— Моррид, я не могу тебе объяснить это, но я знаю, что что-то не так, — он перевел взгляд, а потом вновь уставился на меня, снедая взглядом. — Что происходит?
— Ничего, Малой! Ничего!
Малой смотрел на меня, а я на него. А после в его взгляде что-то переменилось, он, словно смотрел сквозь меня. Это продолжалось секунды, а потом его качнуло в сторону. Теперь он смотрел на меня уже другим взглядом и, казалось, что он все понял. Он все узнал. На лица маска легкого страха, а в глазах искра тайны, необъясненной и тем паче загадочней.
Он сунул руку под ветровку и подержал какие-то секунды руку там. Посмотрел на меня.
— Я знаю, что должен тебе кое-что показать, но не знаю, зачем именно.
Теперь озадаченным был я. Это было слишком странно. Казалось, что сам воздух искрит между нами. Это почувствовали и другие: Руборд с Виктором повернулись в нашу сторону. Я же, чтобы попытаться прогнать это чувство подальше, глянул на свои часы. До прибытия Армады осталось буквально минут двадцать.
Малой достал из кармана фотографию, сложенную пополам. Развернул ее и аккуратно положил передо мной.
А там, на фотографии была девушка, молодая и красивая. У нее в руках был сверток с младенцем. Но не это было примечательным, а именно внешность девушки. Она была мне знакома. И я ее узнал.
Фотография. Записка от Лехи. И эта встреча буквально год-полтора назад.
Я понял и пожалел, что заключил сделку с Синдикатом Д. Я ошибся.
На фотографии была та самая женщина, что приходила ко мне. Ее глаза были разного цвета, а на груди висела серебристая фигурка коалы. Она так и назвалась: «Ты можешь звать меня Коалой», и именно название этого зверька было в послании от Лехи.
Передо мной сидел тот самый человек, которого я должен был уберечь, чего бы мне это ни стоило и я…
…я обрек его.
Меня затрясло, а мое горло заполнил безумный смех. Настолько безумный, что я не мог с ним справиться. Схватил со стола фотографию, чтобы еще ближе увидеть эту женщину, удалившуюся через года в прошлое, чтобы сделать эту фотографию. А после взглянул на Малого столь пронзительным взглядом, что, кажется, он понял все и сам.
Вложил в его руки фотографию и произнес лишь то, что и должен был:
— Бегите! Времени объяснять нет! Бегите, черт подери!
И когда на лице Малого, да и Виктора появилась тревога, да и сам Малой хотел сделать первый шаг прочь от меня и моего кабака, я ухватил его за ветровку и подтянул поближе ко мне, чтобы передать послание, что мне оставили:
— Вспомни! Домик у озера! Там твоя семья! Вспомни!..
ГЛАВА 17
КОГДА ОДИН БЕЖАТЬ НЕ МОГ, ДРУГОЙ БЕЖАЛ ОХОТНО…
Март 2008 года. Россия, улицы Москвы.
Виктор Вайс, он же V.
Нам пришлось разделиться.
То, что произошло в кабаке «Джаггернаут» не смогла предвидеть даже Хоуп. Нас вычислили. И все прошло так гладко, что мы даже ничего не заподозрили. Какая-то нить сомнений пересекла лишь Малого, но я понимал, что все дело в фигурке сурка, который предостерегал своего владельца, но даже он не смог увидеть того, что могло произойти.
Если бы ни Егор Жигулин, или дварф Моррид, как его звали многие в его же собственном кабаке, и ни его предостережение, все могло бы закончиться очень и очень трагично.
Мы бежали, как только поняли, что вот-вот по наши души отправятся те, чей смысл жизни охотиться за такими как мы. Хоуп после этих событий, когда мы бежали по улицам весенней Москвы, все еще покрытой снегом и слоем грязи, — которая столько раз замерзала и таяла вновь, — все-таки смогла вычислить наших преследователей.
Сначала все развивалось до боли медленно. Информация о вознаграждении за наши головы, живые или мертвые, уже не так важно, просочилась в одно мгновение по всем возможным организациям, но действовать начали именно эти три: Армада, а если быть точным, ее русское подразделение, Синдикат Д и Дашнаки.
Никто не мог отыскать нас какое-то время, хотя пытались многие. Дальше всех смогли докопаться до истины именно люди из Синдиката Д. Но даже им прикрыли кислород в тот момент, когда им чуть не утекла реальная информация о тех людях, кто и выставил вознаграждение, — о Консорциуме.
С тех моментов вся деятельность вновь поугасла и многие даже начали делать ставки, кто же именно сможет первым настигнуть нас и, что самое главное, поймать. Но, по сведения Хоуп, которые она получила в тот момент, когда я уже слышал приближающийся топот от ботинок моих преследователей, — кстати, к сведению, именно за мной, по какой-то причине, помчались Дашнаки, а за Малым отправились люди из Армады, — нас сдали вчерашним днем. И кто же это мог быть?
Какая ирония. Наш спаситель и оказался предателем. Егор Жигулин, он же известен как дварф Моррид или Дед. И уж не знаю, что именно произошло, но в самый последний момент, что-то заставило его передумать. Он предупредил нас, и мы смогли урвать себе крохи времени, чтобы бежать.
Хоуп напрягала все свои механические мозги, чтобы хоть как-то придумать способ, чтобы мы могли уйти целыми из этой погони, но вести были не самыми благоприятными. Способа сбежать не было, а если учитывать тот факт, что те люди, что гнались за нами, использовали все средства для нашей поимки. Я сейчас говорю не только об автомобилях, которые ехали нам наперерез через главные улицы, и не про людей, стаптывающих себе ботинки, гонящихся за нами по переулкам, но и вертолетах, которые непрестанно следили за каждым нашим передвижением.
И ведь это были лишь средства Армады и Дашнаков. Синдикат Д действовал несколько иначе. В его руководстве были все камеры города, через которые они следили за нами и, что самое главное, давали отчет своим ставшим на время друзьям полезную информацию, если вдруг те отставали или еще что-либо в этом роде.
Я уже не помню, честно не помню, через сколько заборов мне пришлось перелезть, через какой трафик автомобилей мне пришлось нести, даже не оглядываясь назад, просто боясь этого действия. Страх был везде. Он ощущался в каждом моем шаге, отзываясь волнами боли в голове.
Но это ли было главным?
Мои руки были ободраны до крови. Хотя фигурка черепахи никогда не покидала меня и даже помогала быстро избавить от преследователей, проникнув в какой-нибудь офис, распугивая тем самым офисных клерков, чтобы только бежать дальше и дать себя поймать.
Из того, что передавала мне Хоуп, я понимал, что у Малого ситуация нисколь не лучше моей собственной. Только если у меня была фигурка черепахи, и я мог проскакивать сквозь твердые материи, он мог же полагаться лишь на фигурку сурка, предостерегающую от опасности. Но, честно, фигурки не могли нам сейчас помочь.
Мышцы болели, и я прекрасно осознавал, что бежать дальше не могу. Последние недели выдались для меня слишком сложными. Перед глазами пульсировала боль, и в этих темных пятнах я мог различить лишь ее лицо.
Я уже желал оказаться с ней рядом, чтобы больше никогда не беспокоиться и не мучаться понапрасну. Возможно, вот он, — мой момент истины.
Я, Виктор Вайс, наконец, понял, что все то, что когда-либо я делал, и какие бы попытки я не совершал, чтобы спасти мою дорогую Элизабет, я лишь отдалялся от нее. Был поглощен охватившем меня безумием. Да, я забыл об истинных ценностях и преклонил свою голову своему же безумию. Но теперь, все изменилось.
И мне полагалось уйти. Уйти раз и навсегда, чтобы там, если это «там» вообще существует, встретиться с Элизабет. Разбудить ее рано утром, приготовить кофе и принести на подносе с дольками груш и парой тостов. Да, вот о чем я желал. Нет, не так. Вот, о чем я Желаю!
Но даже в этот тяжелый момент, я понимал, что не могу бросить своего друга, который может в будущем и станет каким-то своеобразным злом. Просто не могу. Мой внутренний эгоизм был не настолько раздут, чтобы самому броситься в объятья пламени и потянуть за собой того, кто эти последние месяцы был рядом со мной.
План в моей голове появился мгновенно. Но осталось лишь его осуществить.
— Хоуп, проложи нам с Малым путь так, чтобы мы могли встретиться! — мой голос был тверд и уверен в задуманном.
— Я не понимаю тебя, Виктор, — тут же отозвалась она. — Если вы вновь окажетесь вместе, то шанс, что вас поймают, лишь увеличится!
— Верь мне, На-день-ка!
На моем лице сверкала улыбка, хотя пятки продолжали отстукивать по переулкам, а я сжав фигурку черепахи, с разбега нырнул в закрытое окно. Пролетел сквозь стекло и оказался в подвале какого-то старого и обшарпанного дома. Быстро поднялся на ноги и помчался к противоположной от окна стене. Вновь сжал фигурку и проскочил сквозь стену.
— Я скорректировала пути, веду вас обоих к намеченной точке, но по дороге буду корректировать, если вдруг возникнут непредвиденные обстоятельства.
— Хорошо, Хоуп, а теперь, если сможешь — отключи электроэнергию во всем этом районе.
