- Что это? - повторила Грейнджер таким голосом, будто находилась на грани того, чтобы, прижав руки к груди, броситься вниз. - Это… этого не может быть…
- Что? Конечно же, нет, - сказал Уизли. Снейп повернулся к нему и с изумлением обнаружил, что Уизли вовсе не выглядел возмущенным… на его лице было написано отвращение, но не негодование. - Это что-то… что-то вроде наваждения. Ловушка или галлюцинация, или ещё что-то такое. Гарри никогда бы… - Его голос сорвался, и он взглянул прямо на Снейпа. - И вы также никогда не… это ведь ясно.
Снейп был потрясён. Его только что одарили незаслуженным, слепым доверием, и более того, он никак не мог ожидать подобного от чёртова Рональда Уизли, и неважно, почему он это сделал.
- Полагаю, я должен быть польщен тем, что вы считаете меня выше соблазнения собственных учеников, Уизли, - сказал он, удивляясь, как глухо звучит его голос.
- Как будто вы на это способны, - кажется, Уизли пробормотал что-то вроде этого, но Снейп не был уверен, что расслышал всё точно.
Тем временем, Грейнджер вернулась к созерцанию картины, потрясённая и шокированная. А потом, прежде чем Снейп смог остановить её (предположение Уизли насчёт того, что все изображения не более чем галлюцинации, могло сослужить полезную службу и помочь выпроводить этих двоих из проклятой башни), она развернулась и поспешила вверх по лестнице, разглядывая картины, то краснея, то бледнея, и заставляя Снейпа гадать, какие растлевающие сцены с участием его самого и Гарри она видит. Вне всякого сомнения, она уже созерцала их в постели Дамблдора. Сейчас она, возможно, проходит мимо картины, изображающей их первую ночь в подземельях. Или даже первый опыт занятия любовью в ванной…
- Стой! - прорычал он, и, к его изумлению, Грейнджер действительно остановилась. Она стояла перед очередной картиной, задыхаясь, и, казалось, её глаза были полны слёз.
Он не знал, что ещё сказать. Прекрати смотреть на них. Это не предназначено для твоих глаз. Эти мгновения тебе не принадлежат.
Что бы не изображало очередное полотно, Грейнджер и не подумала отвернуться от него. Глядя прямо перед собой, она негромко произнесла:
- «Ежедневный Пророк». О господи, Пророк… Рита Скитер говорила правду…
- Гермиона, - попытался возразить Уизли, но теперь в его голосе звучала неуверенность.
- Та статья… после неё он так долго был словно не в себе, неважно, что он говорил… и… - она дёрнула головой и снова впилась взглядом в Снейпа, судя по всему, Грейнджер была в бешенстве. - Ему по-прежнему назначали отработки! И… и всё что произошло с Невиллом! Невилл ненавидел вас, а не Гарри…
- Гермиона, - проговорил Уизли, - нет, это неправда. Ты ошибаешься…
- Нет, я не ошибаюсь! - воскликнула она, стиснув пальцы в кулаки и вся дрожа. - Всё… всё говорит об этом! Рон, ты рассказывал, что заставал его, когда он убегал по ночам из спальни, верно?
- Он… он говорил, что ходит в библиотеку или встречается с Джорджем, - выкрикнул Уизли. - Он тогда был с Джорджем, помнишь? Брось всю эту ерунду. Профессор, скажите ей, что она не права, и мы сможем выйти отсюда и поискать его ещё где-нибудь.
Грейнджер прижала руку ко лбу, глядя себе под ноги с таким видом, будто у неё в голове шла активная работа.
- Вы приходили за ним, чтобы забрать его из гриффиндорской башни, - бормотала она, - дважды. И он… он всегда защищал вас. Он провёл с вами это лето. Вы обращаетесь с ним мягче в этом семестре… в письме, которое мы получили, он писал…
- К чёрту всё это! - прорычал Уизли. - У нас нет на это времени! Кто знает, где сейчас Гарри? Профессор… - в его голосе слышалась мольба, и Снейп понял, о чём он просит. - Просто скажите ей, что это неправда. Хорошо? Просто скажите это.
- Почему я должен говорить ей что-то? - спросил холодно Снейп. - Почему я вообще должен объясняться перед ней? Грейнджер, - бросил он, - или скажите, наконец, что-нибудь полезное, или позвольте нам покинуть это место.
Губы Грейнджер дрожали, затем сжались и, не сказав ни слова, не отрывая глаз от Снейпа и Уизли, она прикоснулась к раме ближайшей к ней картины.
«Ты сам не знаешь, чего ты хочешь, не так ли? Я понимаю. Но ты… ты причиняешь мне боль. Я не хочу, чтобы ты снова поступил со мной подобным образом. Пожалуйста, не делай так больше…»
Голос Гарри звонко разносился по каменной башне, он был слышен очень ясно. Снейп с шумом втянул воздух сквозь стиснутые зубы, вспоминая этот разговор. Это произошло на следующий день после Хэллоуина, когда он впервые услышал о Гарри и Джордже Уизли, и Гарри пришёл в его кабинет, чтобы поговорить…
«Я хочу быть уверенным, что ты не собираешься начать всё снова, а потом… опять бросить, если обстоятельства сложатся неблагоприятно».
Снейп прикрыл глаза и ждал. После паузы, которая, казалось, длилась вечность, он услышал собственный голос шокирующе дрожащий и хриплый: «Очень хорошо. Очень хорошо. В таком случае, чего ты хочешь? От меня?»
И голос Гарри ответил ему, кристально чистый и прекрасный в своей бесхитростной убеждённости: «Быть с тобой».
Воцарилась тишина, и Снейп открыл глаза. Грейнджер по-прежнему смотрела на него, её пальца лежали на раме. Они изучали друг друга в полном молчании; она вся дрожала, а он чувствовал, будто превратился в камень.
- Это правда, Рон, - сказала Грейнджер.
- Я не отрицаю этого, - подтвердил Снейп, удивляясь, откуда взялось это спокойствие. Возможно, он просто находится в шоке. Конечно, он должен быть обеспокоен тем, что двое лучших друзей Гарри раскрыли их тайну. Наконец, он мог хотя бы ощущать волнение от того, что они узнали обо всём именно в такой момент. Но вместо этого он чувствовал какую-то отстранённость, как будто происходящее совершенно от него не зависит и всё, что он может - это только наблюдать и ждать. Это чувство было слишком хорошо знакомо ему, он уже неоднократно испытывал его в своей жизни.
За своей спиной он услышал нервный вздох Уизли. Снейп повернулся к нему и увидел, что мальчишка стал ещё бледней, его голубые глаза широко раскрыты от изумления.
- Скажите, что это не правда, - проговорил Уизли.
- Нет, - ответил Снейп. - Нет, Уизли, боюсь, что это - правда. - Он вдруг понял, что испытывает больше, чем шок: он ощущает облегчение. Тайна раскрыта. Если они выживут, в их жизни всё изменится; без сомнения, Снейп будет обесчещен, уволен и убит, вероятно, именно в таком порядке. Но зато больше не будет никакого прятанья по ночам, никаких упований на вероломное милосердие Дамблдора, никакой паранойи. Всё это осталось в прошлом.
- Я убью тебя, - сказал Уизли дрожащим голосом. - Я убью тебя сейчас.
- Боюсь, в таком случае вы должны встать в очередь, - ответил Снейп спокойно. - Но позвольте признаться вам, Уизли, мне было бы любопытно посмотреть на то, как вы попытаетесь сделать это.
Лицо Уизли исказила гримаса неприкрытой ярости. Его плечи застыли, кулаки сжались, и Снейп был уверен, что юный идиот близок к тому, чтобы наброситься на него. Грейнджер и пальцем не пошевелит, чтобы вмешаться.
Но стоило Уизли сделать шаг вперёд, как лестница под их ногами задрожала и начала извиваться. За спиной Снейпа закричала Грейнджер. Снейп протянул руку и схватился за перила, стараясь удержаться на ногах. Уизли, поддавшись гневу, уже потерял равновесие и упал на колени.
Чёрт побери! Башня начала разрушаться.
* * *
Волдеморт чувствовал, что всё больше раздражается. После того как сцена в пещере осталась позади, Поттер показал ему немало событий из его жизни, которые он предпочёл бы не вспоминать. Он вновь был вынужден созерцать, как эти кретины в школе всюду таскались за ним, заискивая и подлизываясь, как легко все они, кроме, конечно, Дамблдора, падали к его ногам, покорённые его умом, молодостью и красотой.
- Мне неприятно говорить об этом, - сказал Поттер, наблюдая за семнадцатилетним Томом Риддлом, рассекающим с самоуверенным видом коридоры Хогвартса, - но ты был чертовски симпатичным ублюдком.
Волдеморт пожал плечами.
- Это обстоятельство не имело большого значения, - ответил он. - Правда, привлекательность некоторое время была полезна мне, а потом я стал достаточно могущественен, чтобы не заботиться о таких мелочах. - Он сказал правду, однако, глядя на себя в юности - с тёмными блестящими волосами и обольстительной улыбкой, Волдеморту пришлось подавить в себе лёгкую тень сожаления. Очень лёгкую.
- Ты считаешь, что это стоило того? - спросил Поттер, - всего, что ты потерял, всего, что ты продал за то, чтобы стать таким, как сейчас, по сути - мёртвой оболочкой.
- Я не оболочка, Поттер, это как раз твоя проблема, - сказал Волдеморт. - Тебе уже надоело ребячиться или хочешь задержаться и посмотреть, как я разговариваю с Мелиссой Хедли в чулане для метел?
- Я… - Поттер остановился и уставился на Волдеморта, его глаза буквально полезли на лоб - да, это, пожалуй, неприятное зрелище. - Чулан для мётел? Ты? И девочка?
