— Ты ещё кто такая? Ах ты, сучка поганая! Я тебя не вызывала! Авада…
Закончить заклинание она не успела. Черноволосая женщина стремительным и резким жестом выхватила из складок одежды кинжал и метнула в Беллатрису так, что он почти на всю длину вошёл ей в живот. Беллатриса захрипела, скорчилась и упала на каменный пол, изо рта у неё хлынула кровь. В ту же секунду Гарри почувствовал, что сковывающее его заклятие исчезло. Он бросился к Гермионе. К счастью, та была жива и смотрела на Гарри со слабой, счастливой улыбкой.
Гарри попытался поднять Гермиону, но она оказалась прикованной к жертвеннику кандалами. Гарри оглянулся в поисках ключа, но женщина в чёрном дотронулась волшебной палочкой до цепей, и они рассыпались кучками ржавчины.
— Благодарю вас, профессор Моргауза, — поклонился Гарри женщине, — надо признать, что вы как нельзя кстати! Как вы нашли нас?
— Кровь, господин мой Гэри, — ответила Моргауза.
— Какая кровь?
— Жертвенная кровь. Уж в этом-то я кое-что понимаю. Ко мне обратилась за помощью госпожа Джиневра, и я начала искать в астрале ваши следы, но их не было. И тут, исключительно кстати, эта неряшливая дама решила провести человеческое жертвоприношение. Мне подумалось, что в XXI веке этот обряд не вполне обычен, и я решила взглянуть, кто же его проводит. Моё любопытство оказалось оправданным.
— Джиневра? — переспросил Гарри, — королева?
— Да нет же, дурачок, твоя жена, Джинни, — пояснила Гермиона. Похоже, она быстро приходила в себя.
— Ах, вот как… — растерянно пробормотал Гарри, — ну, тогда…
Беллатриса застонала. Её руки судорожно потянулись к рукояти кинжала, торчащего из живота.
— Лежи смирно, милочка, — холодно сказала Моргауза, — и не вздумай вытаскивать кинжал — на нём чары, вырвешь себе половину кишок. Инкарцеро! Тело Беллатрисы опутали верёвки.
Вот так-то лучше…
Моргауза нагнулась, прошептала заклинание и одним плавным движением выдернула кинжал из раны. Гарри слегка замутило. Он ждал, что Беллатриса забьётся в агонии, заливая всё вокруг кровью, но ничего подобного не произошло, пленница, по-видимому, не собиралась умирать. Она лежала на спине, опутанная верёвками, и грязно и изобретательно ругалась.
— Запечатать ей рот, господин мой? — деловито спросила Моргауза, — а то, признаться выражения этой… ведьмы, — она слегка ткнула туфлей Беллатрису в бок, — не назовёшь куртуазными.
— Постойте, профессор, сначала надо её допросить! — решительно возразила Гермиона. Она всё ещё сидела на жертвеннике.
Гарри, будь добр, залечи мне порез на шее…
— Вряд ли она захочет с нами откровенничать, — с сомнением сказал Гарри, глядя на Беллатрису.
— А её желание нам и не потребуется! — раздался насмешливый голос у него за спиной.
Гарри обернулся, он совсем забыл о своих спутниках.
Снегг помогал подняться Грюму, Рон встал сам, потирая ушибленный локоть.
— Что вы хотите этим сказать, Северус? — спросил Гарри.
— Только то, что я захватил с собой сыворотку правды. Пить её она, конечно, не захочет, но я предусмотрел и это. Думаю, пары уколов хватит. Шприц, правда, не стерильный, но такие мелочи госпожа Беллатриса, я думаю, нам простит, — ухмыльнулся Снегг и услышал в ответ новую порцию брани.
— Я так и думал, простит, — удовлетворённо кивнул он, наполняя шприц.
Гарри мысленно передёрнуло при виде того, как зельевар грубо и равнодушно вогнал иглу в предплечье связанной женщины. Сделав укол, он вновь наполнил шприц и наклонился над Беллатрисой.
Гарри много раз приходилось участвовать в допросах пожирателей смерти, и он знал, что сыворотка правды — совсем не безопасный препарат. Случалось, что после её введения у людей наступало временное помутнение сознание, а несколько человек навсегда потеряли разум. Поэтому сыворотку правды применяли неохотно и только в крайних случаях, стараясь тщательно рассчитать дозу.
— Не многовато ей будет? — спросил Гарри, останавливая руку Снегга со шприцом. — А вдруг она окончательно потеряет разум?
— Ну и что? — удивился Снегг, — она и так безумна.
— А то, что если она совсем рехнётся, нам будет некого допрашивать! — вмешался Грюм. — Поттер говорит дело, подумай как следует, Северус…
— Я раздумывал на протяжении двадцати лет, — брюзгливо ответил Снегг, — теперь пришло время действовать! — и он сделал второй укол. — Через пару минут станет ясно, ошибся в дозировке старый зельевар или нет.
Гарри подошёл к Гермионе.
— Ты как? Я чуть с ума не сошёл…
— Уже всё в порядке, только перетрусила я ужасно…
— Перетрусишь тут… — хмыкнул Гарри, — как ты к этой ведьме в лапы-то попала?
— А я и не помню… Мы шли по коридору, передо мной была спина Рона, вдруг — бац! — и я уже на этом жертвеннике… Наверное, меня со спины оглушили заклятием. Но Беллатриса… Какой ужас, Гарри… Она мне почему-то Офелию напоминает…
— Кого она тебе напоминает? — переспросил подошедший Рон.
— Офелию…
— Это ещё кто такая?
— Персонаж пьесы Шекспира «Гамлет», — с ноткой раздражения ответила Гермиона.
— А-а-а, — протянул Рон, — а я думал, кто-то из знакомых…
Убедившись, что Рон не смотрит ей в лицо, Гермиона демонстративно закатила глаза.
— Спасибо, что вытащили меня, — сказал Рон, обнимая за плечи Гарри и Гермиону.
— Что ты, Рон, не за что благодарить, — ответил Гарри, — можно подумать, ты бы не сделал для меня то же самое.
Ему стало неловко и, чтобы прервать неприятный разговор, он заглянул в лицо Беллатрисы. Оно приняло равнодушно-сонливый вид, мимика исчезла, с нижней губы, испачканной кровью, тянулось ниточка слюны.
— Кажется, пора, — сказал Гарри, оборачиваясь к Снеггу.
— Ну, раз пора, начнём.
Снегг взмахом волшебной палочки наколдовал себе кресло, поставил его возле лежащей на полу пожирательницы смерти и приступил к допросу.
— Назови своё имя.
— Беллатриса Лестрейндж… — безжизненным голосом ответила она.
— Как ты сюда попала?
— Я — любимая ученица Тёмного Лорда…
— Как ты сюда попала?! Отвечай на вопрос!
— Я любимая ученица Тёмного Лорда… Он не позволил мне уйти в небытие…
— Он перенёс тебя сюда?
— Да…
— Что ты здесь делала? — Снегг наращивал темп допроса, не давая Беллатрисе ни секунды на обдумывание ответов.
— Я спала…
— Кто тебя разбудил? Отвечай!
— Госпожа…
— Кто такая госпожа?
— Госпожа…
— Имя! Назови имя! Ну?!
— Её имя — Долорес.
Гарри и Гермиона переглянулись.
— А фамилия, фамилия? — спросила она.
— Не вмешивайтесь, миссис Уизли! — рявкнул Снегг, — вы всё испортите!
— Назови фамилию! — обратился он к Беллатрисе.
— Чью фамилию?..
— Долорес! Госпожи! Ну!?
— Амбридж…
Глаза у Беллатрисы начали закатываться.
— У нас совсем мало времени, Северус, — негромко сказал Гарри.
— Вижу!
— Где Амбридж сейчас?
— Там…
— Где там? Говори быстро!
— В Большом мире…
— А кто ещё здесь, кроме тебя?
— Хорхе…
— А ещё?
— Я не знаю… Больше никого… Мне больно…
— Кто такой Хорхе? — продолжал Снегг, не обращая внимания на то, что Беллатриса начинает извиваться в судорогах.
— Хорхе — сын Долорес, — прошептала та.
— Где он? Говори скорее!
— Здесь, ряд… — Беллатриса не договорила. Её глаза закатились, челюсть отвисла, как у покойницы. Снегг сноровисто поправил её язык, чтобы пленница не задохнулось.
— Ну, теперь она будет валяться без чувств минимум сутки. Значит, всё это дело рук Амбридж. Ай да старушка, не ожидал! Не успел я разузнать, каким манером она попадает в замок, ну да ладно. Кое-что у нас есть. Теперь надо найти этого Хорхе и как следует расспросить.
— Он может быть опасен! — заметила Гермиона.
— Мы тоже представляем кое-какую опасность, миссис Уизли, — отмахнулся Снегг. — Эта крыса сказала, что Хорхе где-то рядом. Мы тут довольно сильно шумели, и то, что он не явился на выручку Лестрейндж, означает, что он либо находится дальше, чем мы думаем, либо прячется. Давайте-ка его поищем. Аластор, может, вы подождёте нас здесь?
— Нет уж, спасибо, пусть эта красотка пока побудет без охраны, — пробурчал Грюм, — я лучше с вами.
Далеко идти не пришлось. Хорхе они обнаружили в следующей комнате. Тщедушный человечек, лысый, с остатками русых волос, свисающих с висков на плечи, сидел в инвалидном кресле, вжавшись в угол.
— Не убивайте меня! — взвизгнул он, — я сделаю всё, что прикажете!
— Похоже, тут и сыворотка правды не понадобится, — усмехнулся Снегг, — это хорошо. Усаживайтесь, господа, — сказал он тоном радушного хозяина, создавая кресла, — а ты рассказывай. Всё. С самого начала.
