— Ничего, — Северус обнял Гарри, нежно погладил его по спине. — Ничего.
— Ты мне никогда ничего не рассказываешь, — с горечью сказал Гарри. — Разве я для тебя чужой?
Вечер без Дамблдора, вернее, ночь, которую оба так ждали, начиналась не лучшим образом.
— Не говори так, — сказал Северус, — Конечно, ты не чужой.
Самый близкий. Нет никого, кроме тебя, Гарри.
— Тогда почему она опять тут? Сидит под дверью, — сказал Гарри. Он старался говорить спокойно. Наверное, это плохо получалось.
— О, Мерлин.
Снейп надеялся, что девушка ушла.
— Гарри, это не то, что ты думаешь.
Мальчик промолчал.
Профессор открыл дверь и выглянул наружу. Тереза медленно уходила по коридору. Он окликнул ее, но девушка не обернулась. Снейп догнал ее и схватил за плечи.
— Тереза, подождите. Я не хотел обидеть вас своим отказом, — сказал он. — Выслушайте меня, — он пытался заглянуть в ее глаза, но она смотрела в сторону. Ее лицо было залито слезами.
— Не надо. Я не дурочка. Вы не можете быть моим опекуном, потому что вы очень занятой человек, — дрожащим от обиды голосом сказала она. Из кладки стены посыпались мелкие камешки.
— Это так, но это не основная причина.
— Да! Ваша основная причина только что пришла к вам в гости, в гриффиндорских кроссовках! — выкрикнула Тереза.
Северус Снейп открыл рот.
— О чем это вы, — пробормотал он.
— Не притворяйтесь! Вы прекрасно меня поняли!
— Тереза, — он взял ее за руку и заглянул в глубину черных зрачков с хризолитовыми радужками. — Я всегда готов вам помочь, и всегда буду на вашей стороне, поверьте. И если вам нужна будет моя помощь — я всегда помогу вам, — он взял ее за руку, и Тереза почувствовала, что ее обида тает. — Но я не могу быть вашим опекуном. По крайней мере, сейчас, пока идет война с Темными Силами. Сегодня я ваш преподаватель, а завтра — солдат Дамблдора, а для солдата нет слова «завтра». Я не говорю о том, что я мужчина, и это будет выглядеть неэтично. Вы можете поговорить с профессором Макгонагалл…Опекуном должен быть надежный человек, имеющий стабильное положение, человек, который знает, чего ждать от завтрашнего дня. А я…
— Вы самый надежный человек, которого я только знаю, — Тереза вдруг бросилась и обняла его за шею.
— А вы единственная ученица, которая меня не боится, — Снейп мягко снял ее руки со своих плеч и покосился на свою дверь.
— Вы можете на меня рассчитывать, Тереза. Но неофициально.
Она задумчиво кивнула.
— Отец… Темный Лорд спросил, кто знает о нашем родстве. Я сказала, что вы и Кэролайн.
— Кэролайн Грэйс? Напрасно вы это сказали, — нахмурился Снейп. — Вы подставляете ваших друзей под удар. Ваш отец непредсказуем, Тереза.
— Я это уже поняла, — вздохнула девушка.
Снейп опять оглянулся на дверь своей комнаты. Он не знал, слышит ли их Гарри.
— Уже поздно. Я думаю, вам пора, — сказал он.
Тереза кивнула. В ее взгляде сквозила легкая ирония.
Вас ждут. Молодой человек из Гриффиндора. Кто-то, играющий в квиддич. Я узнаю, кто это.
— Спокойной ночи, профессор, — она кивнула на прощанье и медленно пошла по коридору.
*
— Ты не можешь быть ее опекуном! — на щеках Гарри вспыхнули розовые пятна.
— Гарри, я и не собирался, — пробормотал Северус. — Мне есть, кого опекать. Ты мне лучше скажи, как получилось, что она тебя увидела? Твои ноги торчали из-под мантии.
— Разве? — нахмурился Гарри. Он так спешил к Северусу. Наверное, он слишком небрежно накинул мантию-невидимку.
Снейп посмотрел на накрытый стол. Слава Мерлину, Рэндольф постарался. На столике были красиво разложены фрукты, в ведерке со льдом стояло шампанское, которое нравилось Гарри.
— Я не хочу есть, — мрачно сказал Гарри. — У тебя есть огневиски? — вдруг спросил он.
— Что-что? — переспросил Снейп. — У меня не кабак. И даже если бы и было, я бы тебе не дал.
— Из тебя получился бы отличный опекун, — ядовито заметил Гарри. — Уж ты бы следил за всем, что надо и чего не надо делать!
— Я сразу могу сказать, что надо и не надо тебе, — сощурил глаза Северус.
— И что же, — как можно равнодушнее сказал Гарри.
— Тебе надо больше мне доверять, — сказал Снейп.
Он сел в кресло, бессильно уронив руки на подлокотники. Гарри вдруг понял, что Северус устал и расстроен их ссорой. Он бросился к нему и порывисто обнял.
— Прости меня, — прошептал он. — Я дурак. Я тебя так люблю. Я доверяю. Я просто не могу… ни с кем тебя делить!
— Гарри, я понимаю, — тихо ответил Северус. — Тебе не придется меня… делить. — Его губы коснулись уха юноши. — Я весь твой, — бархатно прошептал он.
Их губы встретились в опьяняющем поцелуе.
Гарри не помнил, как они очутились в кровати. Все вокруг перестало существовать. Ему казалось, что безумное чувство, переполняющее его изнутри, сейчас выльется, потечет как густое зелье, превратится в реку — реку меда, сладкой боли, щемящей сердце нежности.
— Северус, — выдохнул он.
Гарри застонал, когда Северус медленно и нежно проник в его тело, и волна возбуждения, неотвратимая, как морской прилив, накатила, накрыла их обоих, затопляя все сильнее, все безумнее, все отчаяннее. Гарри открылся навстречу. В каждом движении его юного тела было доверие. Любовь и безграничное доверие. И Северус вдруг это понял. Он любовался его юным лицом, полуоткрытыми губами, ждущими его губ, ласкал выгибающуюся грудь с нежными сосками, просящими поцелуев, забирал в свои ладони вцепившиеся в простыни тонкие пальцы. Бедра Гарри двигались ему навстречу, приближая обоих к сладкой пропасти.
— Люблю. Тебя, — выдохнул Северус. Гарри всхлипнул и излился в его руке. Последняя волна вознесла их на вершину и наконец выбросила на берег — утомленных, задыхающихся, счастливых.
— Ты такой тяжелый, — сказал мальчик. — Нет, лежи, мне так приятно, — Гарри обвил его спину руками и крепче прижал к себе. Их сердца бешено колотились.
Снейп посмотрел на Гарри и увидел, что по его щеке медленно сползает слеза.
— Милый мой, что? Тебе больно? — расстроился он. — Я сделал тебе больно?
— Нет, нет, мне хорошо, — всхлипнул Гарри. Он все время думал про рассказ Люпина.
— Ты плачешь, — наморщил лоб Северус. — Я думал, только я такой был, — сказал он.
— Ты? — не поверил Гарри.
Снивелус, вспомнил он. Они дразнили его Снивелус. Он в детстве вечно прятался и плакал.
— Малфой говорил, что ты единственный, кто молча переносит Круцио на собраниях Лорда, — сказал Гарри.
— Физическая боль — это совсем другое. Бывает… круцио для души.
— Тебя больше никто никогда не обидит, Северус. НИКТО. НИКОГДА. Я буду защищать тебя. Пока я жив.
Северус посмотрел на Гарри. Он подумал, что никогда не видел его таким. Похожим на Артура. Не внешне, нет. В глазах мальчика светилась решимость и уверенность — как в тех, других глазах.
— Будешь моим опекуном? — попробовал пошутить он.
— Буду твоим опекуном, — сурово сказал Гарри. — Не смейся, Северус.
— Я не смеюсь, — покачал головой Снейп. Он перевернулся на спину.
Гарри оказался сверху. Северус закрыл глаза. Он гладил спину Гарри, скользил пальцами по его ягодицам, наслаждаясь их упругим шелком. Он опять хотел его, Мерлин.
Гарри словно почувствовал призыв. Он начал медленно двигаться между раскинутыми бедрами Северуса. Его прерывистое дыхание, обжигающее шею, нежные касания губ доводили мужчину до экстаза. Он прижал к себе бедра Гарри и нежно поглаживал кончиками пальцев самые чувствительные места на теле мальчика, которые Северус уже изучил лучше, чем свои собственные.
— Мм… — пробормотал Гарри. Его член, твердый, вновь пульсирующий от желания, скользил между ног Северуса. Учитель ласкал языком его рот, и сладкая мелкая дрожь пробегала по спине мальчика, спускаясь к паху, разжигая внутри него затаившийся вулкан.
— Войди в меня, — вдруг прошептал Северус ему в рот. — Если хочешь, — сказал он одними губами.
Гарри замер.
— Нет, — в испуге прошептал он. — Ты… ты не можешь этого хотеть!
— Я хочу, — прошептал Северус. — Тебя. Во мне.
Как Северус может хотеть такое после того, что с ним случилось, подумал Гарри.
— Я думал, это можно только тебе, — сказал мальчик. — Если честно, я хотел, — прошептал он.
— Ну ты же мой опекун, — промурлыкал Северус.
— Я попробую, — взволнованно сказал Гарри. Эта мысль так возбудила его, что он начал задыхаться. Он нащупал любрикант и смазал себя дрожащей от возбуждения рукой.
— Не спеши, — сказал Северус. — Я не убегаю, — он притянул к себе Гарри и вошел языком в его рот. По телу мальчика пробежал сладкий трепет.
— Я… осторожно…
Гарри проник в него пальцами, скользким от смазки. Тонкие ноздри Северуса задрожали от наслаждения.
— Не бойся, — выдохнул он.
Гарри повторял с телом любимого то, что делал с ним Северус. Он охватил одной рукой его член, большой, горячий, налитый желанием. Пальцы второй руки двигались во влажной глубине, расширяя вход, как делал с ним он. Войти, ворваться, кончить — одно желание пульсировало в его голове, глаза застилало туманом.
