— А в чем дело, мальчик мой? — искренне удивился старик, перебирая свои любимые леденцы, от вида которых Снейпа уже тошнило — когда бы он ни пришел, тот постоянно ковырялся к коробке со сластями.
— Ни в чем, кроме того, что Поттер убил Квиррела! Убил, понимаете? — не сдержался Снейп, ударяя кулаком по столу.
— Но мальчик вынужден был защищаться! — возвразил директор.
— Он вообще не должен был там появляться! — вышел из себя Снейп. — И тем более, тащить за собой своих дружков! Вы же сказали, что сами станете приглядывать за ним и не допустите, чтобы Поттер входил в прямой контакт с Квиррелом. И что я вижу — ученик убил преподавателя! И за это его награждают баллами! Это вы считаете нормальным? Вы поощряете его на дальнейшие подвиги, сродни этому?
— Ну, мальчик просто пытался спасти свою жизнь. Неужели ему нужно было стоять и ждать, пока его попросту убьют? — спокойно произнес Дамблдор, торжествующе выловив нужный леденец из коробки.
— До этого вообще не следовало доводить! Что вам мешало самому разделаться с Темным Лордом? Почему это должен был быть одиннадцатилетний ребенок? — зашипел Снейп, поражаясь хладнокровию старика. — Вы понимаете, что он... что он...
— Что — он? — переспросил Дамблдор, отхлебывая чаю.
— Он... его душа...
— А-а-а-а... ты об этом. Ну, сам Мерлин знает, потерпела ли его душа ущерб. К тому же, если ты помнишь, Гарри еще в младенчестве как бы убил твоего хозяина, тогда уж следует считать, что душа его расколота больше, чем наполовину, — констатировал директор.
— Да, осталось Поттеру только крестражи изготовить — две смерти на нем уже висят, — ядовито бросил Северус, внезапно успокоившись и словно бы со стороны наблюдая за невозмутимым лицом Дамблдора — его сознание как будто раздвоилось, и одна половина горела желанием кинуть длительным Круциатусом в это спокойное, чуть ли не лучащееся довольством морщинистое лицо, а вторая печально вздохнув, говорила, что все бесполезно — Дамблдор просто воспитывает Поттера-убийцу, не обращая внимания на такие мелочи, как детская душонка. В конце концов, разве цель не оправдывает средства?
— Cеверус, не будь столь категоричен! Ребенок еще так мал, что даже не осознал, что натворил. Его память почти выкинула этот эпизод из головы, потому что он сегодня утром о нем даже не упомянул. Неужели ты считаешь, что нужно ему об этом говорить?
— Но ведь все это вылезет впоследствии, особенно когда Поттер вырастет. Это сейчас детская психика отторгает от себя ужасы случившегося, но потом... Вы не хуже меня знаете, какие фокусы может выдать подсознание в зрелом возрасте! Поттер может вырасти чудовищем, потому что в глубине души будет знать, что убил — и ему ничего за это не было. Вы хотите вырастить второго Темного Лорда? Следовало бы в таком случае вообще стереть этот эпизод полностью!
— А вот этого делать не нужно! — враз ставшим ледяным голосом сказал Дамблдор. — Грядет будущая битва со злом, и Гарри должен помнить, как следует с ним поступать. Иначе он просто растеряется и сдаст назад.
— Так я для этого должен присматривать за ним, для того, чтобы в нужное время он просто выполнил свое предназначение? Чтобы сын Лили помнил, что он Избранный убийца? Не потому ли он жил все это время в мире маглов, что у них убийство стало обыденным и о душе они не задумываются, а могут попросту замолить свои прегрешения в многочисленных церквях и храмах? Потому что у нас далеко не каждый маг станет пятнать душу убийством, а если и сделает это — то не просто так, а с далеко идущими, отнюдь не добрыми и чистыми, целями? Как, например, Темный Лорд? — с максимальным сарказмом произнес Северус.
— Северус, только не говори мне, что ты лично никого не убил за все время твоего пожирательства, — легко сказал Дамблдор.
— Мне очень этого хотелось, особенно в школе. Я мечтал, как буду пытать своих врагов, ваших гриффиндорских любимчиков, наглых и избалованных, мнивших себя хозяева Хогвартса. Как отравлю, удушу их ядовитым газом, разрублю на куски или утоплю в озере... Но я ничего не сделал, даже когда ситуация переходила границы дозволенного! Потому что если бы не сдержался и сотворил хоть что-то из перечисленного, в живых не остался бы никто! И не родился бы ваш дорогой Избранный Золотой Мальчик! — выплюнув эту тираду, Снейп развернулся на каблуках и, не оглядываясь, покинул ненавистный кабинет.
— Я только предупреждаю, чтобы ты не делал глупостей, Северус! — донеслось до него. Снейп прекрасно понял, о чем говорит директор — ему неоднократно в голову приходила мысль забрать Поттера и уехать с ним на Острова — туда, где никто до мальчишки не доберется. Но в мелком Потере было что-то странное... Он вовсе не был милым маленьким забитым мальчиком — от него несло Тьмой, почти так же, как от Квиррелла. А Северус прекрасно помнил, что сказала Нарциссе Бурая Локуста — и поэтому решительно отверг свои гриффиндорские порывы спасти сына единственной умершей подруги... Он должен был выбрать между двумя мальчиками — и он выбрал.
Поттер будет жить, но останется с Дамблдором. В мире слизеринцев ему места попросту нет...
* * *
В общем, в таком духе для Северуса и пролетели все школьные годы Поттера. Профессор зелий буквально бесился от того, как директор легкомысленно отмахивается от его подозрений и предложений.
Снейп прекрасно знал, что Дамблдор владеет серпентарго, но зачем-то прикидывается невеждой — потом стало понятно, для чего. Старик не был до конца уверен в том, что его Поттер — Избранный, даже после того, как тот на первом курсе изничтожил Квиррела с сидевшим в его голове Темным Лордом. Повелитель считался одним из сильнейших окклюментов в Британии, и тщательно экранировал себя, поэтому кроме проснувшейся Метки Снейп ничем не мог доказать, что его хозяин рядом. Казалось, что это сам Квиррел вдруг стал могущественным магом.
На втором курсе Поттер так же вляпался в приключение, как потом выяснилась, и эта, почти бессмысленная, на взгляд Снейпа, но чудовищная по сути, аркада с василиском была подсунута ему директором. Победит ли Мальчик-Который-выжил, легендарное чудовище, фамилиар самого Салазара Слизерина? Победил. Под присмотром директора и директорского феникса.
Снейп подозревал, что Тайную комнату открыл сам Дамблдор — еще раз проверить на прочность своего Избранного.
Третий курс. Дамблдор нанял преподавателем ЗОТИ ненавистного Мародера — Люпина. И заставил Северуса варить тому Волчьелычное зелье, мотивируя это тем, что нельзя подвергать опасности находящихся в школе учеником. И тем, что учителя на эту должность в этом году не нашлось, кроме Люпина, конечно. С такой формулировкой Снейп, естественно, не мог отказаться.
К тому же, Кеттлберн в начале года сообщил Северусу, что директор настойчиво рекомендовал ему уйти в отставку по причине возраста и нездоровья. Хэмиш и сам был бы рад уволиться — в школе профессор оставался только из-за Снейпа, но Северус настоял на том, чтобы друг уходил со спокойной совестью — ему будет достаточно, если Кеттлберн окажется в безопасном месте — что-то Хогвартс с каждым годом становился каким-то страшным полигоном, смертельной полосой препятствий для Избранного... Остальные дети Дамблдора, похоже, не волновали.
Северус в один прекрасный вечер, когда на небе как раз присутствовала полная луна, принес ленивому, обнаглевшему вконец, Люпину очередную порцию свежего зелья, но обнаружил лишь пустой кабинет и загадочный пергамент, на котором в одном помещении собрались трое Мародеров и три третьекурсника-гриффиндорца. Поразившись столь разношерстной компании и внезапно ожившему сморчку Петтигрю, он по каминной сети отправился к Дамблдору, предъявляя ему доказательства своих слов, от которых директор отмахивался как от надоедливых мух — что беспорядки в замке устраивал беглый преступник Блэк. Естественно, Альбус той же самой мухой ринулся в Визжащую Хижину. Снейп с удовольствием остался наблюдать за Картой — он решил, что ему не особенно хочется взирать на физиономии своих школьных врагов. Альбус и сам справится со своими любимцами.
Выяснилось, что Петтигрю, и правда, жив и что именно он предатель, выдавший Темному Лорду местонахождение семьи Поттеров. А Блэк зря просидел в Азкабане двенадцать лет...
Северус равнодушно пожал плечами, услышав такие новости — похоже, у Дамблдора вошло в привычку не пытаться спасти своих же людей, членов собственноручно созданного Ордена Феникса. Ну, зато у Поттера появился блохастый крестный, который удосужился сбежать лишь через двенадцать лет, узрев на фотографии в «Пророке» крысу Питера, которому повезло запечатлеться с семейкой Уизли на отдыхе в Египте. До этого Блэку на крестника, похоже, было глубоко наплевать — он, сидя в камере, глубоко самоуничижался и корил себя за то, что сделал Петтигрю Хранителем Поттеров. И неудивительно. Гриффиндорцы вообще крайне странные создания. И разбираться в их психологии и душевных терзаниях Снейп не собирался. У него хватало и других забот.
