Когда он, выбираясь на Острова, рассказывал о происходящем в Хогвартсе бардаке Малфоям, те попросту бурно радовались, что Драко и его друзья не поступили учиться в этот дурдом. В Дурмстранге маленьким слизеринцам очень понравилось, тут они почувствовали себя как дома с первых же дней. Драко, как истинный Малфой-добытчик, уже через три месяца прислал матери нитку золотистого жемчуга, собранного собственными руками на тепловодных плантациях Дурмстранга, а отцу и Снейпу — редчайшие черные жемчужины, из которых гоблины Сильверстоуна изготовили мужчинам роскошные запонки и булавки для галстуков.
К тому же, у Драко выявили анимагическую форму — белоснежного хорька, которую начали развивать с самых первых дней, а его заклинание Серпенсортиа, материализующее огромных и крайне ядовитых змей, которому он обучался у отца и крестного, вообще пошло на ура — змея в Дурмстранге всегда считалась символом мудрости, а вовсе не изворотливости и обмана, как считали в Британии.
Четвертый курс ознаменовался ни к селу ни к городу устроенным Турниром Трех Волшебников, который Северус определил как новое испытание для несчастного Поттера и принятием на должность преподавателя по ЗОТИ Аластора Грюма. Вот тут Снейп уже был готов и сам плюнуть Дамблдору на седую макушку и уйти. Видеть этого чокнутого маньяка с его бешеным, вращающимся как динамо-машина глазом постоянно... остановило его лишь то, что Грейди как-то ночью с такими же выпученными от удивления глазами известил его о том, что Грюм вовсе не Грюм, а...
Северус, естественно, опять пошел к директору. Но тот категорически запретил ему говорить об этом. У Дамблдора были свои планы на Барти Крауча-младшего, чудом воскресшего из мертвых.. Ну нет, так нет. Снейп пожал плечами и удалился, предварительно наложив на свои шкафы с ингредиентами сильнейшие заклятья против взлома — на втором курсе у него уже украли несколько редчайших вещей. Однако и тогда Дамблдор не позволил ему обличать воров — мало того, гриффиндорскую Троицу даже не наказали за кучу нарушений школьных правил. Но Крауч как-то выкрутился из ситуации с Оборотным — Грейди поведал другу, что домовуха Краучей Винки, невесть как оказавшаяся в Хогвартсе, добывала своему младшему хозяину готовое Оборотное, скорее всего, купленное на черном рынке, потому что сам Крауч замаялся бы варить это сложное зелье целый месяц!
Еще хорошо, что чокнутый старикашка не додумался навязать ему готовить это самое Оборотное для лжеГрюма, как в прошлом году заставил варить гадостному Люпину Волчье зелье. Снейп поморщился — почему-то его помощь гриффиндорцам всегда выходила ему боком. Вроде бы и говорят спасибо, но потом оказывается, что их благодарность как то яблоко — снаружи красное и спелое, а надкусишь — внутри одна гниль, червяки и пакость. Так же и тут... Мерзкое чувство.
Еще в начале года Северус решил узнать, что думает Дамблдор об исчезновении Темного Лорда и поделиться с ним своими подозрениями. Директор и сейчас воспринял известие о возможной крестражизации души очень уж спокойно, из чего Снейп заключил, что тот давно уже в курсе бессмертия Темного Лорда. Ведь не удивился же старик, когда он упомянул про крестражи в конце первого курса Поттера. Впрочем, заявление зельевара об активной Метке его вроде бы заинтересовало. И он напрямик спросил, сможет ли Снейп стать шпионом, если его хозяин вернется. Северус логично ответил, что он при жизни Повелителя не был приближенным, а всего лишь штатным зельеваром, так что вряд ли он смог бы узнать сколько-нибудь значимые новости. И осторожно намекнул, что Дамблдор вполне мог бы одолеть Темного Лорда именно тогда, когда он вздумает вернуться, будучи один, без своей армии Пожирателей.
Директор задумчиво пожевал бороду, и сказал, что займется крестражами, а Северус пусть и дальше присматривает за Гарри. Снейп согласно кивнул — на Поттере и так висело не меньше дюжины Оповещающих чар, и Грейди все свободное время ходил за Избранным по пятам. Еще он настоятельно рекомендовал директору повлиять на усиление охраны в Азкабане сторонников Темного лорда, потому что если тот вздумает воскреснуть, без помощников ему не обойтись. А так как преданных хозяину слизеринцев в Британии почти не осталось, то Лорд может попытаться освободить своих соратников из тюрьмы. Альбус, искоса взглянув на Снейпа, обронил, что примет все меры, чтобы этого не случилось. Снейп, пожав плечами, решил, что его дело — предупредить.
Несмотря на то, что каким-то образом Кубок Огня — магический атрибут Турнира, выбрал Поттера четвертым участником от Хогвартса, в конце года в упорной борьбе, в которой каждый директор тайно усердно помогал своему чемпиону, победил все же Дурмстранг, чему Снейп искренне обрадовался. Отличился знаменитый Виктор Крам, всемирно известный болгарский ловец и гордость Восточно-Европейской школы. Каркаров, прибывший на Турнир со своими подопечными, встревожено поделился с зельеваром опасениями насчет активирующейся временами Метки, однако выяснилось, что, как и прежде, Метка активна лишь на территории Британии — в Дурмстранге она была безжизненна — мощные стены школы защищали носителя от воздействия и вызова. Поэтому Каркаров едва дождался, когда смог отплыть обратно к себе — он изнывал от тревоги и страха. Второе место занял соответственно Хогвартс, и третье досталось Шармбатону. Многие в те дни буквально носили на руках нового любимца школы — Седрика Диггори, хаффлпаффца, умного, способного, добродушного парня, отлично игравшего в квиддич.
Барти Крауча, попытавшегося прикончить Гарри Поттера во славу Повелителя, скрутил Грейди и его опять упрятали в Азкабан. В этот раз Бартемиус Крауч-старший не выдержал потрясения и, посыпав голову пеплом, подал-таки в отставку. А до тех пор исполняющим обязанности Начальника Отдела магического правопорядка поставили Персиваля Уизли, который был вне себя от счастья. В кои-то веки семье Уизли повезло с должностью в Министерстве. Хотя сама семья Уизли была почему-то не столь рада блистательному продвижению Персиваля по служебной лестнице... Снейпу стало даже немного интересно — почему?
На этом фоне приятным известием послужила новость об усилении охраны Азкабана. Все же старик внял его словам, да и сам, видимо, рассудил, что Лорду понадобится помощь самых верных соратников, а таковых на воле и впрямь не было — только в тюрьме. Беллатрикс Лестрейндж была фанатично предана своему Повелителю и не скрывала своих намерений и дальше служить ему, буде тот придет к власти. Она даже в тюрьме постоянно вопила о своей безграничной преданности Повелителю и страшной каре, которую он обрушит на головы подлых британских магов.
Пятый курс Поттер начал с того, что вляпался в судебное разбирательство по поводу применения магии на каникулах — отгонял дементоров. Северус даже испугался за мальчишку. Лили и сама баловалась колдовством на каникулах, до ужаса и икоты пугая Петунью трансфигурированными из чашек громко пищащими крысами и злорадно хохоча над сестрой. Правда, ей приходили пару раз письма с предупреждениями, но этим дело и ограничилось, тогда как к Поттеру применили довольно жесткие меры. Это было странно, как и то, откуда взялись дементоры в Литтл-Уингинге... Но Министерство дело на этом и прикрыло. Очередной тест на выживание? Зельевар уже не знал, что и про кого думать...
Беглый Блэк, дело которого Дамблдор так и не удосужился поднять для пересмотра, обретался теперь в родовом особняке на Гриммо. Несчастная шавка вынуждена была сидеть в четырех стенах в компании того самого престарелого Кричера, о котором упоминал малфоевский домовик Крейн. Если судить по затухающим Камням дома, то Блэку не светила нормальная подпитка — дом хирел и ветшал на глазах, и даже генеральные уборки Молли Уизли не в силах были придать комнатам подобие порядка. Силы Камней хватало только на сохранение Невидимости особняка, да и то ненадолго. Хорошо поддерживал еще и Фиделиус директора. Но тут в любом случае уже не было жизни. Особняк постепенно становился простым каменным строением. Да и сам Блэк походил на привидение — от вынужденного безделья и жизни взаперти он начал пить и постоянно докапывался до Снейпа на собраниях Ордена с целью замутить скандал. Северус его даже не ненавидел — не считал нужным тратить столь сильные эмоции на такое ничтожество.
Орден ничем толком не занимался — все талдычили о безопасности Гарри Поттера и подсчитывали свои былые убытки. Снейп ходил туда через раз, ему не хотелось лицезреть всех этих людей. Появился там и убогий Люпин, еще более опустившийся и несчастный, так и ходивший без работы. Снейп недоумевал — в магловском мире было полно разной почасовой работы, а конвертацию фунтов в галеоны в Гринготтсе никто не отменял. Он сам, учась в школе на последних курсах, на каникулах подрабатывал в Лондоне и в Манчестере в магазинах и супермаркетах, тем более, что при наличии волшебной палочки — Северус брал на работу мамину, чтобы не присылали предупреждений о несанкционированном колдовстве — необходимый объем можно было проделать за считанные минуты, а потом просто сидеть и заниматься своими делами. Но нет, видимо Люпин считал магловскую черную работу недостойной себя и предпочитал щеголять в драных мантиях и полуголодным, нежели выйти в магловский Лондон на заработки.
