- Протестую, - прикладывая руку к сердцу, воскликнул Гарри Джеймс Поттер.
Перси застрочил в десять раз усерднее, чернила летели в разные стороны.
- Насчет чего Вы заявляете протест? - подавшись вперед и не сводя с него монокль, вопросила мадам Боунс.
- Я протестую, уважаемая мадам Боунс, от самого первого слова и до последнего, что собирается сказать нам достопочтенный министр. Боюсь, здесь закралось жуткое недоразумение.
- Недоразумение?! - взвизгнула Амбридж.
Зал загудел от перешептываний.
- Недоразумение, - медленно проговорил Корнелиус Фадж, словно смакуя слово, и, судя по его виду, значение ему явно пришлось по вкусу.
- Именно так. Видите ли, я не делал никаких порочащих Министерство Магии заявлений, могу поклясться на Библии, на Сыворотке Правды или на учебнике по Зельеварению. Ни одного подобного заявления не сорвалось с моих губ. Да и с чего бы мне это делать? Я глубоко уважаю нашего министра и считаю его политику верной и достойной! А если злые языки говорят обратное, то в этом опять-таки нет моей вины. Разве у вас есть хоть одно доказательство или свидетель, который может обернуть мои слова против меня? Кто-нибудь готов обвинить меня во лжи и клевете на Министерство?! Ну, кто? Хоть кто-нибудь?
- Как интересно, - протянула Амелия Боунс. Давненько она не видела столь способных к увертыванию молодых людей. На ум сразу же приходил Люциус Малфой и вся их аристократичная семейка, чтоб им чихалось на том свете, да галлеоны кнатами обернулись.
- Также я протестую насчет нарушения Указа о разумном ограничении волшебства несовершеннолетними! Потому как это заведомо невозможно! Ибо я не только не творил в это лето волшебство, что с радостью подтвердят мои дорогие родственники, но и эти летние каникулы я практически проводил вне дома с компанией моих соседей-магглов, которые тоже могут предоставить вашим легилиментам свои бесхитростные мысли. Дамы и господа, мне кажется, что в этом деле все кристально ясно! Это поклеп! Причем наглый! Меня хотят опорочить в глазах Министерства и, как ни горько мне это признавать, у теневых злоумышленников это с легкостью получилось! - горестно проговорил Мальчик-Который-Выжил, бросая взгляд побитой собаки на каждого второго и задерживая его на министре.
Присутствующая на слушанье в качестве малого процента прессы Рита Скитер чуть ли не повизгивала от восторга. Сенсация! Сенсация!!!
- Мне это с самого начала казалось полной нелепицей, - расслабленно и немного виновато выдохнул Корнелиус Фадж, и Гарри понял, что дело в шляпе.
Еще каких-то пять минут и его, полностью оправданного, с приличной компенсацией за ложные обвинения и причиненные неудобства, отпустят из этого мрачного зала. А потом он даже, возможно, вкусно отобедает с министром в каком-нибудь любимом ресторанчике Фаджа и примет от него пылкие извинения.
- Я вас уверяю, и у меня в мыслях подобного не было. Я был так ошарашен этим слушаньем! Но мы-то с вами, министр, понимаем, откуда ноги растут.
Фадж уже было открыл рот, когда эти самые ноги, руки и все остальное части тела соизволили лично явиться в Зал Суда, как всегда, Мерлина за ногу, не вовремя.
- Свидетель защиты - Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор, - проговорил волшебник, слушая, как затихает эхо его имени.
Министр перевел на Поттера вопросительный взгляд, Гарри попытался показать всем своим видом, что он тут не при чем, и не отвечает за все сумасбродные стариковские выходки.
- Директор Дамблдор, мы так…рады.
Гарри Джеймс Поттер понял, что в его невиновность теперь даже Хагрид не поверит. Надежда выбраться из этого дела чистеньким скончалась в муках, стоило лишь Дамблдору подарить ему добрый отеческий взгляд.
«Я в глубокой заднице», - меланхолично подумал Поттер, прежде чем великий маг зажурчал витиеватым словарным ручьем.
29 глава
Гарри, будто наяву, видел, как каждое слово достопочтенного защитника забивает в его гроб очередной гвоздь. Чистокровные волшебники негодовали на своих трибунах, яростно шептались и окидывали Дамблдора подозрительными взглядами. В принципе, ему самому доставались не менее подозрительные и скептические.
Амбридж не выдержала первой и прервала словарный понос директора. На Гарри тут же градом посыпались вопросы.
- Вы Гарри Джеймс Поттер, проживающий по адре¬су: графство Суррей, город Литтл-Уингинг, Тисовая улица, дом номер четыре? - спросил Фадж, глядя на Гарри поверх пергамента.
- Да.
- Три года назад Вы получали предупреждение от Министерства по поводу незаконного применения волшебства?
- Да, но…
- И, тем не менее, вечером второго августа сего года Вы применили закли¬нание Патронуса?
- Да, но…
- Понимая, что Вам воспрещено применять волшебство вне школы до достижения семнадцати лет?
Гарри хотелось во всю мощь легких закричать, приказывая этой старой жабе, наконец, заткнуться и дать ему вставить хоть одно слово, содержащее больше двух букв.
А в это время Альбус Дамблдор преспокойно отмалчивался, позволяя ведьме топить своего студента, как котенка, при полном зале влиятельных волшебников и волшебниц.
- Будет ли мне позволено развернуть свой ответ более подробно? - не выдержал Гарри.
Долорес Амбридж вскинула брови в удивлении и сощурилась, словно желала придушить гаденыша.
- Просто отвечайте на поставленные вопросы, мистер Поттер. Вы, кажется, не понимаете всю серьезность Вашего поступка? Тем более, что это уже не первый случай подобного неуважения, я бы даже сказала, пренебрежения!
- Позвольте, позвольте, - поднял руки вверх Поттер. При всем моем уважении, я не вижу здесь никакого смысла…
Перси фыркнул над своими записями и покачал головой.
- Разве не был введен новый Указ о безопасности несовершеннолетних магов на летних каникулах?
- Совершенно верно, мистер Поттер, - согласилась мадам Боунс. - И группа авроров отправилась к Вам, как только было совершено волшебство.
- Ничего не понимаю. И кто же, позвольте узнать, их встретил?
- Так это же были Вы, мистер Поттер, - снисходительно проговорила Амбридж.
- Этого не может быть! Это абсурд! - Гарри тяжело рухнул в кресло и закрыл лицо руками.
Подставили! Его подставили! Развели, как ребенка.
Директор продолжать вещать дальше и у многих складывалось двоякое впечатление от выступления этого мага. Кем был Альбус Дамблдор, представителем защиты или обвинения?
- И я закончу свою речь, уважаемые члены Визенгамота, предложением о применение Магической Поруки для Гарри Джеймса Поттера закрепленной на меня.
Зал охнул. Поттер расширенными от ужаса глазами уставился в спину великого светлого волшебника, за тем перевел взгляд на такого же ошарашенного министра Магии.
- Но это…это, - мадам Боунс пыталась подобрать более пристойное слова для описания возникшей ситуации. - Негуманно! Он еще ребенок!
- Магическая Порука ни разу не применялась к несовершеннолетним, директор Дамблдор, и не будет применяться! - взвинчено воскликнул Фадж. - Это недопустимо!
Рита Скитер, не умолкая, приглушенно тараторила для Прытко Пишущего Пера: первое открытое противостояние министра Магии и победителя Гриндевальда, директора Хогвартса!
Она предвкушала, как с этой невероятной статьей станет лауреатом журналисткой премии «Грифон», учрежденной Артемизией Лафкин, первой женщиной, занявшей пост министра Магии (1754-1825).
- Мне кажется, что достаточно уже хвататься за вековые традиции, давно изжившие себя, Корнелиус. Я не могу допустить, чтобы Гарри оказался в Азкабане. Предлагаю начать голосование.
«Меня еще к нему не приговорили, старый дурак!», - стиснул зубы парень. Ну, что ж, с него довольно. Хватит!
- Господин министр, позвольте сказать пару слов? - вежливо попросил он.
Министр благосклонно кивнул и приготовился внимательно слушать, видимо, надеясь, что Гарри сам ему подскажет, как выбраться с меньшими потерями из заваренной Гульфиком каши.
- Во-первых, я бы хотел напомнить уважаемым членам Визенгамота, что же собой представляет Магическая Порука, и почему она так ужаснула присутствующих здесь ведьм и колдунов.
- Умный мальчик, - шепнула своей соседке одна старая волшебница.
- Магическая Порука - это неразрушимая связь, неограниченная по времени, связывающая магического поручителя и его подопечного. Этот тип наказания является альтернативой заключению в Азкабан. Кстати, Магическая Порука была предложена половине заключенных и никогда ранее не предлагалась несовершеннолетним волшебникам. Почему же узники Азкабана до сих пор соседствуют рядом с дементорами, а не исправляются на воле под магической опекой? Все очень просто: подобная связь дает поручителю полную и безграничную власть над совершившим преступление магом. Финансы, учеба, работа - все, что касается подопечного, оказывается в руках опекуна. Даже сам волшебник больше не является личностью, так как уже не владеет самим собой. Каждый его шаг контролируется, а магический поручитель может заставить мага сделать все, что угодно, и проконтролировать это очень тяжело. Например, Уильям Гиббон - Пожиратель Смерти, пойманный Аластором Грюмом, вместо Азкабана принял Магическую Поруку и погиб, не прожив месяца. Его опекун, не будем называть имен, приказал Гиббону расщепить самого себя при аппарации.
