Ребята стали внимательны, ещё более расчётливы, осторожны благодаря своим ночным вылазкам, когда приходилось просчитывать буквально каждый шаг и иметь несколько запасных вариантов и путей отступления. Они не закрывали мыслей, полностью доверяя друг другу. Правда, это не означало, что наедине они не подтрунивали друг над другом, если мысли уводили куда-нибудь не в то русло, но всё было в шутку. Зато такая открытость всегда гарантировала эмоциональную поддержку друзей, да и скрывать им друг от друга было практически нечего. Лишь иногда, когда вопрос был действительно личным или касался подарков и сюрпризов друг для друга, они оставляли на поверхности только эмоции, не прерывая связи друг с другом.
Дракончики подросли, и теперь спали только ночью, когда и их маленькие хозяева. Они постоянно были с мальчиками и в последнее время были так же сдержаны, как и ребята, какие бы эмоции их люди в действительности не испытывали. Дети и их питомцы в учебное время были единым целым: общие мысли, эмоции, чувства, и это было для них лучшей защитой.
Несмотря на то, что их головы постоянно были заняты планами и мысленными эмоционально-образными разговорами друг с другом, все трое зорко следили за всем, что происходит в школе, и никогда не забывали об уроках. С их умением сосредотачиваться, новые заклинания, какими бы трудными их не считали профессора, давались ребятам легко. Постоянная бдительность и незаметная шпионская деятельность развили память, и троица с первого раза запоминала то, что слышала. Теория таким образом прочно въедалась в память (к их удивлению, даже история магии, которую они слушали почти всегда лишь в пол-уха), а вот вся лишняя (по их мнению) информация без проблем забывалась, заменяясь новой (благо, впечатлений всегда хватало, и они не зацикливались на пустяках).
Учителя были в восторге от одарённых студентов, но вот их поведение для всех было каким-то непонятным и странным: всегда бесстрастны и чуть задумчивы, замкнуты и молчаливы (даже друг с другом почти не говорят, хотя постоянно вместе), в коридорах после уроков (а зачастую и в выходные) их не поймаешь, в библиотеке бывают часто, но тоже неизвестно, что ищут, и никогда не попросят помощи мадам Пинс. Даже последний матч по квиддичу, где за третье место сражались Хаффлпафф и Райвенкло, пропустили, хотя явно любят квиддич, если вспомнить, как сильно они болеют за свою команду, да и одну из межфакультетских команд они поддерживали, время от времени появляясь в выходные на стадионе, когда она играла.
Но если учителя это списывали на стремление детей прилежно учиться и быть среди своих однокурсников лучшими, то директор упорно считал такое поведение признаком избалованности и испорченности подростков. Хотя ему было всё это на руку: юный Малфой всё больше напоминал Тома Реддла, который тоже был необщителен и постоянно пропадал в библиотеке. Правда, с блондином были друзья, чего Реддл стараниями Дамблдора был лишён. Иногда директора даже охватывал какой-то беспричинный неосознанный страх при виде этой троицы в коридорах школы: они были уже слишком сильны и независимы, чтобы делать их пешками. Всё чаще Дамблдора посещала мысль, что эти трое, если сейчас ничего не предпринять, к концу учёбы смогут подчинить себе весь мир, одним желанием смогут разрушить его и одним словом подчинить своей воле тысячи магов. Всё чаще казалось, что он сам разбудил огромное опасное животное, которое просто ещё не набрало достаточно сил. Он сам хотел нового Лорда, но этот Лорд грозил оказаться на порядок сильнее своего создателя.
«Ну ничего, я смогу подчинить его себе, не допущу ошибки, которую сделал с Реддлом, позволив умереть не так, как он должен был кончить, дав слишком много свободы, - в такие минуты думал директор, - Этот будет послушнее, куда послушнее». Такие мысли успокаивали и позволяли ощутить себя богом на земле, давали ощущение, что каждый вздох каждого мага подвластен только его воле. А тем временем всё чаще снились кошмары, где его буквально низвергают с Олимпа: то Снейп с какими-то тёмными личностями, то Малфой со своим сыном-изгнанником и бывшими Пожирателями, то эта троица сопливых слизеринцев. А ещё рисунки на стенах, которые приходят в видениях и движутся, разговаривают, дышат…
* * *
- Чего такие задумчивые? - Ремус уже несколько минут наблюдал за ребятами, которые пили чай в его кабинете.
- Папа, как дела на Базе? - поднял голову Тедди.
- Вы же и так всё знаете, - удивился мужчина, - Сейчас Центр на осадном положении: несколько дней назад двое наших добровольцев и Бруствер видели в лесу посторонних, так что в ближайшее полнолуния все будут в полной боевой готовности, а женщин и детей мы отправим порталом в Паучий тупик, чтобы никто не засёк перемещение.
- А почему не трансгрессия? - задумчиво спросил Лоренц.
- Они раньше не трансгрессировали, тем более одному из детей нет и семи - слишком рискованно, - пояснил Ремус, - А каминов на Базе нет. Так что вас тревожит?
- Похоже, мы довели директора, - сказал Итон, посмотрев в окно, - Он странно себя ведёт, что-то бурчит под нос, шарахается от каждого гобелена…
- А чего вы добивались? - усмехнулся Люпин, - Почти каждый день преподносите ему новую пакость. Удивительно, как он вообще ещё с ума не сошёл! Хотя не скажу, что меня бы это сильно огорчило, но, - взгляд стал грустным и чуть болезненным, - Ведь я только благодаря ему смог учится, нашёл друзей, а потом ещё познакомился в Ордене и с Дорой… Пусть он действовал по своим каким-то мотивам, но всем, что у меня в жизни было до моего ухода из Ордена, я обязан только ему.
- И всем, чего ты был лишён, тоже, - скривился Лоренц, - Дядя Ремус, он же просто использовал вас.
- И тем не менее, - вздохнул мужчина, - Если бы не он, я не знаю, как сложилась бы моя судьба. Возможно, я пошёл бы в стаю Сивого, сражался бы за Волан-де-Морта, и никогда бы не имел семьи…
- Папа, не надо, у тебя есть я, - Тедди подошёл к отцу и прижался к нему, - А он хочет лишить меня друзей, желает зла Лоренцу и его семье.
- Знаю, поэтому и не возражаю, - обнял сына мужчина, - Просто никогда бы не подумал, что Дамблдор может быть хуже Лорда. Что вы ему ещё приготовили?
- Ну, пусть недельку отдохнёт, - усмехнулся Итон, - Расслабится. А там напустим в школу призрачных говорящих гигантских жаб: Фред с Джорджем недавно прислали. Утверждают, что магия делает их только больше, и раньше, чем через шесть часов, они не исчезнут, а если повезёт, и все двенадцать протянут.
- Говорящие? И что, интересно, они будут вещать?
- Ну, разное, - пожал одним плечом Лоренц, - В основном, правду о директоре и Основателях. Но мы хотим нескольких заколдовать на хор приведений - впечатлений у всей школы будет на несколько лет.
- Смотрите, не переборщите, а то ещё всю школу в Мунго придётся отправить после всего этого, - улыбнулся Ремус.
- Не, пап, только директора, - рассмеялся вместе с друзьями Тедди.
Глава 41. Покушение на министра
Фред с Джорджем уже второй месяц параллельно с работой в магазине (которую, надо сказать, они почти полностью спихнули на свою помощницу) и работой в Центре над браслетами, следили за бандой, которую наняла Амбридж. Перси они ничего говорить не стали: просто оставили несколько своих ловушек на случай прихода незваных гостей и время от времени трансгрессировали в соседний квартал и, скрытые чарами, по нескольку часов следили за домом. Обычно слежка проходила вечерами, когда Перси с семьёй был дома. Иногда близнецы даже не скрывались, а лишь маскировались и сидели в кафе за столиком у окна, откуда отлично просматривалась улица и нужный подъезд.
Странно, но Перси жил в обычной квартире, пусть и в престижном районе, хотя зарабатывал явно достаточно, чтобы приобрести свой дом (если не мини-дворец). Видимо не хотел, чтобы хоть что-то напоминало ему о детстве в «Норе».
С момента примирения со старшим братом, Фред с Джорджем раз пять бывали у него в гостях: познакомились с племянником, который, по их мнению, был слишком серьёзен и рассудителен. Перси чуть за голову не схватился, когда услышал их спор с Биллиаром о то, можно ли жульничать на контрольных, и почему можно? Так же они познакомились с красивой, но холодной Самантой - женой Перси. Странным и обидным показалось то, что женщина на все их колкости и выходки только вежливо улыбалась, как будто имела дело с маленькими детьми, а не взрослыми мужчинами.
Перси, кажется, был рад примирению не меньше их (точнее, намного больше), но по-прежнему держался чуть отстранённо: видать, привычка слишком въелась в его характер, хотя прогресс был налицо.
- Что-то он сегодня поздно, - посмотрев на часы, проговорил Джордж. Они с Фредом сидели в кафе и пили кофе. Оба покрасили волосы в чёрный цвет и одели магловские костюмы, так что со стороны это больше выглядело, как деловая встреча, - Обычно в это время он дома, а сейчас ещё нет.
- Мы бы узнали, если что, - пожал плечами Фред, - В Министерстве на него не нападут, а если он вздумал ещё куда-то пойти, Нотт бы сообщил, да и Кребб с Гойлом сегодня у Министерства дежурят.
