- Она очень сдала после смерти отца, без нашей поддержки она просто угаснет в этом фамильном склепе.
Сириус вздохнул и кивнул. Регулус едва заметно улыбнулся - он всегда знал, как можно воздействовать на брата.
Утром Марлин проснулась рано, уже привыкнув за последний месяц жить по режиму ребенка. Сонно потянувшись, она успела подумать, что скоро проснется Милли, и надо будет вставать, как вдруг вспомнила, что произошло накануне. Марлин распахнула глаза, чтобы увидеть сладко спящего рядом Сириуса. Длинная прядь черных волос упала ему на лицо, и Марлин осторожно отвела ее назад, ласково проведя пальцами по щеке. Сириус улыбнулся во сне, и душа замерла от непередаваемого счастья. Как же она жила все это время без него? Небо за окном хмурилось, готовое вот-вот разразиться дождем, но Марлин казалось, что все в их спальне сияет каким-то особым светом, заставляющим ярко играть краски и наполняющим сердце такой легкостью, что кажется, вот-вот взлетишь.
От созерцания спящего любимого Марлин отвлекла захныкавшая Милли. Накинув домашнюю мантию, она взяла дочку на руки, чтобы покормить, закончив с чем и укачав Милли, спустилась на кухню - скоро проснутся ребята, и всю эту банду тоже надо накормить. Однако делать ничего не пришлось: вставшая еще раньше мама уже обо все позаботилась, Марлин оставалось только наслаждаться этим утром - самым чудесным утром в ее жизни - медленно потягивая кофе. Она чувствовала себя так, словно заново родилась.
- Так радостно снова видеть тебя счастливой, дорогая, - тихо произнесла мама, задумчиво и нежно глядя на ее сияющее лицо.
И Марлин подумала, что ей ведь тоже нелегко было все это время: страдания детей - худшее наказание для матери; за неполный месяц своего материнства она уже успела это понять и почувствовать.
- Спасибо, мам, - Марлин благодарно улыбнулась, слегка сжав ее ладонь.
Как ни странно, первым проснулся Сириус. Он неслышно вошел в гостиную, когда Марлин, стоя у окна, задумчиво наблюдала за тем, как легкий весенний дождик стучит по земле, по молодой листве, по крышам домов. Все-таки анимагические сущности сильно влияли на ребят: если Джеймс топал так, словно и в человеческом облике у него были копыта, то Сириус всегда ходил мягко и бесшумно. Даже в ботинках. А уж тем более, если был босиком, как сейчас.
Сириус обнял Марлин сзади за талию и поцеловал в шею, заставив сладко замереть в его объятиях. Как же она соскучилась по таким вот утрам, по его поцелуям и нежному шепоту на ухо, по веселой улыбке и сияющим синим глазам - сияющим особым светом, предназначенным только ей!
- Твои привычки изменились, - произнесла она некоторое время спустя, - раньше ты не вставал в такую рань, да еще и без посторонней помощи.
Сириус хмыкнул:
- Все меняется.
Она мягко повернулась в его объятиях, чтобы вглядеться в такое родное красивое лицо. Было в его тоне что-то странное, но задуматься об этом Сириус ей не дал, жадно поцеловав ее - все мысли тут же вылетели из головы. От этого занятия их отвлекло жутко ироничное покашливание. Марлин вздрогнула и, покраснев, отстранилась от мужа. С явным сожалением выпустив ее из объятий, Сириус повернулся к ухмыляющемуся Джеймсу:
- Сохатый, а в глаз?
Тот однако не смутился ни капли:
- Я, конечно, понимаю, что у вас второй медовый месяц и все такое…
И тут же с хохотом отпрыгнул в сторону, когда в него полетела вышитая подушка с дивана. Вот как могут люди, столько пережившие, оставаться такими мальчишками! Марлин с широкой улыбкой наблюдала за их беготней. А уж когда к ним присоединился Ремус, в которого - совершенно случайно - попала подушка, когда он вошел в гостиную, чтобы узнать, что здесь происходит, на мгновение возникло чувство, что они вернулись в школу. Парни, смеясь, носились друг за другом, словно дети, а Марлин, тоже увлеченная атмосферой беспечной радости, принялась их подбадривать и делать ставки.
Веселье прервала Лили, погнавшая всех завтракать, опять же как это бывало в Хогвартсе. При всем ее суровом виде а ля МакГонагалл, было заметно, что она едва сдерживает улыбку.
Лили с Гарри после завтрака вернулись домой, а парни втроем отправились к Снейпу. Дверь им открыла Сьюзан, явно собиравшаяся прямо с порога начать отчитывать их за опоздание, но, увидев Сириуса, она застыла, приоткрыв рот и уставившись на него, практически не мигая. Тот широко улыбнулся, наслаждаясь ситуацией, и отвесил девушке галантный поклон, сделав вид, что снимает с головы шляпу:
- Доброе утро, Сьюзан. Счастлив снова тебя видеть.
- Скорее день, - машинально возразила она и тут же возмущенно спросила: - Откуда ты взялся?! Мы же все на свете обшарили и не могли найти!
- Может, все-таки пригласишь нас в дом? - мягко заметил Ремус. - Там все и обсудим.
Сьюзан посверлила их еще пару секунд взглядом и, отрывисто кивнув, посторонилась, пропуская в дом. Она провела их в небольшую лабораторию, довольно сумрачную, как и положено быть лаборатории, и заставленную всевозможными склянками с зельями и ингредиентами. Северус, сидя за небольшим круглым столиком, изучал какой-то, судя по виду, древний трактат. Не поднимая от него головы, он недовольно проворчал:
- И где вас носит так долго? Знаете, сколько времени?
- Сколько? - невинно поинтересовался Сириус.
Джеймс тихо фыркнул, Ремус возвел глаза к потолку - все вернулось на круги своя. А он, оказывается, успел подзабыть эту манеру Бродяги из всего устраивать балаган. Давно Ремус уже не чувствовал такого безграничного счастья.
Северус, резко вскинув голову, уставился на Сириуса дикими глазами.
- Блэ-э-эк?! - наконец, протянул он, словно сам себе не веря.
- А что? Ты думаешь, у тебя уже галлюцинации начались? - все тем же невинным тоном осведомился Сириус.
Северус открыл рот, закрыл, снова открыл, напоминая вытащенную из воды рыбу. Джеймс не выдержал и расхохотался уже в голос. Ремус с улыбкой покачал головой. Сириус ехидно заметил:
- Вот чего ты ржешь, Сохатый? Поверь - у тебя физиономия была не лучше!
Джеймс спорить с этим не собирался и только весело пожал плечами. И уже обращаясь к Северусу, Сириус добавил совсем другим, мягким тоном:
- Не бойся: я не привидение, и ты не сошел с ума.
Северус отмер и пробормотал:
- Давно надо было привыкнуть, что у вас - все не как у людей. А я все еще чему-то удивляюсь.
И вдруг, шагнув вперед, обнял Сириуса, изрядно удивив всех присутствующих. Включая себя. Но тут же отступил назад, смутившись своего порыва и постаравшись скрыть смущение за язвительной репликой:
- Придурок ты все-таки - невероятно везучий придурок!
- Везучий - это точно! - согласился Сириус, проигнорировав первую часть его высказывания, и тут же перевел разговор в другое русло: - Слышал, ты жениться собрался?
Сьюзан довольно зарделась, а Северус сердито сверкнул глазами на веселящегося Джеймса и усиленного делающего вид, что он тут совершенно не при чем, Ремуса.
- Успели уже разболтать…
- Надо же было поговорить о чем-то приятном, - пожал плечами Джеймс.
Северус посмотрел на них подозрительно и потребовал ввести его в курс дела. Сириус принялся снова рассказывать свою эпопею, на этот раз значительно ее сократив. Северус, чуть нахмурившись, постукивал пальцами по столу; Сьюзан слушала, чуть ли не открыв рот. Когда Сириус закончил, на некоторое время воцарилось молчание, но не тяжелое, как нередко бывало, когда они, обсудив все возможные варианты, уже не знали, что еще придумать и где искать; а задумчивое, чуть грустное, но все-таки теплое молчание.
- Значит, умеешь теперь беспалочковой магией пользоваться? - Северус посмотрел на Сириуса в упор. - Очень удобно, наверное?
- Да, вообще-то, не особо, - Сириус беспечно пожал плечами, словно и не о нем шла речь. - Жутко много сил отнимает. Так что я собираюсь купить себе новую палочку.
Расставшись с друзьями, Сириус отправился на площадь Гриммо. Делать это совершенно не хотелось, но он же обещал брату попытаться найти с матерью общий язык. Хоть и сомневался, что из этой затеи что-то получится. Он мог забыть о прошлом и о своем далеко не счастливом детстве - в конце концов, ему с ней в одном доме теперь не жить, и можно было бы попробовать мирно сосуществовать - но она ведь никогда не примет Марлин. А терпеть оскорбления в адрес жены он не собирался. Но с другой стороны, Регулус прав: мать наверняка нуждается в поддержке. А какой бы она ни была, и как бы ему порой не казалось, что он ее ненавидит, это все-таки была его мать.
Сириус нерешительно замер на площади рядом с возникшим перед ним особняком. Как же давно он здесь не был! Он и сам не мог понять, какие чувства испытывает. До сих пор Сириус был уверен, что давно уже вырвал их всех из сердца, но что же тогда заставило его прийти сюда? Ведь не только же просьба брата? Но от того, что он будет тут стоять, ничего не изменится, и Сириус шагнул вперед, нажал на бронзовую ручку двери. Дом будто вспыхнул изнутри, приветствуя хозяина, дверь бесшумно распахнулась перед ним.
