— Понятно. Ладно, давай домой.
***
На следующий день после разговора с Райкрофтом я навестил клинику святого Мунго. Главный целитель на сей раз отводил взгляд и мямлил что-то вроде:
— По здравом размышлении мы пришли к выводу, что нет необходимости помещать ребенка в стационар…
Ничего другого я и не ждал.
Колдомедик посмотрел на меня с извиняющимся видом и добавил:
— На нас оказывают сильное давление. Поймите, я не могу…
— Да, конечно, — ответил я, распрощался и ушел. Больше там делать было нечего. Своим визитом Райкрофт и так ясно дал понять, что оставить Гарри дома не получится.
К тому времени я уже засомневался — а стоило ли с ходу отвергать его предложение? Может, все-таки встретиться и узнать, в чем суть дела? В конце концов, это меня ни к чему не обязывает…
Чтобы успокоиться и подумать, я еще пару часов бродил по Лондону. Вернувшись домой, застал Беллу в ярости. До дня рождения Гарри оставалось две недели, и мы уговорились сегодня отправиться за подарком, но из-за моего отсутствия ей пришлось ходить по магазинам в одиночку.
Как оказалось, Белла обошла чуть ли не все лавки в Косом переулке. В конце концов она остановилась на антикварной квиддичной форме, которую — как заверял продавец — когда-то носил сам Дай Ллевелин*. Подарок Белла припрятала в нашей гардеробной, но теперь достала, чтобы показать мне. Развернув сверток, она бережно разложила мантию на столе.
Светло-зеленая ткань в красную полоску выцвела от времени и была перепачкана землей, а на боку виднелась прожженная дыра с неровными краями. Белла гордо сообщила, что, по словам продавца, именно в этой мантии был Ллевелин, когда на него в Греции набросилась химера.
Обошелся этот кусок тряпки, как выяснилось, в пятьсот галлеонов. Надо было мне в свое время идти в портные — озолотился бы, раз у них такие расценки!
Правда же заключалась в том, что такие мантии, принадлежавшие якобы «самому Ллевелину» или «самим Бродмурам», ежегодно шьют десятками, а потом старательно рвут и пачкают, чтобы выдать за поношенные. Это уж не говоря о том, что если бы Ллевелин действительно был в этой мантии в момент нападения, от нее остались бы разве что оплавившиеся пуговицы. Ну, любят химеры мясо с подгорелой корочкой…
Всего этого я, правда, не стал говорить Красотке, дабы не развеивать ее иллюзий. И без того было что обсудить.
Узнав о разговоре с Райкрофтом, Белла взъярилась.
— Руди, мы долго будем это терпеть?! Скоро каждого таракана начнем бояться!
— При чем тут тараканы?
— При том, что твой Райкрофт — самая натуральная крыса!
Что-то у нее неладно с фауной…
— Гарри в Хогвартс не поедет, и точка! — постановила Белла тем временем.
— И как это устроить, скажи на милость?
— Ну, ты же у нас якобы профессионал! Вот и займись этим, пошевели мозгами! А мне недосуг сто раз перемалывать одно и то же… Надо забрать Гарри от Фортескью, — заявила она и ушла, хлопнув дверью.
Едва из сада раздался хлопок аппарации, как тут же последовал второй. Белла что-нибудь забыла и вернулась? Но сразу запищала сигнализация — знак, что к нам заявился посторонний.
Ну да, сегодня же должна была прибыть комиссия, чтобы проверить будущее место обитания Пушинки. А я совсем забыл об этом из-за неурядиц с Райкрофтом… Очень вовремя их тролли принесли, ничего не скажешь!
Комиссия, впрочем, состояла всего из одного человека. Это оказалась бесцветная девица лет двадцати пяти, в короткой мантии, которая открывала тонкие, как спички, ноги. Губы у девушки были накрашены ядовито-красной помадой, а не слишком чистые волосы забраны в куцый хвостик.
— Какой милый песик, — сказала она, с отвращением поглядев на носившегося вокруг Спайка. Потом протянула мне руку. — Я Араминта Стредлинг.
— Очень приятно. Жарко сегодня, правда? — попытался я завязать светскую беседу. — Может, что-нибудь выпьете?
Но девица ожгла меня взглядом, давая понять, что не намерена отвлекаться на глупости. Из болтавшейся на плече безразмерной сумки она вынула блокнот и карандаш.
— Сколько у вас всего домашних животных? — спросила она, разглядывая Хаски. Называть его «милым песиком» она не решилась.
— Два пса.
О змеях в комнате Гарри я решил умолчать.
— Давно держите собак?
— Всю жизнь.
— То есть, опыт у вас есть, — мисс Стредлинг, кажется, мне не поверила, но все же чиркнула что-то в блокноте. — Давайте посмотрим, в каких условиях живут ваши собаки… Вообще-то у вас, как я погляжу, беспорядок.
Вот дура! Подумаешь, в холле валяются Гаррины банки с лаком для метел, да еще Спайк перевернул подставку для зонтов, когда бежал встречать гостей. Мало ли что у нее самой дома творится? Не похожа она на аккуратистку…
— У нас как раз уборка, — заверил я, мило улыбаясь.
— Животным нужно создавать условия, — просветила меня мисс Стредлинг. — Где спят собаки?
— Э-э… в нашей спальне на коврике.
Возмущению мисс Стредлинг не было предела.
— Так нельзя! Животным нужно личное пространство! Им необходима жилая зона, игровая зона, зона для приема пищи и для общения с хозяевами…
— Что? — тупо переспросил я.
— Покажите, где собаки едят, — потребовала девица.
Я провел ее в кухню, где Динки как раз суетилась у плиты — готовила обед. Судя по выражению лица мисс Стредлинг, приткнувшиеся в углу собачьи миски достойной «зоной для приема пищи» считаться не могли. А уж когда выяснилось, что Спайк в последний раз был у ветеринара три года назад, когда повредил лапу, а Хаски — и того раньше, мисс Стредлинг посмотрела на меня, как на изверга.
— Это невероятно! Не понимаю, как так можно… Я выпишу вам рекомендации и через месяц вернусь проверить, как вы их соблюдаете!
Мысленно я уже крыл Гарри с его Пушинкой на все корки. Это из-за них приходится иметь дело с чертовыми чинушами! А вот не свяжись я с Департаментом — ни одну живую душу не заинтересовало бы, как у меня живут собаки, даже если б я их дюжинами топил.
— Где вы намерены поместить Пушинку? — строго спросила мисс Стредлинг.
— В саду, наверное.
— К-как в саду? — чуть не задохнулась она. — На цепи?!
— Ну что вы, — быстро возразил я. — Мы никогда не привязываем собак. Просто для дома греческий цербер, насколько я понимаю, великоват…
Мисс Стредлинг потребовала показать ей сад.
— И где же здесь будет жить собака? — скептически спросила она.
— Я построю что-нибудь вроде сарайчика…
Судя по тому, как ожесточенно девица строчила в блокноте, мне следовало воздвигнуть для Пушинки по меньшей мере особняк.
— Не знаю, не знаю, — с сомнением заявила она наконец. — Я пока не вижу оснований отдавать вам собаку. Предупреждаю, я так и напишу в отчете об инспекции. Вы явно не можете создать ей необходимых условий.
— Послушайте, — разозлился я, — в Хогвартсе она сидела на привязи в темноте, и это никого не волновало!
— Тогда дело не находилось на рассмотрении нашего департамента, — парировала мисс Стредлинг.
Железная логика!
— А в зоопарке ей, по-вашему, будет лучше?
— Там ей будут созданы условия.
— В тесном вольере?
— Там специалисты, они лучше знают, что нужно собаке.
— Мисс Стредлинг, — поинтересовался я, — у вас самой есть домашние питомцы?
— При чем тут это? — насторожилась она.
— А все-таки?
— Нет. Но я не вижу, какое отношение это имеет к…
— Как же вы решаете судьбу животных, если сами в них ничего не понимаете?
— Да что вы себе позволяете? — возмутилась мисс Стредлинг. — Это не ваше дело! Мне и не надо в них ничего понимать, для этого есть инструкция! Я квалифицированный сотрудник…
— Оно и видно!
— Я отмечу в отчете, что вы проявляете агрессию!
«Да хоть сто раз», — хотел я ответить, но передумал. Если до этого я втайне желал, чтобы комиссия нам отказала, то теперь заполучить Пушинку стало делом принципа. Вдобавок мисс Стредлинг остро напомнила мне других проверяющих — тех, что когда-то таскались сюда выяснять, как живется Гарри. У большинства из них своих детей тоже не было, но они были уверены, что прекрасно разбираются в нуждах ребенка…
Девица тем временем уже спрятала блокнот в сумку и собралась аппарировать.
Нет, я эту стерву так просто не отпущу!
— Подождите, пожалуйста, — окликнул я ее, улыбаясь заискивающей улыбкой. — Мисс Стредлинг, я, кажется, погорячился и должен извиниться… Может, мы как-нибудь уладим вопрос? Давайте вернемся в дом, чтобы… э-э…посмотреть, как там разместить собаку… Может, вы что-нибудь подскажете…
При словах «уладить вопрос» невыразительное лицо мисс Стредлинг оживилось. Она быстро облизнула губы, покрытые толстым слоем помады, и огляделась, словно боялась, что нас подслушивают. Потом протянула с сомнением:
— Ну, не знаю… Вообще-то я собиралась написать все рекомендации в отчете.
— Мне бы хотелось приступить к их выполнению уже сейчас, — настаивал я. — Ваш квалифицированный совет…
