– Что тебя так поразило? Ты и сам вчера сражался весьма уверенно и даже смог их всех в итоге одолеть.
– Да, но то я, а то… – он не договорил, а вместо этого вдруг спросил. – Почему ты сказала, что сражалась «недостаточно достойно»?
Миранда пожала плечами, хотя разглядеть это движение он не мог. Вчера Реддл столько всего видел, что скрывать дальше некоторые вещи было бессмысленно.
– Потому что меня учили сражаться именно против таких… магов. Меня готовили к этому последние два года, тренировали, учили противостоять подобным нападениям. Я должна была одолеть их, справиться с ними, а вместо этого я истекла бы кровью, если бы ты не вмешался! Что бы он сказал?.. Я бы разочаровала его… – от мысли, что сказал бы отец, узнав о ее поражении, она закрыла лицо руками. К щекам от стыда прилила кровь. Первый настоящий бой, не тренировка, не учебная дуэль – и она не справилась!
– К чему… тебя готовили? – медленно уточнил Реддл, и ей подумалось, что он и впрямь должен сейчас находиться в полном недоумении. – Не в мракоборцы же ты поступала! Тебе всего семнадцать, ты даже школу не закончила!
– Помнишь, я говорила, что очутилась в Литтл-Хэнглтоне благодаря неудачной трансгрессии? – спросила Миранда, мысленно прикидывая, что ей можно сказать и чего не стоит.
– Помню.
– Я не соврала, та трансгрессия и в самом деле носила довольно необычный характер. Я очутилась не просто в совершенно незнакомом месте, можно сказать, я вообще не ожидала оказаться… здесь. В Англии.
По шороху на соседней кровати она поняла, что Реддл повернулся к ней и теперь не отрывал от нее настороженного взгляда.
– Это невозможно. Трансгрессия на настолько дальние расстояния невозможна.
– Да, я знаю. Поэтому я и говорю, что мое перемещение совершенно необъяснимо. Но, тем не менее… Я родом из совершенно другого мира, и почти все, что окружает меня сейчас, кажется мне чуждым и непонятным.
– И что? В твоем мире подростков готовят к битвам не на жизнь, а на смерть? – осведомился он слегка насмешливо, а затем вдруг осекся.
– В моем мире идет война, – ответила она жестко, уставившись в темноту перед собой особенно злобным взглядом – именно туда, где, по ее ощущениям, должна была находиться голова Реддла. Который, к слову сказать, имел самое прямое отношение к тому, что творилось в 1997 году. – Война жестокая, не щадящая никого. В нее втянуты мои родные, друзья и вообще почти все, кого я знаю. В моем мире люди давно не выходят из своих домов в одиночку и живут в постоянном страхе, а мои ровесники вовсю разучивают боевые заклинания, поскольку знают, с чем могут в любой момент столкнуться.
– По всей видимости, в твоем мире активно пытается захватить власть один темный волшебник, который развязал настоящую бойню, – сказал Реддл задумчиво, и Миранда едва не свалилась с кровати.
Мамочки, как он это понял? Реддл никак не должен был этого узнать! Она что, так вымоталась вчера, что напрочь забыла про ментальные щиты, и он сейчас вовсю читает ее с помощью легилименции?! В полной панике она сосредоточилась, но окклюменция действовала, и путь в ее голову Реддлу был закрыт. Тогда как он…
– Откуда ты знаешь? – еле слышно спросила она и облизнула сухим языком губы.
Реддл, кажется, удивился.
– Да оттуда, что о войне с Гриндевальдом сейчас каждая газета пишет! Ты перенеслась в Англию откуда-то из Европы, да? Из Франции? По последним слухам, Гриндевальд сейчас находится в Париже.
– А… – выдавила она слабо, переводя дух. – Да, ты прав. Я родилась в Тулузе.
Пожалуй, ложь про Гриндевальда и впрямь была самой удобной и безопасной. Но вот ее французское происхождение… Ладно, французский она знает, а что акцента нет – скажет, что ее родители англичане, просто переехали во Францию много лет назад.
– А те, кто напал на тебя вчера? Твои знакомые?
– Нет, я не… Я никогда не видела их раньше. Из того, что они сказали, я поняла, что им что-то известно о моем перемещении. Именно об этой странной трангсрессии. Вот только настроены они были не слишком дружелюбно, а я не хочу сталкиваться с незнакомой опасностью совершенно беззащитной.
После небольшого молчания он вдруг сказал:
– Ты сегодня куда откровеннее, чем обычно. С такой тобой куда приятнее иметь дело.
Миранда шумно выдохнула и закатила глаза.
– Реддл, тебе действительно стоит пересмотреть свои жизненные приоритеты!
– Что ты имеешь в виду?
– А ты сам подумай! В прошлый раз ты меня отравил, напустил на меня Короля всех змей, а потом пытал! Вчера ты спас меня и помог с лечением. Как думаешь, в каком случае я буду охотнее тебе отвечать?
– То есть мне надо воспользоваться случаем и вытягивать из тебя информацию прямо сейчас? – уточнил он с интересом, и Миранде почудилось, что он улыбается.
– Нуу… – она ненадолго задумалась и решилась. – Давай так. Будем задавать вопросы по очереди.
– Соммерс, у тебя нет никакого права… – начал было он угрожающе, но она его перебила:
– Если кто-то отвечать на вопрос не хочет, пусть так об этом и скажет. У тебя свои секреты, у меня – свои, которые не касаются никого, кроме меня. Но если уж отвечать, то отвечать нужно честно, иначе это все не имеет никакого смысла.
– Ты играешь с огнем…
– Том, ты сам сказал, что передумал ломать меня, а вместо этого хочешь сделать так, чтобы я сама пришла к тебе и подчинилась! Так давай, лучший способ покорить меня – играть со мной в открытую!
– А ты уверена, что после всего, что ты услышишь, я не убью тебя и не избавлюсь от твоего трупа, чтобы его никто никогда не нашел и не связал твою смерть со мной? – обманчиво-мягко спросил голос из темноты. В том, что Реддл был совершенно серьезен, она не сомневалась, но сейчас ей почему-то не было страшно.
– Мне не нужны твои жуткие тайны, скольких неугодных тебе людей ты закопал на заднем дворе, – заявила она храбро, подумав, что меньше всего ей хотелось знать об уже совершенных злодеяниях и пугающих планах лорда Волдеморта. – И потом, как я сказала, ты имеешь полное право мне не отвечать. Но я бы хотела…
Она не договорила. Чего бы она хотела? «Узнать тебя лучше»? К чему? По какой бы причине он ни спас ее прошлым вечером, но он все еще был будущим самым страшным кошмаром магической Британии. Она испытывает благодарность к нему, это очевидно, но его помощь ничего не меняет. Он все равно пытал ее, он все тот же жестокий хладнокровный Том Реддл, руководствующийся только своими эгоистичными помыслами. Сюжетный ход «благодарная молодая дева влюбляется в своего спасителя» здесь не работает, не забывай!
– …лучше тебя понять, – закончила она неловко, радуясь, что в темноте не видно, как она покраснела от смущения и злости. Какое еще «влюбляется»?! О чем она вообще думает?!
В темноте внезапно вспыхнул яркий огонек на конце палочки, и Миранда зажмурилась, ослепленная. Не иначе, Реддл почувствовал ее эмоции и заинтересовался, что стало их причиной.
– Ладно, – сказал он неожиданно спокойно и положил палочку рядом. Белый мерцающий свет «Люмоса» озарял красивое лицо, которое сейчас казалось безмятежным. Реддл лежал на спине, заложив руки за голову, и рассматривал Миранду. Он находился так близко, что Миранда невольно отодвинулась к стене, лишь бы не встречаться с этим пронзительным взглядом. Это, разумеется, не помогло, только выдало Волдеморту ее нервозность. – Хочешь разговор по душам? Можем попробовать. Но потом пеняй на себя.
– П-почему?
– Потому что человека, который будет знать обо мне слишком много, я никогда не выпущу из поля зрения. Ты узнаешь что-то из моих секретов, а мне нужно будет следить за тем, чтобы ты держала язык за зубами. Для этого я обычно прибегаю к угрозам, запугиванию, шантажу, манипулированию. Ты уверена, что тебе это нужно, Миранда?
Она чуть прищурилась, рассматривая полную превосходства улыбку на бледном лице.
– Во-первых, Том, как я уже говорила, тебе стоит пересмотреть свои жизненные ценности. Ты вчера мне помог, и я, как любой порядочный гриффиндорец с гипертрофированным чувством благородства, просто буду не в силах выдать тайны человека, который меня спас. А во-вторых… – ощутив внезапную смелость, она села и наклонилась ближе к Реддлу, наблюдавшему за ней с живым интересом. – Ты уверен, что я, зная твои тайны, не прибегу к тем же манипулированию, шантажу и запугиванию, но в отношении тебя?
