий», в смысле, владеет парселтангом, поэтому она его запомнила. Кто бы это мог быть? Может, Снейп?
— Нет. Он точно не змееуст.
Очень, очень странно. Неужели и вправду…
Нет, это исключено. Я даже головой потряс, чтобы прогнать дурные мысли. Если даже Темный Лорд вернулся, что он потерял в Запретном лесу?
Надо будет попросить Люциуса, чтобы инициировал расследование Совета попечителей. Не нравятся мне странные типы, которые тут шляются…
Я поднялся, сложил мантию-невидимку и протянул Гарри руку.
— Вставай. И послушай меня внимательно. У нас с твоей мамой сейчас… не то чтобы неприятности, но есть кое-какие проблемы. Так что ты это учти. Пожалуйста, ни во что не встревай и не лезь, куда не следует. И в лес больше ни ногой! Ладно? Ты обещаешь?
Гарри с готовностью кивнул. Потом мы вдвоем дошли до Хогвартса. Солнце уже склонялось к горизонту, и от дракучей ивы протянулась длинная тень.
В холле нам навстречу попался молодой человек в фиолетовой мантии и тюрбане. На приветствие Гарри он ответил, слегка заикаясь. Вот, стало быть, тот самый Квиррелл, который, если мои предположения верны, служит здесь глазами и ушами Райкрофта… Может, это он пугает в лесу первокурсников? Но зачем это Службе разведки? Да и ее сотрудники, при всех своих талантах, все же не поголовно змееусты.
Вернусь домой, надо будет сразу же связаться с Люциусом… Он мне сейчас нужен, как никто.
Гарри тем временем попрощался со мной и ушел на факультет, а я направился к МакГонагалл. От одной мысли о предстоящем разговоре начиналась зубная боль.
Глава 11
Страшная тишина опустилась на лес. Если бы сердце Венди билось, они бы, наверное, услышали.
Беседа с МакГонагалл, как и следовало ожидать, оказалась катастрофичной. Декан Гриффиндора была в ярости и первым делом попыталась указать мне на дверь.
