— Я могу аппарировать в Министерство, — предложил Артур, — и заказать портключ, чтобы…
— Чтобы его выдали через неделю, и то если не потеряют заявку, — саркастически закончила Белла.
Уизли смутился, но спорить не стал. Уж кто-кто, а он должен был знать, как работает транспортное управление.
— Пап, — Рон подергал его за рукав.
Артур наклонился, и Рон что-то зашептал ему на ухо. Артур просиял:
— Послушайте, а это неплохая мысль! Я имею в виду, что у меня есть автомобиль, и он немного… ну…
— Летает, — закончила Белла. — Да, мы в курсе.
Артур опешил, но быстро взял себя в руки.
— Правда? Вот и отлично! Так, может, воспользуемся машиной? В чрезвычайной ситуации закон не…
— Мы полетим? — обрадовался Гарри. — Мистер Уизли, а можно, я немного поведу? Я умею!
— Я тоже, — ревниво вмешался Рон.
Я думал, что Белла в жизни не согласится, но ей, видно, надоело мокнуть под дождем.
— Пошли, — буркнула она. — Где эта штука стоит?
***
Форд оказался внутри намного вместительнее, чем можно было подумать. Его багажник напоминал по размерам пещеру, так что я с радостью избавился от чемодана, успевшего прорвать карман мантии и завалиться за подкладку. Уизли тем временем послал жене очередной патронус: «Все в порядке, мы с Роном на пути в Хогвартс, встретимся дома, целую». О том, что в школу он намерен лететь на машине, Артур, видно, решил не распространяться.
В салоне было душно, но просторно. Артур расширил сиденья так, что они походили на скамейки в парке, и места было — хоть танцуй. Мы с Беллой устроились впереди, рядом с водительским креслом, а Гарри и Рон забрались на заднее сиденье, пристроив там же метлу.
— А сейчас… — торжественно сказал Уизли, прямо-таки сияя от счастья, что может на законных основаниях полетать на своем форде. Он ткнул пальцем в неприметную кнопочку на приборной доске, и машина с негромким щелчком стала невидимой. Мы как будто зависли над мокрой мостовой. Дети на заднем сиденье завопили: «Круто!».
Машина быстро поднималась над вокзалом. Внизу проплыла площадь, заставленная автомобилями, шоссе… Сверху по-прежнему лились потоки дождя, образуя на невидимой крыше дрожащую пленку, — мы сидели словно внутри водяного пузыря. Только впереди, где было лобовое стекло, держались два размытых окошка.
Вдруг что-то щелкнуло, и видимость вернулась. Артур торопливо стукнул по кнопке кулаком, машина опять исчезла, но вскоре проявилась снова.
— Не работает, — с досадой сказал он. — Да что сегодня за день такой?! Пожалуйста, поставьте кто-нибудь разиллюзионное вручную. Надеюсь, нас никто не увидел.
Через полчаса мы поднялись до уровня облаков, и все вокруг стало туманным и мглистым. Потом вспыхнул свет. Теперь мы плыли над сплошным белоснежным морем, держа курс на север, так что солнце светило в спину. Сзади Гарри и Рон с шорохом разворачивали бумагу, в которую Динки перед отъездом завернула пирожки.
Послышался шелест мантии, потом голос Беллы:
— Артур, хочешь коньяку?
Учитывая усилие, которое ей наверняка пришлось над собой сделать, это было почти что предложение раскурить трубку мира.
— Нет, спасибо, — раздался его голос, — я же за рулем.
— Как знаешь, — бодро ответила Белла. В воздухе поплыл яблочный аромат — видно, Красотка сама приложилась к фляжке. Потом она нашла наощупь мою руку и сунула фляжку мне. Я сделал глоток, перекатывая терпкую жидкость на языке. Хорошо…
За час мы с Беллой прикончили коньяк — там и было-то мало, примерно с пинту. Все равно больше заняться было нечем. У нас с Уизли было слишком мало общих тем для разговора, Артур несколько раз пытался завести беседу, но потом умолк. Зато включил магическое радио, которое здесь ловилось с помехами, так что по большей части мы слышали только хрипы и скрежет. Разиллюзионное держалось стойко, и только по медленному перемещению облаков можно было понять, что мы вообще движемся. На заднем сиденье Гарри с Роном играли наощупь в плюй-камни и смеялись.
Коньяк, надо думать, подействовал, потому что мне вдруг захотелось придвинуться к Красотке поближе. Повернув голову, я коснулся губами ее уха. Она дернулась и оттолкнула меня, но примерно через полминуты я почувствовал прикосновение ее губ к своей щеке.
Радио то пело, то начинало громко шипеть и свистеть, так что нас никто не слышал. Было что-то безумно возбуждающее в том, чтобы вот так предаваться шалостям, словно подростки, под разиллюзионным, в окружении трех человек и одного радиоприемника, да еще и в магловской машине на высоте Мерлин-знает-скольких тысяч футов. Сначала мы с Красоткой просто целовались, потом я нащупал ее коленку. Белла тут же перехватила мою руку — пальцы словно сдавило тисками, — и прошипела:
— Ты спятил?
Но я продолжал ее целовать, чувствуя, как кружится голова от алкоголя и возбуждения. Белла медленно разжала хватку. Я осторожно, по миллиметру, потащил юбку выше. Слева от меня Артур подпевал Селестине Уорбек по радио, а справа Белла сползала на сиденье, раздвигая ноги, чтобы мне было удобнее.
Я не рискнул лезть ей под белье — руки после возни с барьером были не сказать чтоб очень чистые, — так что двигал пальцами поверх ткани, по реакции Красотки угадывая, попадаю я куда надо или нет. Белла ерзала и терлась о мою руку, пользуясь тем, что невидимость все скрывает, а радио, гул мотора и смех на заднем сиденье заглушают звуки.
Сзади Гарри громко сказал:
— Да не там, левее!
Я дернулся. Жуткая картинка — разиллюзионное слетело, и дети с интересом наблюдают за нашими манипуляциями — пронеслась в голове, как молния. Белла еле слышно засмеялась и прошептала мне на ухо:
— Не нервничай. У них камушек упал, ищут под сиденьем.
От нее сладко, цветочно пахло коньяком. Я опять начал ее гладить, Белла перехватила мою руку и стала сама ею двигать. Она дышала так шумно, что я все время боялся, что дети услышат. Потом она вдруг охнула, сильно сжала бедра и извернулась на сиденье, скрещивая колени и утыкаясь лицом мне в плечо. Ноги у нее вздрагивали, она не переставая шепотом ругалась, я свободной рукой зажимал ей рот. А сам был готов шипеть от боли — идиотка, она же мне сейчас пальцы вывихнет!
Наконец Красотка перевела дыхание, разжала колени, отпуская мою руку на свободу, и прошептала мне в ухо:
— Сейчас бы покурить.
Она отодвинулась и, судя по шороху ткани, принялась оправлять юбку. Какое целомудрие, прямо-таки пай-девочка. Что, получила свое и решила меня вот так бросить? Чертова эгоистка!
Я принялся левой рукой расстегивать брюки, а правой надавил Красотке на затылок, пригибая ее вниз. Она замотала головой, пытаясь вывернуться, и сдавленно захихикала, но потом все же сдалась, наклонилась и лизнула член.
Я выставил в сторону левый локоть, чтобы Артур ненароком не придвинулся, а правой рукой придерживал Красотку. Вот будет обидно, если именно сейчас произойдет осечка, когда в кои-то веки есть шанс; тут главное не думать, вообще не думать ни о чем…
Разумеется, именно в этот момент Гарри спросил:
— А у нас есть вода или сок?
Нашел время! Конечно, они же наелись пирожков, теперь пить хотят. Артур дернулся было, но еще не хватало, чтобы он бросил руль этой своей колымаги. Я прохрипел:
— Я сам. Сейчас…
Наколдовывать стаканы, передавать их детям наощупь, а потом так же вслепую наливать туда воду, и все это левой рукой, перегнувшись через сиденье, — отличное развлечение, особенно когда сидишь с расстегнутыми брюками, а разиллюзионное может слететь в любую минуту.
Пока я был занят, Красотка удобно устроила голову у меня на коленях и, кажется, собралась заснуть. Ну уж нет! Я дергал ее за плечо, пока она не вернулась к прерванному занятию. Сначала без энтузиазма, но потом вошла во вкус и работала ртом все быстрее, а я отодвигался подальше от Артура, чтобы он не заметил нашей возни. Ну, может, и заметил, потому что вдруг прибавил громкость приемника. Плевать, я еще о чувствах Уизли не заботился, тем более в такой момент. Еще немножко, чуть-чуть, вот-вот уже… Да, да, мать твою!
«Наша любовь парит в небеса-ах!» — надрывалась какая-то неизвестная певичка по радио.
Не успел я отдышаться, как Белла уже уселась прямо и заявила:
— Мне тоже воды.
Я им тут официант, что ли?
***
Лететь оставалось еще несколько часов. Солнце теперь было слева от нас, а справа, на востоке, небо стремительно темнело. Белла спала, положив голову мне на плечо, Уизли упорно молчал, я тоже. Хмель выветрился, и теперь во мне проснулись правила приличия. Артур наверняка все понял, неловко вышло. Ладно, он большой мальчик, переживет как-нибудь…
Когда в очередной раз мы спустились ниже границы облаков, прямо под нами были горы, среди которых темной полоской тянулась железная дорога. Но вдруг машина загудела громче, потом мотор чихнул и застучал.
— Ну-ну-ну, — обеспокоенно пробормотал Артур.
На востоке уже появились первые звезды, а на земле совсем стемнело, хотя все еще было видно солнце — оно как будто расплющилось о горизонт и упорно не хотело проваливаться вниз. Мотор фордика застучал сильнее, автомобиль затрясся, как в лихорадке, в салоне запахло паленым. Белла мгновенно проснулась, трезвая и сосредоточенная, словно и не вылакала недавно пол-фляжки коньяку. Дети на заднем сиденье затихли и насторожились.
