В моём флигеле пусто и тихо - логово психованного зельевара.
Зато успокоительное тут есть.
Я почти позабыл, как это - когда внутри скручивается тугой пружиной магия, нашедшая прореху в контроле. Забыл - и вряд ли смогу остановить, и вырвется наружу страшное что-то, а в голове вместо всех способов и средств крутится только - дыши со мной, Хэрри, дыши.
Глотаю прямо из флакона, не задумываясь о дозировке.
Главное - действует.
Порция оказалась слишком щедрой, в голове рыхлая ватная начинка вместо мозгов. До утра созерцаю огонь в камине, ничего не хочу и ничего не чувствую, только вяло замечаю про себя - а ты, Поттер, с пользой на конференцию съездил. Знаешь теперь, как он о тебе на самом деле думает и кем считает.
Такого ты точно не ждал от встречи с ним, да? Это тоже добавишь в свою коллекцию?
Ты смешон, Поттер.
А к утру действие зелья заканчивается совсем и хочется кричать. Просто кричать, без слов и смысла.
Но так нельзя, я знаю.
- Так нельзя.
Это я Снейпу говорю, тому, который на каминной полке, и тяжёлый валун, заменивший внутренности, обрывается больно вниз, стоит только взглянуть на колдографию. Думал ли он на самом деле, что я способен на торговлю его профессиональными тайнами, или его взбесило то, что Слагхорн, называя меня своим учеником, приписал себе его заслуги, и он поэтому хотел ударить побольнее?
Не знаю. Теперь неважно.
Я так устал от всего, что со мной происходит. Убиться и не жить, потому что жить так невозможно. Или надавать себе оплеух за собственное нытьё и беспомощность и сделать наконец хоть что-то.
Давно пора.
И я назначаю новое, своё время икс.
- Будешь выздоравливать, Гарри Поттер, - то ли приказываю, то ли спрашиваю.
Глобальная цель мне пока не по зубам, но стратегия намечена, и даже тактика ясна.
Во-первых, все эти вкладыши... Разговоры с ними - дешёвый эрзац, глупость, и ни к чему не ведут, кроме тоски и самообмана.
Вот, я всё понимаю.
И когда стаскиваю их со всего флигеля в одну кучку, ещё понимаю.
А потом зачем-то раскладываю ровными рядами. Сижу перед камином, смотрю на глупый пасьянс, который никогда для меня не сойдётся.
Мерлин мой, ну что ж я даже от этих избавиться не могу!
Открываю рот, чтобы привычно высказать всё в его недовольные лица, и тут же захлопываю, чуть не раскрошив зубы.
Не смей, Поттер. Даже мысленно не смей! Хватит!
Бросать в огонь по одной слишком долго. Мне некогда. Мне работать нужно.
А горите вы... все вместе.
Глава 20. Новое время
Работа меня ждёт крайне неприятная. Соцветия трифинума имеют привычку рассеивать вокруг мельчайшую вонючую пыльцу, стоит к ним прикоснуться.
- Гадко пахнешь. Отвратительно, - выговариваю пушистым шарикам цветов, обрывая их в стеклянную банку и чувствуя, как пыльца впитывается в кожу.
- А мы вот так тебя, - злорадно ухмыляюсь, поливая их жёлчью бородавочника.
- Чтоб ты скис! - говорю, закрыв наконец крышку.
Приехали, Поттер.
Теперь ты будешь разговаривать с ингредиентами.
Морщусь, беру в кладовой вытяжку из кожуры бергамота и иду принимать ванну, иначе буду дня три пахнуть смесью старой селёдки и свежего асфальта.
Впрочем, кому здесь меня нюхать...
Всё равно долго тру себя мочалкой, отмокаю в воде с бергамотом, не уснуть бы теперь в ванной.
Кожу щиплет, и я не тороплюсь одеваться. Подбираю одежду с пола, бросаю в корзину, бреду в комнату, добываю там из шкафчика чистые джинсы и футболку.
- Гарри! - голосу миссис Фергюсон позавидовал бы орган. - Гарри, дорогой мой, вы уже дома?
Не отзываюсь.
- Гарри, я принесла вам новый заказ! - продолжает хозяйка из-за двери. - А ещё к вам гости! Гарри!
Глупости говорит, ну какие у меня гости, а потом, кажется, уже не мне:
- Он точно вернулся, ещё вчера, я видела свет в окне. Так что подождите, он обычно надолго не уходит, может, за сигаретами выбежал. Никак не бросит мальчик эту отраву.
- Скорее вы сами закурите, чем он бросит, - слышу.
Футболка застревает в плечах, а ноги прикипают к полу.
И каждая весит миллион фунтов, не меньше, так мне чудится, когда я заканчиваю одеваться и медленно иду открывать, стараясь совладать хотя бы с лицом. Пока дошёл, почти получилось.
Будто это не Снейп здесь.
Но это Снейп.
Он невозмутимо входит следом за миссис Фергюсон, а я пячусь, не в силах отвернуться.
Хозяйка говорит, протягивая листок:
- Гарри, вот заказ. А из прошлой партии не осталось Перечного? Туристы в этом году бестолковые, хоть маги, хоть магглы. Ветер сносит, а они по набережной гуляют, чуть ли не купаться лезут.
- Сейчас посмотрю.
- О, так у вас же гость. Я могу сама спуститься и взглянуть.
- Не стоит, - говорю. - Сейчас принесу.
Хорошо бы зелья не осталось, тогда можно было бы рявкнуть, что занят, и закрыться в лаборатории. Жаль, я точно знаю, что пять флаконов стоит на полке про запас.
Одна ступенька, вторая...
Спокойно, Поттер. Ты обещал себе выздороветь, а если свернёшь сейчас шею, уже не получится.
Составляю флаконы в коробку, а теперь вперёд - и не выронить.
Одна ступенька, вторая... иду, считаю, жаль, лестница такая короткая.
Миссис Фергюсон, застряв у двери в подвал, пытается общаться со Снейпом на темы новинок зельеварения. Снейп отвечает односложно, разглядывает единственную комнату в моём пристанище, гостиную, кабинет и спальню одновременно.
А мне даже интересно, что сейчас победит, истерический стук сердца - в ушах, в горле, он! он! он! - или пакостное какое-то удовольствие от того, что я могу и вовсе с ним не говорить. Иг-но-ри-ро-вать. Как он сейчас хозяйку аптеки.
Вас нет, профессор, я сжёг вас сегодня, знаете?
Отдаю хозяйке зелья и спрашиваю безразлично:
- Чем обязан?
Миссис Фергюсон, наверное, понимает, что здесь не до неё, и ретируется, показательно хлопнув входной дверью.
А Снейп говорит, продолжая изучать интерьер:
- Значит, здесь вы теперь обитаете.
Молчу.
Он наконец переводит на меня взгляд, тёмный, тяжёлый, ощутимо давящий к полу.
- Поттер, почему вы не сказали вчера, что отказались от покровительства Слагхорна?
Пожимаю плечами.
- Потому что это не ваше дело. Кроме того, вы ни о чём и не спрашивали. Ещё что-нибудь? Простите, присесть не предлагаю, я должен вернуться в лабораторию, а то соцветия трифинума перестоят в жёлчи. Строго три часа, вы же понимаете.
- Больше читайте специальную литературу, коль уж занялись зельеварением, - говорит Снейп холодно. - По последним исследованиям, три с половиной. За это время полнее выделяется действующее вещество.
- Это Хелмсдейл, профессор. Сюда последние исследования добираются не сразу.
- Зачем же поехали? Вас бы ещё на Оркнейские острова занесло.
- В другом месте я оказался не нужен.
Мерлин мой... это я сказал? Ещё и таким жалким тоном...
- Не смейте меня этим упрекать! - внезапно взрывается Снейп и так же внезапно возвращается к ледяному равнодушию: - Впрочем, я и не ждал, что вы поймёте. Неважно. Так вот, ещё полчаса, Поттер. К тому же, не вы один заняты работой. Если уж нашлось время у меня, то и вы немного отыщете.
- Для чего? - цежу сквозь зубы.
Полчаса. Я не выдержу.
- Во-первых, я, возможно, был излишне резок вчера.
А... это что ж такое, Мерлин мой? Вчера меня убивают одним, сегодня другим... Определитесь со способом, профессор.
Хватаюсь за сигареты, нехорошо курить там, где спишь, но сейчас не могу сдержаться, распахиваю узкую створку окна, затягиваюсь, а затем из полного раздрая внутри всё же добываю ответ:
- Не стоит, профессор Снейп. Ваше право - думать и говорить всё, что хотите. Меня это не касается.
- А вы изменились, Поттер, - говорит Снейп. - И стали ещё невыносимее. Следовало предвидеть, что извинений вы не примете. Тогда следующее. Вы отказались работать со Слагхорном. Не стану спрашивать, из каких соображений, просто поймите вот что: Гораций, безусловно, тщеславен и любит, когда его имя звучит рядом с именами известных людей, но он стал слишком ленив, чтобы охотиться на вас всерьёз. Однако будут и другие. Как зельевар вы ещё долго не будете представлять из себя ничего значимого, но вам будут предлагать протекцию и сотрудничество, непременно восхищаясь вашими талантами, а на самом деле - из-за вашей известности, просто ради возможности поставить своё имя первым под общим научным трудом... Вы не падки на лесть, но, зная вашу наивность, предполагаю, что однажды всё-таки попадётесь.
Он умолкает, а я спрашиваю:
- Вам-то что?
Снейп смотрит в окно и щурится, там вышло солнце, всё-таки уже июнь, а он вдруг обхватывает себя руками, будто замёрз, и говорит:
- Пообещайте, что если вам действительно понадобится поддержка в Ассоциации, вы придёте за ней ко мне. Или хотя бы спросите совета.
Сердце исполняет невесть что и застревает где-то на вдохе.
Но это оно так... Не разобравшись.
А я прекрасно понимаю, что к чему.
