- Ладно, - говорю. - Тогда на Гриммо. Вместе.
Она без лишних слов обнимает меня и аппарирует. Дожили, Поттер. Тебя девушки домой провожают.
На Гриммо Миона вцепляется в чашку с чаем, обхватывает покрасневшими пальцами горячие фарфоровые бока, а я просто жду. И не выдерживаю:
- Ты грейся, а я пойду, ладно?
- Опять? Куда? - подхватывается она. - Тебе сейчас не нужно аппарировать одному. Я с тобой.
- Спасибо, не надо, и так нянек как грязи, - и спохватываюсь: - Извини. Я не хотел тебя обидеть. Спасибо, что походила со мной. Просто - больше не надо. Я через камин. В Хогвартс. Там... там за мной присмотрят.
Гермионе не нравится вырвавшийся у меня смех.
- Гарри, не наделай глупостей, пожалуйста, - просит Гермиона. - Может, ты просто поговоришь с ним?
Не знаю, кого имеет в виду Гермиона, и не спрашиваю. Просто отвечаю:
- Да, конечно. Я поговорю.
Дымолётный порошок сыплется на угли.
- Хогвартс, кабинет директора.
На кой чёрт это уточнение, если в замке больше нет подсоединённых к общей сети каминов, я не знаю. Но хоть с уточнением, хоть без, а я вываливаюсь на директорский ковёр и говорю:
- Извините, я без предупреждения.
Говорю в пустоту, потому что Минервы в кабинете нет. Есть только спящие портреты. И среди них спит тот, кто умеет достать людей даже из могилы. Не как кроликов из шляпы. Живых людей. Из своей могилы. Достать. Бред какой.
Гермиона просто не знает. Я не могу ни в чём обвинить Северуса, я это понял, пока бродил по стылым ветреным улицам. Я могу винить только себя. В своей самонадеянности и глупости. Я могу винить себя громко и долго, разбивая в кровь кулаки о хогвартские стены. Но мне нужны ответы.
Поэтому я велю Гарри Поттеру замереть и заткнуться. Я выключаю нестабильное существо по имени Гарри Поттер.
Вместо этого должен включиться кто-то другой. Кто-то, кто будет холоден и собран.
Мне это нужно.
- Поговорите со мной, профессор Дамблдор, - прошу, стоя перед портретом.
Тишина.
- Сэр!
Ни звука, ни движения.
- Сэр, не вынуждайте меня...
- Ох, Гарри, это ты, мой мальчик? - седобородый старик в кресле потягивается. - Хочешь... а, прости, я не могу тебе ничего предложить, к сожалению.
- Можете, сэр, - говорю я. - К сожалению. Вы можете предложить мне ответ. Что вам обещал Северус?
- Гарри, ты всё же решился наконец называть его по имени? Это так правильно, мой мальчик! Коллеги должны...
- Сэр, не нужно этого, вы знаете, что мы не просто коллеги. А я хочу узнать, в чём суть клятвы, которую вы с него взяли ещё до своей смерти. Это был Непреложный Обет?
- О чём ты говоришь, Гарри? Ты ведь всё знаешь, - очень искренне недоумевает бывший директор.
- Я не имею в виду ваше мнимое убийство...
- Ну отчего же мнимое, - перебивает портрет, и смеётся, и бренчит колокольчиком в бороде. - Я вполне мёртв. Северус прекрасно справился.
- Несомненно. Но я говорю о Дарах Смерти, сэр. И о себе. Что вам должен профессор Снейп?
- О, не стоит волноваться, мой мальчик. У тебя ведь всё хорошо, - то ли спрашивает, то ли утверждает Дамблдор.
- У меня было всё хорошо, сэр. Пока я не узнал, что по какой-то причине Северус вынужден... терпеть меня в своей жизни. И я должен знать, по какой.
- Почему бы тебе не спросить у него? - лукаво смотрит портрет.
- Чуть позже. Когда узнаю у вас, в чём именно заключалась его клятва.
- Кажется, твоя настойчивость выросла вместе с тобой, мой мальчик. Я горд, что Гриффиндор воспитывает таких людей, как ты.
- Да, конечно. Сэр, у меня много времени. Я могу сидеть здесь всю ночь, твердя одно и то же, если это потребуется, чтобы получить ответ, - предупреждаю я и сажусь перед портретом прямо на ковёр. Так, конечно, нужно задирать голову, чтобы видеть не только нижний край золочёного багета, но я потерплю. - Мне повторить вопрос?
- Не стоит. Я к моменту смерти не выжил из ума, и на память не жаловался. Хорошо, будь по-твоему, я тебе отвечу, - мёртвый директор мягко улыбается в бороду, а я прекращаю дышать. - Северус не давал мне никаких клятв до моей смерти.
- Сэр!
- Хорошо, когда настойчивость подкреплена терпением, Гарри. Дослушаешь?
- Простите.
- Ты ведь не спрашивал у Северуса, как ему удалось выжить тогда. Нет? Нет, конечно. Да он бы и не ответил. Так вот, Гарри, Северус вернулся из-за грани примерно так же, как ты. И у него тоже был выбор, если тебя волнует именно этот вопрос. Он мог уйти дальше, вслед за другими погибшими. Но я просил его вернуться и позаботиться о Дарах Смерти и их хозяине. Как видишь, он предпочёл выполнить мою просьбу.
- Весьма расплывчатая просьба, сэр.
- Возможно, ты прав, у нас не было времени обсуждать подробности. Ты слишком беспечно отнёсся к Дарам, мой мальчик, мы не могли допустить, чтобы из-за этого они попали в недобрые руки. Северус уверил меня, что сделает всё необходимое, и что ему самому власть над Дарами не нужна, а обещание, данное за гранью, не может быть лживым, Гарри. Это и есть клятва, которой ты интересуешься.
- То есть, вы назначили ему именно такую цену за возвращение. А ведь на Кингс-Кросс... ну, или в моей голове, как хотите... Я помню всё, что вы говорили. Вы говорили, что я достоин владеть Дарами.
- Я и сейчас могу повторить это. Но ты был слишком юн и неопытен, к тому же, неизвестно, как проявилась бы совокупная сила Даров, попытайся ты объединить их. Ведь по-настоящему пока никому не удалось это сделать. Я беспокоился за тебя.
Ну да.
- Северус вывел меня из комы, я знаю. Это укладывается в вашу просьбу - позаботиться о хозяине Даров Смерти. А стихийные выбросы? Тогда, год назад. Это было тоже влияние Даров?
- Не уверен, Гарри. Возможно, это была твоя собственная сила и последствия долгой магической комы. Но если ты подумаешь, то поймёшь сам, почему Северус должен был вмешаться.
Думаю я недолго:
- Потому что я был - и остаюсь - владельцем Даров, да? А где они сейчас? Я примерно знаю только, где отцовская мантия. А остальные?
- Этого я не знаю, Гарри, - качает Дамблдор головой, и мне чудится укор, ну конечно, слишком беспечно, и тогда, и сейчас. - Можешь спросить у Северуса, он должен был о них...
- Позаботиться. Я понял. И о хозяине Даров. Так, сэр?
Дамблдор не возмущается тем, что его перебили, просто кивает, пристально глядя голубыми глазами из-под очков-полумесяцев. Руки расслаблено лежат на подлокотниках кресла, и только указательные пальцы время от времени постукивают по истёртому тысячами прикосновений дереву.
- И этой весной вы снова напомнили ему о долге. Зачем, сэр?
- Я ведь видел твоё состояние, мой мальчик, когда ты приходил к Минерве. Тебе нужна была поддержка. Северус тоже в конце концов это понял и не стал отказываться работать с тобой.
- Значит, это с вашей подачи Кингсли впихнул меня к Северусу ассистентом, чтобы ему совсем уж некуда было деваться. Что, министр ходит сюда обсуждать с вами дела?
- Ну зачем же сюда... Ты разве не видел мой портрет у него в кабинете? Кингсли знал о моём доверии к Северусу и рад был помочь ему позаботиться о тебе.
Ну да. Помочь. Припереть к стенке.
- Зря вы так думаете. Он считает, что профессор Снейп хочет завладеть Дарами в обход клятвы. Из-за наш... моих отношений с ним.
Да, это донос, Кингсли ведь ждал их от меня.
- У тебя устаревшие сведения, - говорит портрет. - Кингсли больше вас не побеспокоит. Я поговорил с ним и он понял свою ошибку. И ты мог бы советоваться со мной, Гарри, если у тебя возникают трудности. Минерва не станет возражать, если ты будешь приходить ко мне почаще.
- А профессор МакГонагалл? Она знает об... об этом всём?
- У Минервы и так достаточно хлопот со Школой, надеюсь, ты это понимаешь.
- Это значит - не смей ей говорить, Гарри? Уж о вашем участии в моём назначении она точно не знает. Боитесь гнева Минервы, сэр?
- Портреты боятся только огня, - говорит Дамблдор. - Но Минерва бывает достаточно сурова, чтобы и портрету стало не по себе.
И снова смеётся, но умолкает, когда я подвожу итог:
- Значит, Северус по-прежнему не свободен от данного вам обещания. Мало ли что со мной может случиться. И Дары попадут не в те руки. И кто знает, когда я повзрослею настолько, чтобы... Вы обрекли его быть в долгу вечно. Неужели это всё стоит его свободы?
- Зачем же так категорично... Разве Северус похож сейчас на узника, которому в тягость оковы? Кроме того, у него ведь не было инструкций, можешь не сомневаться, Северус сам выбирал путь.
Сам. Конечно. Не желал бы сталкиваться ни с Поттером, ни с Дарами до конца жизни. И после смерти тоже. Но - «ни ваши, ни мои желания не являются центром мироздания, Поттер». Зато теперь Дамблдор может вволю дополнять этот путь упущенными когда-то инструкциями. Которые определяют, что именно необходимо.
- Сэр, а от меня зачем нужно было скрывать?
- Ты уж не упрекай меня в том, в чём я не виноват, Гарри. Моё влияние теперь ограничено этой рамой, - и он широко взмахивает рукой. - Видишь - как только ты пришёл за ответами, тут же получил их.
