«Инспекционная бригада - это такая новая шутка, выдуманная Амбридж. Члены этой шутки носят серебряное «И» на мантиях, снимают баллы с кого угодно и вообще ведут себя по-хозяйски».
«Сегодня Монтегю, который в эту бригаду опрометчиво вступил...»
«...попытался снять с нас кучу баллов...»
«...но мы засунули его головой вниз в исчезательный шкаф...»
«...есть такой на первом этаже...»
«...и понятия не имеем, куда его теперь забросило...»
«...потому что этот шкаф давным-давно сломан».
И ещё одно…
«Нашёлся Монтегю, сэр. В туалете четвёртого этажа, сэр, в унитазе».
«Как он туда попал?»
«Я не знаю, сэр, он немного не в себе».
Надо думать, Снейп наверняка дознался, откуда взялся Монтегю, как только тот пришёл в себя. И Малфой дознался тоже, почему бы и нет?
Исчезающий шкаф перенёс Монтегю с первого этажа в туалет на четвёртом. Он сломан… он не постоянен, как портключ Гарри - даже при самой буйной фантазии вряд ли кто-нибудь создал бы вещь, которая переносила бы исключительно в унитаз. Его можно починить - так, чтобы он переносил людей откуда угодно куда угодно.
Гарри лихорадочно залистал страницы; их шелест разбудил бы остальных, не отрезай Locus Singularis часть звуков. Исчезающий шкаф, исчезающий шкаф… «пусть здесь будет о нём… пожалуйста…»
Там было о нём. Всё о его устройстве. О том, что с ним случилось, какая именно поломка и почему. О том, кто поставил его в школе. О том, что второй такой же находится испокон века в лавке «Боргин и Бэркс» на Дрянн-аллее, и они должны, будучи исправными, транспортировать между собой и вещи, и людей.
Если бы Малфой залез в эту книгу, все мучительные сомнения блондинчика насчёт задания Вольдеморта отпали бы сразу. Уж починить артефакт Малфой как-нибудь сумел бы, а не сумел бы, так нанял бы кого-нибудь, кто умеет; долго ли с деньгами рода Малфоев, которыми, пока Люциус в тюрьме, занимается либо сам Малфой-младший, либо Нарцисса… в любом случае, деньги в малфоевском полном распоряжении.
Дело оставалось за малым: подкинуть информацию Малфою так, чтобы тот не заподозрил подвоха и начал действовать в нужном направлении.
* * *
В целом, этот семестр начался куда лучше, чем Гарри ожидал; быть может, он просто привык к постоянной боли, горе домашних заданий и даже к любовным зельям в своей еде - впрочем, количество зелий уменьшилось раза в два после рождественской вечеринки у Слагхорна, что не могло не радовать Гарри. Даже к самым отвратительным вещам на свете можно привыкнуть. Например, личинок есть, как африканские туземцы. Или канализацию чинить, как маггловские сантехники. Ну или жить так, как Гарри Поттер. Любая гадость приедается, любая боль слабеет - сколько можно убиваться по своей горькой судьбине, давясь личинками? В какой-то прекрасный момент будешь жевать их машинально и размышлять себе спокойно о политике или литературе.
Но была и одна новая проблема в безмятежном, в общем-то, начале семестра: Блейз. Он улыбался Гарри, говорил с ним, целовал его в укромном углу, но видно было, что мыслями Блейз не здесь, а в каких-то горних высях, куда Гарри, при условии отсутствия наличия присутствия альпинистского снаряжения, было не добраться.
В первый день Гарри просто удивлялся и гадал, что же случилось. Во второй ему с самого утра, стоило открыть глаза и глотнуть из бутылки с водой - эту бутылку Гарри всегда оставлял у кровати, памятуя, что после истошных воплей из-за ночных кошмаров насмерть пересыхает во рту, - пришло в голову: а что, если Блейз думает не о чём-то, а о ком-то другом?
Сама мысль о такой возможности противно саднила где-то в мозгу; Гарри не знал точно, была ли эта ревность, но ему казалось, что просто горечь. Очень много горечи, даже выступавшей на языке.
Если он надоел Блейзу, в этом не стоит никого винить… Гарри и сам себе успел надоесть за этот учебный год - истерики, обезболивающее… да он вообще умирает, призраки чуют от него вонь разложившегося трупа - где-то внутри Гарри разлагается душа, день за днём теряющая защиту магических жил. И в таком случае, нельзя думать плохо о ком-то, кому ты много раз обязан жизнью, но кого ты уже просто достал.
Но всё равно было горько и обидно; а когда Гарри вспомнил утро перед третьим испытанием Турнира Трёх Волшебников, ему и вовсе захотелось накрыть голову подушкой и повыть в неё, как на луну. «Может, дело не в этом? - Гарри застёгнул рубашку. - Мало ли чего я тут могу домыслить… - Вжикнул молнией джинсов. - Может, у Блейза просто что-то дома случилось - а я ограничился одним дежурным «как дела», ничего не понял… - Прошлогодний уизлитер со змеёй, не составляющей никаких надписей, слегка пах залежавшейся шерстью. - Может, он под Империусом ли ещё что-нибудь… - Лёгкая форменная мантия привычно болталась на Гарри, как на швабре. - А я сразу про одно думаю. Придурок», - Гарри подхватил сумку и вышел из-за полога. Умыться - и бегом на завтрак, потому что никого больше в спальне нет, а опаздывать не хочется…
На завтраке поговорить с Блейзом не удалось - слишком мало времени было. На Трансфигурации МакГонагалл была крайне не в духе, устроила внеочередной тест по всем темам за первый семестр - и это тогда, когда у всех за каникулы повылетали из головы любые знания - и снимала баллы с факультетов с большей лёгкостью, нежели рассерженный Снейп, а это много значило. На Гербологии профессор Спраут, радуясь, как младенец, познакомила их с растением, цветы которого имели тенденцию раз в десять минут превращаться в бабочку и улетать куда глаза глядят, и как раз в эти моменты надо было оные цветы хватать и безжалостно обрывать крылышки, первое средство от проблем с врождёнными патологиями внутренних органов; беготня и суматоха за бабочками, которые, наверно, предчувствовали, что с ними хотят сделать эти раскрасневшиеся люди с маньяческими лицами, снова не дали возможности поговорить. На Чарах шестикурсники отрабатывали заклинания звука и света, безобидные иллюзии, отвлекавшие внимание; Флитвик пообещал, что позже они перейдут к созданию настоящих иллюзий, способных обмануть кого угодно, дать своему создателю выиграть время или смыться и так далее по списку… в общем, поболтать о постороннем на Чарах можно было, но только на несерьёзные темы. За обедом Блейз сосредоточенно пролистывал книгу на иностранном языке - Гарри решил, что это итальянский или испанский, в общем, что-то европейское - и отрывать его ради сущей ерунды было как-то неловко. Послеобеденные занятия тоже разочаровали Гарри в этом плане, да и закончились перед самым ужином, не оставив ни минуты свободной.
- Блейз, - нерешительно окликнул Гарри; Блейз в это время, остекленелым взором уставясь в стену Большого зала, методично мешал ложечкой сахар в чае - уже битых три минуты без перерыва. Они сидели в этом году вдвоём на этом конце стола, который раньше безраздельно принадлежал одному Гарри; хотя Блейз без видимых трудностей при надобности перебирался на прежнее место - как в те две недели после того, что Гарри про себя всё ещё называл «первой ссорой». - Блейз… - надо было сказать «ты не занят после ужина? Я хочу с тобой кое о чём поговорить», а вышло с ходу:
- У тебя кто-то появился в эти каникулы?
- А? Что? - Блейз оторвал взгляд от стены и посмотрел на Гарри; и только после этого сам вопрос дошёл до него. - Что?!
Гарри почувствовал себя идиотом. Или девицей из сентиментального романа, выясняющей отношения с женихом. Он взял кусок хлеба с большого блюда и начал нервно отщипывать по крошке, кидая их в нетронутое пюре перед собой.
- Ты в этом семестре какой-то странный… думаешь о чём-то, даже когда мы целуемся… если ты кого-то встретил, я не… то есть, необязательно быть со мной, если не хочешь…
Сбивчивое бормотание Гарри оборвалось, когда прохладная ладонь Блейза легла ему на лоб.
- У тебя нет температуры? - серьёзно спросил Блейз. - А то при высокой человек обычно не думает, что говорит…
- Нет у меня никакой температуры, - Гарри сердито мотнул головой, сбрасывая руку Блейза. - Я говорю, что думаю, и думаю, что говорю!
Блейз выглядел полностью сбитым с толку.
- Ты что, правда считаешь, что я кого-то там завёл? И думаю об этом ком-то, когда целую тебя?
- Я не знаю… - Гарри дорывал остатки куска хлеба. - Но это так заметно, что ты думаешь не обо мне… я просто хочу знать… я ни на что не претендую, но… просто…
- Гарри, - Блейз сжал правую ладонь Гарри между своими. - Кроме тебя я никогда и никого не любил и не люблю.
«Но чтобы кого-то завести, для развлечения, любить не нужно?»
- И с тех самых пор, как я впервые тебе в этом признался, у меня никого не было, кроме тебя. Ни поцелуев с кем-то ещё, ни чего-то большего… мне это и не нужно… Мерлин, как тебе вообще в голову пришло?!
- Туда много чего является, - Гарри был стопроцентно уверен теперь, что он не девица из романа, а всё-таки идиот. Невозможное счастье и облегчение накрыли его с головой. - А… о чём ты тогда думаешь? Я же вижу…
