Зал поддержал диджея одобрительными выкриками. В затуманенном мозгу Скримджера мелькнула мысль о побеге, но пути к отступлению были отрезаны.
*****
В дышащей неясными вздохами полутьме по телу Скримджера скользнули теплые ласкающие ладони. Он не понял, куда и как исчезла его рубашка. Коснувшись рукой невидимого в темноте тела незнакомки, он с облегчением ощутил в ладони крепкую упругую грудь. Даже чересчур упругую, подумал он. Чьи-то губы проложили дорожку из поцелуев вниз по его животу и спустились ниже — туда, где изнемогала разогретая виски и обилием впечатлений самая стойкая часть тела мэра. Скримджер застонал от удовольствия и досады — как много лет он втайне мечтал об этом! Ободренная успехом, невидимая красавица развернулась, подставив ему свои ягодицы. Оглаживая упругие бока девицы, теряя голову от возбуждения, Скримджер вошел в нее одним рывком, сходя с ума от тесноты и нежной влажности. Затуманенное сознание напомнило ему, что надо сделать приятное и девушке. Он просунул руку между ног прелестного создания и оторопел. Его пальцы сжимали чужой длинный вялый член. На долю секунды мэру померещилось, что это его собственный, но кто тогда вколачивался в сочную плоть, как не он сам? Уже не в силах остановиться, он с рычанием продолжил начатое, чувствуя, как оживляется под рукой нечто, ему не принадлежащее. Через секунду мэр захрипел и повалился на чужую спину, хватаясь обессилевшими руками за спасительную грудь, как утопающий за буек.
*****
— Моя ты пр-релесть, — прорычал низкий сексуальный голос на ухо Амбридж. Сильные мужские руки прижали ее согнутые в коленях ноги к бедрам.
— Точно хочешь? — от его шепота Амбридж вознеслась на небеса.
— Очень, — выдохнула она. — Я тебе нравлюсь? — пьяно прошептала она.
— М-брх, — ответил мужчина и ворвался в ее тело, как кулак кухарки, начиняющий тушку рождественского гуся.
— Не туда! — завопила Амбридж, трезвея от неожиданности.
— Поздно, — выдохнул ей в ухо злодей. — Расслабься.
*****
— Геллерт, ты хотел улизнуть в Лабиринт? — Дамблдор намотал на кулак седые патлы Гриндевальда. — И что ты там не видел? — зло спросил он.
— Да я… просто… заглянуть хотел… проверить, как там наши друзья.
— Сунешься в Лабиринт — убью, — сурово сказал Альбус. — Ты — мой, — он вонзился жестким поцелуем в бледные губы любовника.
— Бавова овавава, — пробормотал Гриндевальд.
— Что? — отстранился Альбус.
— Борода в рот попала, — жалобно вздохнул Геллерт.
— Мало попала, — пробурчал Дамблдор. — Ложись. Ты наказан.
С обреченным вздохом Гриндевальд распластался на постели. Дамблдор перехватил бороду поперек, размахнулся и изо всех сил хлестнул любовника бородой по голому заду. Вплетенные в волосы металлические шарики больно огрели ягодицы Геллерта, оставив на коже красные следы.
— Еще, Альбус, — блаженно прошептал Гриндевальд.
*****
Глава 17. “Упивающиеся Ритмом”. Зелёная молния несчастья
— И это все? — сквозь зубы произнес Люциус Малфой. Драко почувствовал в голосе отца скрытое раздражение.
— Да, — выплюнул Драко. — И вообще, я устал.
— Ты хочешь мне сказать, — постепенно закипая, начал Люциус, — что никаких новых движений, никаких интересных композиций Северус Снейп не собирается представлять на фестивале? — он вскочил, хлестнув себя по щеке стянутыми в хвост светлыми волосами. — Северус сам выстраивает композицию и рисунок танца, сам выдумывает всё, — начиная от сценария и кончая костюмами! Хочешь сказать, что это убожество, что ты мне сейчас показал, — и есть то, чем он хочет удивить жюри?
— Он сказал, что мы должны удивлять не техникой, а бескорыстной любовью к искусству и зрителям, — кисло сказал Драко, уже предчувствуя новую вспышку отца. Его ожидания оправдались в полной мере.
— Что за чушь! — мгновенно разъярился Малфой. — Ты лжешь! В тебе говорит никому не нужное благородство! Это похвальное качество, но не сейчас, когда мистер Риддл собрался спустить с меня три шкуры в случае поражения! Сегодня меня ждет тяжелый разговор, — мрачно прибавил он, сверля Драко угрюмым взглядом.
— Отец, не смотри так, будто я собрался тебя обвесить! У Северуса другая манера преподавания.
— Да какая к черту другая! Модерн-джаз — это тот же классический балет в союзе с джазовым танцем! Какой велосипед тут еще можно изобрести?
— Ты всегда не слышишь меня, когда я с тобой разговариваю! — вскипел Драко. — Ты сам спрашиваешь и сам же на вопросы отвечаешь, — он снял балетки и со злостью швырнул их под скамью.
— Извини, — поморщился Люциус. — Мне показалось, что в тебе говорит прежняя привязанность к Севу, и ты не хочешь выдавать его секретов, — он вперил в сына препарирующий взгляд холодных серых глаз.
— Нет, — Драко хмуро выдержал взгляд. — Ты же знаешь, у меня с ним всё кончено. Я показал тебе все движения, которые мы готовили. У Северуса другой подход к танцам, чем у тебя. Философский, — фыркнул он.
— Будем надеяться, среди членов жюри будет не слишком много философов, — в глазах Малфоя-старшего мелькнул и погас злорадный огонек. — Что ты пялишься в окно, Драко?
— Ничего, — буркнул юноша. — Я пойду?
В заднем кармане белых джинсов Люциуса мелодично звякнул мобильный.
— Да, мистер Риддл, я у себя, — торопливо сказал Малфой и повернулся к Драко: — Все, ты свободен. Беги к своему поэту, — с насмешкой добавил он. — Небось уже час под окном страдает.
Драко дернул ртом, собираясь что-то сказать, но сдержался. Он молча подобрал с пола балетки, забросил их в шкаф и отправился в душевую.
Через четверть часа он вышел из раздевалки, приглаживая ладонью мокрые волосы. Из танцевальной студии доносились приглушенные голоса.
Драко замедлил шаг.
— Мистер Риддл, поверьте, абсолютно тривиальные вращения, совершенно ничего нового ни по рисунку, ни по композиции. Стародавний архивный мюзикл, и где он его только откопал, — услышал Драко голос отца.
— Снейп хитёр, — прогнусавил директор школы «Упивающиеся Ритмом». Драко всегда раздражал его голос — вечно сиплый, будто мистер Риддл болен хроническим ларингитом. Возможно, так оно и было.
— У него кризис среднего возраста, — фыркнул Люциус. — Изобрел философию танца и кормит ею учеников.
— Что ж, будем надеяться, наша техника и трюки произведут больше впечатления, чем философия Снейпа, — прохрипел мистер Риддл. — Я буду не я, если не наступлю на бороду Дамблдору.
— Кстати, Старик исчез. Его видели в каких-то злачных местах в Сохо, но в школе он уже третий день как не появляется, — донесся до Драко третий голос. Юноша осторожно глянул в дверную щель: как грязь на снегу, к белому студийному роялю привалился Питер Петтигрю — специалист по костюмам и светоэффектам.
— Тем лучше, — хохотнул мистер Риддл. — «Поражу пастыря, и рассеются овцы», — процитировал он.
— А у меня есть идея, как помочь «Хогвартсу» получить первое место с конца, — потирая руки, сказал мистер Петтигрю.
— Придушить Альбуса в подворотне в Сохо? — скучающим голосом спросил директор Риддл.
— Ну как вы могли такое подумать, — сладко улыбнулся Петтигрю. Смотря на него в щель, Драко решил, что при взгляде на гнусного осветителя ничего другого в голову и не пришло бы.
— Знаете такое выражение, «выставить в невыгодном свете»? — осклабился тот. — Я устрою «Хогвартсу» такие спецэффекты, что жюри рыгать… пардон, тошнить будет. Есть эффект сырого мяса, есть — гнилого. Подсветочку сделаем, будут они у нас как разложившиеся трупы в судный день, — хихикнул он.
Мистер Риддл хлопнул в ладоши:
— Ты — гений, Хвост!
Мистер Петтигрю закусил от удовольствия губу и как никогда стал похож на крупную ондатру.
— Могу и всех остальных участников подсветить, — с энтузиазмом предложил он.
Директор покачал головой.
— Нет, остальные меня не интересуют. Самое главное — уничтожить Альбуса. Он подлец, каких мало.
— Мистер Риддл, у меня тоже есть идейка, — услышал Драко голос их аккомпаниаторши Беллатрисы Лестрейндж. — Только на ушко, — игривым тоном сказала она.
Как Драко ни напрягал слух, расслышать слова мисс Лестейндж ему не удалось.
— Отличная мысль, — сказал директор. — Этого пацаненка я ненавижу не меньше Альбуса. Ну ладно, считайте, что я дал добро. Детали — самостоятельно. И помните, засветитесь — пожалеете, — прошипел он.
Драко понял, что разговор окончен. Взволнованный услышанным, он отскочил от двери. Стараясь ступать бесшумно, он заскользил вниз по лестнице и через секунду уже был на улице.
*****
— Гилли, с чем рифмуется слово «член»? — спросил Драко, елозя рукой под одеялом.
— Плен, — машинально ответил Гилдерой.
— Ты что, мазохист? — Драко лег на него сверху и коснулся губами маленькой ямочки на подбородке поэта.
— Вроде бы нет, — пробормотал Локхарт. — Не знаю, не проверял.
— Сейчас узнаем, — оживился Драко. Он скользнул языком по гладкой оливковой коже поэта и вдруг укусил его около соска.
