Незадолго до начала семестра в Хогвартсе объявился, наконец, Снейп, чрезвычайно довольный собой - и прибыл он, естественно, не один. Драко, трудолюбиво подслушивающий под дверью директорского кабинета, рассказывал, что Билл был принят Гриндельвальдом очень тепло, а уж признательность Дамблдора, когда бывший-Уизли предложил Хогвартсу выход в виде беспроцентной ссуды, не знала границ, и рыжий получил право в любое время навещать профессора ЗоТИ и даже, если будет такое желание, поселиться в замке окончательно. Гарри это совершенно не впечатлило, так как Гриндельвальд как раз обрадовал их новостью о том, что остается надолго, чтобы вести факультатив по редким проклятиям; терпеть одновременно этого старого идиота и Билла, который по всем признакам походил на Геллерта в молодости, было бы совершенно невыносимо.
Слава Мерлину, Уильям задержался лишь на пару дней, которые для Гарри и Драко превратились в сущий ад. В те недолгие вечерние часы, когда Геллерт оставлял их своим вниманием, они ранее предпочитали тихо посидеть в каком-нибудь приятном месте, строя планы по свержению старого узурпатора (по большей части идеи были неосуществимы, но сам процесс доставлял массу удовольствия). Теперь же повсюду, куда бы не сунулись мальчики, они встречали сладкую черно-рыжую парочку. Они хотели посоревноваться в квиддиче и отправлялись во двор - там на скамеечке под заснеженной елью непременно обнаруживался Снейп, как раз любующийся закатом вместе с Биллом. Немного послонявшись вокруг, пока сумерки не сгущались окончательно, Гарри и Драко решали прошвырнуться в Хогсмид по-быстрому - и конечно в «Трех Метлах» встречали Билла, который любовно смешивал для Снейпа очередной «особенный» коктейль и предлагал посидеть по-семейному, только они четверо. Оставшись без сливочного пива, ребята пытались развлечься хотя бы чтением книг из Запретной Секции - однако первое, на что они натыкались, едва сбросив мантию-невидимку, были эти двое, увлеченно роющиеся в разделе «смертельных магических увечий» и обсуждающие, какие из заклятий они еще не пробовали.
Но все когда-нибудь кончается - и хорошее, и даже плохое; зимние каникулы в Хогвартсе тоже закончились. Кажется, Гарри давно не был так рад Рону и Гермионе - ему уже начинало казаться, что в Хогвартсе кроме него есть только один ученик по имени Драко Малфой. На радостях он даже решил простить Зубастику дурацкое пари, тем более что муштра Геллерта полностью выбила из него старые страхи. Теперь пари выглядело милой шуткой, и Гарри охотно посвятил друзей в подробности его зимних приключений. Естественно, особенный интерес у Рона вызвал рассказ о Билле, причем сообщение об его истинном происхождении не вызвало у рыжего особенного недовольства. А вот подлые инсинуации Люциуса Малфоя и темного Лорда спровоцировали бурю возмущения. Уверив Рона, что все усилия ренегатов пропали втуне, Гарри переключился на Гермиону, которую особенно заинтересовал рассказ о внутренней планировке Поместья; описав фамильную библиотеку Малфоев в третий раз, Гарри взбрыкнул и предложил ей узнать интересующие ее детали о прижизненном издании биографии Мерлина непосредственно у владельца раритетной книги. Джинни подчеркнуто игнорировала Золотое Трио, делая вид, что ищет Арнольда под диваном, на котором они сидят; однако Гарри, в сердце которого еще не остыла пламенная страсть к черноволосой миссис Лестрейндж, на удивление спокойно отреагировал на соблазнительно изогнувшуюся прямо перед его носом тонкую фигурку, лишь аккуратно пересев на другой конец дивана, дабы случайно не задеть Джинни ботинком.
Утро первого учебного дня началось так же спокойно и безоблачно: в расписании стоял урок Заклинаний, на котором всегда можно было с удовольствием покидаться подушками или чем-нибудь еще более интересным в соседей. Особенно приятно было наблюдать, как подушка попадает в Невилла: тот каждый раз музыкально вопил на тон выше прежнего, и гриффиндорцы втайне делали ставки, когда же Невилл исчерпает свои голосовые возможности и охрипнет наконец окончательно; некоторые, однако, стояли на том, что Невилл просто перейдет на не различимую человеческим ухом звуковую волну.
Войдя в класс Заклинаний, Гарри, увлеченно обсуждавший с Роном их с Гермионой отношения (выяснилось, что за время каникул голубки успели в очередной раз расстаться, и рыжий был в печали), не мог не заметить шестой курс Слизерина в почти полном составе, гордо восседавший на самых лучших местах. В расписании совместных занятий не было, однако Гарри решил не беспокоиться раньше времени - сегодня он выспался, съел за завтраком тройную порцию овсянки с медом и вареньем и шесть булочек с корицей, и жизнь казалась великолепной. И даже профессор Флитвик, который был непривычно сосредоточен, не омрачил его солнечного настроения, хотя в иное время Гарри сильно опечалился бы, узнав, что вместо ожидаемых Погодных Заклинаний им предстоят экспериментальные чары Превращения.
Когда писк профессора про «очень интересный эффект, кстати, не одобрено Министерством» окончательно затих, в спину Гарри полетел комочек бумаги, но оборачиваться на Драко, который, как всегда, конечно преувеличивал опасность, решительно не хотелось. К сожалению, оставить без внимания просьбу Флитвика помочь с демонстрацией эффекта заклинания не удалось - Гарри с грустью оторвался от игры в магический морской бой с Роном и потопал к кафедре.
- Вы готовы, мистер Поттер? - спросил Флитвик. - Не боитесь стать героем маггловской сказки?
Гарри, который пропустил все предыдущие объяснения мимо ушей, решил на всякий случай проявить смелость и отрицательно помотать головой. На Драко, который усиленно делал ему какие-то знаки со своей парты, Гарри подчеркнуто не смотрел - что он, без Малфоя и шагу ступить теперь не может?
- Я готов, профессор, - гордо сообщил он. - Мне уже приходилось сталкиваться с экспериментальными чарами.
- С такими чарами, мистер Поттер, вам еще не приходилось работать, - ответил Флитвик, несколько удивленный отсутствием должной реакции. - Последствия должны пройти через пару минут, не волнуйтесь. Напоминаю, что образ животного задумывается волшебником заранее, дети. А к вашему цвету глаз, мистер Поттер, определенно подходит… - тут учитель покраснел и сбился, а Гарри что-то сообразил и совершил запоздалую попытку деликатно убраться из-под прицела его палочки, но не успел: профессор произнес длинную тираду, состоящую из труднопроизносимых слов, действительно не похожих на привычные заклинания, и через полсекунды Гарри Поттер начал стремительно уменьшаться в размерах, пока совсем не исчез под грудой уже ненужной ему одежды.
А потом, протянув руку, Флитвик пошарил в складках мантии и вытащил наружу маленькую ярко-зеленую лягушку. На лбу у нее явственно просматривалось подобие шрама в форме молнии.
Глава 36. О любви и прочих неприятностях
Вечер обещал быть умиротворяюще скучным. Гойл, уютно устроившись в кожаном кресле слизеринской гостиной, протянул огромные ноги к огню и попытался сосредоточиться на «Приключениях Великого Мерлина в картинках - для самых маленьких магов!» Грегори уже почти прочел четвертую страницу, где Мерлин храбро сражался с огнедышащим драконом. Кстати, физиономия дракона кого-то ему смутно напоминала, однако Гойл решил не отвлекаться от главного, чтобы не потерять мысль и не забыть содержание предыдущих трех страниц, которые ему удалось одолеть всего лишь за неделю. Счастливо вздохнув, парень зачерпнул пригоршню сахарных тараканчиков из пакета с надписью «Магическая порция: теперь в два раза слаще» и приготовился погрузиться в волнующий мир исторического романа в кратком адаптированном пересказе, как вдруг его спокойствие нарушил никто иной как Драко, внезапно ввалившийся в гостиную и явно еле стоявший на ногах. Книгу пришлось захлопнуть: в прошлый раз Малфой, заметив, что Грегори увлечен «Приключениями», изъявил настойчивое желание познакомить того с другими образцами раннесредневековой прозы и притащил из Поместья некую толстенную книгу без картинок на староанглийском. Подарок Гойл втайне от друга утопил в унитазе, и с тех пор делал вид, что вообще читать не умеет - себе дороже.
- Гойл, ты чего сидишь как пень? - спросил Драко, пытаясь отдышаться. - Сделал домашнее задание по Травологии? Говорят, вам задали длиннющий свиток с перечислением свойств зубохохлатки моховой.
Это было подло: Травология и Уход за магическими существами являлись единственными предметами, куда Гойла допустили после СОВ, однако даже чувство горячей благодарности к сердобольным преподавателям не могло заставить Грегори написать сочинение - с эпистолярным даром дела обстояли куда хуже, чем с чтением, которое парень считал своим маленьким хобби.
- Отдыхаю, - нашелся Гойл и улыбнулся, довольный собой.
- А где Винсент - не скучно тебе так вот одному… отдыхать? - удивленно сказал Малфой, осторожно присаживаясь в соседнее кресло. Острый, намётанный глаз Грегори не мог не заметить, что блондин прижимает к груди некий сверток. Смутные подозрения закружились в небольшом, аккуратном, не омраченном лишними извилинами гойловом мозгу: подлец принес сладостей или даже - страшно подумать - пирожков с мясом и яйцом, и хочет скрыть это, дабы сожрать единолично. Шоколад и конфеты, которые присылали Малфою родители, были всегда необыкновенно вкусны, к тому же он имел редкий талант находить общий язык с хогвартскими домашними эльфами, которые в результате с радостью дарили белокурому «хозяину» самые свежие пирожки и бутерброды. Грегори засопел, сверкнул маленькими глазками в сторону таинственного предмета, выражая тем самым жгучую обиду, но попросту отнять еду не посмел и лишь спросил с мягкой укоризной:
