Но Андреа оказалась упрямой.
Цветы не приняла. Подарок тоже.
Уперто и настойчиво дала понять, что все случившееся было чудесно, но не повторится. Она помирилась с женихом. Свадьба у них летом.
Ниган нашел в себе силы лучезарно улыбнуться, приобнять ее, с удовольствием вдохнув будоражащий, заводящий аромат кожи:
— Это мы еще поглядим, детка, поглядим.
И ушел к машине, показательно насвистывая, оставив букет и подарок на тротуаре возле ее ног.
Сдаваться он не собирался.
В конце концов, у Андреа с Блейком все далеко не гладко. Прокурор — известная шлюха, и очень сомнительно, что в отношениях ведет себя честно.
Просто надо подождать.
Ниган ждал.
Его ребята шустрили по городу, прямо не показывая своей заинтересованности в Блейке, но и не теряясь. Информации нарыли вагон.
Прокурор и в самом деле оказался тем еще скотом.
Кроме вполне обычных взяточничества и кумовства, он не пренебрегал и прямыми угрозами и грубыми манипуляциями.
И изменял Андреа с бывшей женой. Регулярно.
Нигану оставалось только предъявить Андреа доказательства.
И подтолкнуть к правильному решению.
Но женщина оказалась упрямей осла.
Фотки и запись кинула ему в лицо, назвав их фальшивыми, а сам Ниган получил по физиономии, когда попытался прихватить ее за локоть и усадить в машину.
Вот тут уже Ниган слетел с катушек.
Ни одной женщине, да и вообще никому такое с рук не сходило.
И ей не сойдет.
Он глядел на ладную фигурку удаляющейся Андреа и продумывал варианты.
Вариант просто утащить ее к себе отмел сразу.
Соблазнительно, но не для него.
Силой он женщин не брал никогда и не собирался начинать.
Другой вариант, продолжать ухаживать, был немного лучше, но тоже глуповат.
Он не мальчик уже, чтоб об него ноги вытирали и по лицу били. Да и авторитет теряется.
Был еще вариант, купить.
А почему нет?
Все покупается. Надо только назвать правильную цену.
Ниган принял решение еще раз поговорить, попробовать убедить. Ну, а если нет, то вопрос цены оставался открытым.
Андреа, которую он встретил возле офиса в обед, только устало вздохнула и, помедлив, согласилась посидеть поговорить.
Ниган был убедителен. Сокрушителен. Сногсшибателен.
Но Андреа уничтожила его одной только фразой:
— Ниган, я знаю, какой он. Я все про него знаю, поверь. Но… Я люблю его. Просто люблю. Ты очень хорош. Ты, пожалуй, самый лучший мужчина, что у меня был… Но люблю я его. Прости меня. Давай прекратим это все, пожалуйста.
Она встала и вышла, оставив его, со всей его сокрушительностью и сногсшибательностью, сидеть за столиком.
Ниган в который раз уже за последнее время проводил взглядом ее удаляющуюся фигурку и скрипнул зубами.
Значит, вопрос цены.
***
Прокурор говорит и говорит, оратор, блядь.
Думает, если его не прерывают, значит все на мази. Как в суде. Присяжные впечатлены.
Ниган усмехается, переглядывается со своим бухгалтером.
Тот молча кладет калькулятор на стол.
Блейк умолкает. Андреа с ужасом, который уже невозможно скрыть, смотрит на шестизначную сумму на маленьком экране.
Ниган откидывается на спинку, опять, не удержавшись, скользит тягучим медленным взглядом по фигуре женщины.
Блейк прокололся, по-глупому, что даже для него слишком. Играть в долг… На что рассчитывал?
Что его положение его спасет?
Так нихрена, зайчик.
Нигану все платят по счетам.
По другому никак.
Ниган встречает усмешкой настойчивый и умоляющий взгляд Андреа.
Он уже знает, что потребует в качестве оплаты долга.
Метод лечения
Дерил и Бет, после падения тюрьмы, потеряли свою группу и пытаются выжить вдвоем, и найти остальных.
ВНИМАНИЕ: в этой версии между Диксоном и Бет, так же, как и в сериале, нет никаких отношений, кроме приятельских! Пока что...
То, что мелкая Грин заболела, Диксон понял далеко не сразу. Слишком был занят, спасая ее аппетитную задницу от зубов ходячих тварей. Тут, знаете, не до приглядываний. Тем более, что эти самые приглядывания очень даже затягивают. Так посмотришь, посмотришь, а потом и сам не заметишь, как мозг отключился, лапы протянулись, и девка уже под тобой извивается. Стонет. Бля.
Диксон привычно мотнул головой и озлобился еще больше. В основном, на свои мозги, судя по всему, все-таки отшибленные в многочисленных драках. Потому что думает не о том, о чем реально надо думать.
Когда вокруг полная и окончательная жопа, мертвецы лазят, жрать нечего, жилья нормального нет, бензина нет, лекарств нет, нихрена, короче говоря, нет, зато есть обуза в виде малолетней слабой бабы, то вот прям вовремя мысли о сексе-то. Самое им, бля, место сейчас.
Гольф-клуб, когда-то очень даже клевый, но, само собой, после конца света превратившийся сначала в место спасения, а потом и в кладбище с мелкими вкраплениями ходячих, появился на пути очень даже в тему.
Пока Диксон развлекался расстреливанием толстых морд учредителей и главных членов на портретах в главном зале, кто его знает, может, тоже здесь ползавших до того момента, пока они не явились и не упокоили окончательно всех неживых, мелкая успела накидаться найденным мерзотным пойлом и попыталась чего-то ему предъявить. Он так и не вкурил, чего, потому что девка внезапно хлопнула огромными глазищами, сделав ему очередной мини-инфаркт и оставив мгновенно пролетевшую в башке картинку туманного выражения этих светлых глаз у своего паха, как раз, когда пальчики расстегивают ширинку, и свалилась с высокого барного стула в обморок.
Диксон, выматерившись, подскочил, потряс, потрогал и высказался еще грязнее.
Девка была горячая, как печка. Кипяток просто. И румянец на щеках, который он принял за алкогольный, оказался совсем другого происхождения.
Наверно, простудилась после ночи сидения в багажнике машины, где они прятались до этого, очень неудачно выйдя прямо на большую толпу ходячих. Бля!
Диксон встал, растерянно оглянулся по сторонам.
Шикарная, бля, ситуация.
Грязь, вонь, ходячие, питья нет, жратвы нет, девка больная есть.
Круто, че!
Только он мог так охренительно попасть!
Бестолково мечущийся взгляд упал на план-схему гольф-клуба на стене.
Диксон подошел ближе, начал изучать, надеясь увидеть расположение медкабинета. Он же здесь, по идее, обязателен.
Конечно, после того, как тут сначала жили люди, а потом бродили мертвые, вряд ли чего-то осталось, но чем черт не шутит!
Медкабинета не нашел, зато взгляд зацепился за вход в подвальное помещение. А в нем, судя по всему, кладовая. И какая-то зона отдыха.
Диксон еще раз глянул на лежащую Грин, подумал, подложил ей под голову диванную подушку и прикрыл тяжелой оборванной шторой.
Будем надеяться, что не очнется до его прихода.
А он быстренько, туда и обратно.
Уже через десять минут Диксон, пыхтя и матерясь, волок так и не пришедшую в себя Бет вниз. Помещение и правда имелось, ходячий маялся там всего один, и даже не особо гнилой, так что запаха сильного не было. Зато были диванчики, огромный траходром и барчик, не особо разоренный.
Похоже, люди, жившие здесь раньше, про это местечко узнали слишком поздно и всех удовольствий не поимели с него. И это было хорошо.
Уложив девку на кровать и укрыв для надежности одеялом, Диксон кинулся искать хоть какие-то лекарства.
Конечно, облом. Лекарства — это главная валюта конца света, чтоб вы знали.
Бет дышала тяжело и, кажется, стала еще горячее.
Диксон постоял над ней в задумчивости.
Сам он никогда не болел, Мерл — тоже. И что делать, если кто-то простудился, было совершенно непонятно.
Вроде бы надо сбить температуру…
А как?
Надо раздеть, наверно…
Диксон нерешительно приблизился и начал расстегивать пуговки на новой, уже уделанной кровищей кофте. Руки подрагивали, пуговки не желали пролезать в петли, или это пальцы у него настолько загрубели, что ухватить нормально такую мелочь не мог?
