– А ты мне откажешь?
– Я-то может и нет, – Реддл усмехнулся и слегка прищурился, с интересом за ней наблюдая. – А вот мои друзья… Знаешь, не думаю, что кто-то из них будет гореть желанием оказать тебе услугу. После того, что ты сделала с бедными Долоховым, Лестрейнджем и Эйвери…
– Но ведь ты можешь их заставить, – заявила Миранда спокойно, хотя внутренне ужасалась тому, что говорит. Мерлин, куда ее понесло? Нельзя играть в подобные игры с Волдемортом, она к этому не готова и даже не представляет, чем ей это может аукнуться!
Улыбка пропала с красивого лица. Теперь Реддл смотрел на нее пристально, оценивающе, и в темных глазах вновь промелькнул красный отблеск, в котором сейчас ей почудилось что-то алчное. Губы чуть раздвинулись в злой, холодной усмешке. Вместо Тома Реддла перед ней вновь предстал Волдеморт, и Миранда впервые за все утро ощутила робость.
– Скажи это вслух, – вдруг приказал он. Именно приказал, не предложил. – Я хочу услышать эти слова от тебя.
Она шумно выдохнула, не в силах сопротивляться этой властности в его голосе. Снова он манипулирует ею и заставляет переступать через себя, заставляет говорить то, чего она не хочет!
– Я хочу, чтобы ты заставил кого-то из своих прихвостней добыть мне нужную информацию, – отчеканила она зло. – Чтобы они сделали это быстро, и ни одна живая душа не узнала, кому и зачем это понадобилось. Ты этого от меня добивался?
– Да, – он широко улыбнулся, только эта улыбка была такой же холодной и расчетливой. Она не украсила его лицо, а, наоборот, придала тонким чертам что-то хищное, пугающее. Миранда изо всех сил старалась смотреть на эту улыбку безразлично. – Как ощущения?
– С учетом того, что ты снова ведешь какую-то свою игру и заставляешь меня следовать твоим правилам? Так себе.
– Неужели? – Реддл прищурился. – А мне показалось, это должно напомнить тебе момент, когда ты победила Эйвери и остальных, а потом пытала Лестрейнджа…
– Что ты имеешь в виду? – спросила она нервно, не отрывая взгляда от Реддла. В глазах того уже не просто появлялся и пропадал алый отблеск, теперь они совершенно отчетливо налились багрецом, и Миранда чувствовала себя загипнотизированной этим взглядом.
– Власть, Миранда, – спокойно объяснил он, явно наслаждаясь происходящим. – Лучшее ощущение на свете. Ты испытывала его, когда расшвыряла моих… друзей, и ты испытываешь его сейчас, зная, что я действительно могу заставить Розье добыть нужные сведения и собираюсь тебе помочь. Тебе нравится это… ощущение?
В последний вопрос он вложил какую-то новую интонацию – понизил голос, добавив в него вкрадчивых ноток. Миранда почувствовала, что не способна отвернуться от этого полыхающего красным взгляда, что он полностью подчинил ее себе, лишил воли. Но это не вызвало страха, только… странное волнение где-то в груди. Ее дыхание стало прерывистым, во рту пересохло. Она сама не понимала, чего в тот момент хотела больше – сбежать на другой конец света, подальше от него, или же…
Поцеловать его.
– Том, ты… – медленно начала она, облизнув губы и наклоняясь к нему все ближе. Теперь их лица разделяли считанные дюймы. Ухмылка Реддла стала поистине дьявольской, Миранда еще раз скользнула взглядом по его лицу, а затем решительно отпихнула наваждение и твердо договорила, – … ничего обо мне не знаешь.
Отодвинувшись, она несколько мгновений могла любоваться тем, как зловещая и в то же время невероятно притягательная маска (хотя какая это, к черту, маска? Это было его настоящее лицо!) сменяется удивленной. Она ожидала, что за этим последует гнев, но вместо этого Реддл только беззаботно рассмеялся, окончательно утратив облик лорда Волдеморта.
– Знаю, Миранда, – сообщил он с непоколебимой уверенностью. – И ты рано или поздно это признаешь.
Она молча смотрела на него.
– Все? Готова идти?
– Погоди-ка, – медленно сказала Миранда, которой пришла в голову неожиданная мысль. – Идиотка, почему я сразу об этом не подумала?!
Под удивленным взглядом Реддла она направила на себя волшебную палочку:
– Специалис Ревелио!
– Ну да, – сказал Реддл после небольшой паузы, внимательно разглядывая что-то на ней. – Следящие чары. С их помощью они тебя вчера везде и находили. Причем чары необычные – действуют только в магических районах, в маггловских их действие затихает.
После чего направил на нее свою палочку. Миранда слегка вздрогнула, но он лишь произнес:
– Фините Инкантатем!
Она вздохнула с облегчением, а Том непринужденно поинтересовался:
– Кто их на тебя повесил?
– Не знаю, – честно ответила она, задумавшись. – Каникулы начались только вчера, перед отъездом их кто угодно мог наложить. Да их необязательно накладывать лично – эти чары довольно липучие, их можно прислать вместе с какой-нибудь вещью. Вчера же было Рождество, я подарки разворачивала… Черт возьми, – добавила Миранда расстроенно, когда осознала свои последние слова.
– Никому нельзя доверять, – охотно согласился Реддл, без труда догадавшись, о чем она думала. – Даже тем, кого ты считаешь друзьями. Ты готова? Пора возвращаться.
***
Реддл перенес их настолько близко к замку, насколько позволял антитрансгрессионный барьер.
Они вошли в пустынный холл, их шаги громко отдавались эхом вокруг. В замке было так же тихо и мирно, как рождественском утром, и у Миранды закралось абсурдное предположение, что их отсутствия вовсе никто не заметил, как вдруг…
– Соммерс! Реддл! В кабинет директора, немедленно!
Наверху большой лестницы стоял завхоз Прингл с выражением злорадного удовлетворения на узком желтоватом лице.
– Хорошо, сэр, – сказал Реддл мирно, из-за чего Миранда широко распахнула глаза. После последних суток, когда она видела Тома во множестве разных ипостасей, его возвращение к образу идеального старосты слегка выбило ее из колеи. Хотя Миранде было чему поучиться – сейчас уж точно следовало изобразить на лице вселенское раскаяние и покорность судьбе.
В кабинете Диппета Миранда была во второй раз. Директор сидел за письменным столом, и в выцветших глазах читалась суровость, которой Миранда от этого дряхлого старца как-то не ожидала. Они с Реддлом, как провинившиеся, стояли перед директорским столом. Помимо них, в кабинете присутствовали еще деканы: запыхавшийся Слизнорт, который после забега через ползамка все пытался отдышаться, и Дамблдор, стоявший справа от Диппета. Взгляд профессора Трансфигурации выражал сильное недовольство.
– Вы отсутствовали в школе сутки, никого не предупредив и не спросив позволения, – холодно произнес Диппет. – Объяснитесь.
– Профессор, это моя вина, – сразу сказала Миранда. Они с Томом этого не обговаривали, но, учитывая, что он не вернулся в Хогвартс вовремя по ее вине, отвечать тоже следовало ей. – Мне очень стыдно, но вчера я отправилась в Косой переулок, чтобы посидеть в баре, и очень сильно… В общем, я переборщила с алкоголем. К счастью, на улице я встретила Тома. Он увидел, в каком я состоянии, и решил, что в таком положении мне не стоит возвращаться в школу. Мы остановились в гостинице, где я отлежалась. Прошу прощения за причиненное беспокойство, профессор. Я повела себя крайне глупо и неподобающе. Мне очень стыдно. Вины мистера Реддла в случившемся нет.
Диппет выслушал эту речь со все больше нарастающим неодобрением. Слизнорт, наоборот, вздохнул с облегчением, когда убедился, что его подопечный тут ни при чем и, наоборот, единственный в этой ситуации повел себя более, чем достойно. Портреты предыдущих директоров переглядывались неодобрительно, возмущенно шушукались, а одна волшебница с сучковатой клюкой громко воскликнула: «Позор!». Один Дамблдор продолжал разглядывать Миранду через очки-половинки, и у нее не было никаких сомнений, что он ей не верит. Мерлин, неужели она на самом деле вступается за Волдеморта?
– Мисс Соммерс, Совет Попечителей пошел вам навстречу, приняв во внимание вашу… ситуацию, и оказал вам большое доверие, когда позволил обучаться в этом году в Хогвартсе, – очень холодно сказал Диппет. У Миранды от ужаса екнуло сердце – неужели исключит?.. К такому она не была готова. – Мне кажется, своим поступком вы это доверие не оправдали. Вы поступили крайне безответственно и заслуживаете соответствующего наказания. Вы это понимаете?
