Следом на пригорке показалось ещё четыре броневика, к счастью, они щупали «Брэдли» не трассерами, а прожекторами. И всё-таки было неуютно, Мэтхен чувствовал себя попавшимся с поличным воришкой: казалось, вот сейчас полицейский громкоговоритель потребует сдать оружие и предупредит, что «у вас есть право хранить молчание», или что сейчас положено говорить при задержании? В прошлой жизни с правоохранителями Мэтхен не сталкивался — ни в качестве обвиняемого или потерпевшего, ни даже как свидетель. Потому и представление о том, что должно воспоследовать, были почерпнуты преимущественно из книг и фильмов.
Наконец, машины приглушили свет фар. Из мрака вынырнули четверо здоровяков — Мэтхен не сразу сообразил, что комплекция у них, совсем как у него, и только «скафандры» прибавляют каждому сантиметров по двадцать роста. Вот вооружение — подкачало. Вежливо опущенные стволами к земле американские штурмовые винтовки, среди которых непонятным образом затесался «Калашников» одной из последних модификаций. Всё ясно: «скафандры»-то относительно новые, середины прошлого века — списанное старьё с армейских складов. А оружие вообще из частных коллекций. Наверное, в высоких штабах решили, что сгодятся и эти раритеты.
Видя такое добродушие (а главное, оценивая шансы бронемашины под прицелом стольких стволов), последовал примеру чужаков и Ярцефф, а, глядя на него, и Мэтхен. Только мотор продолжал реветь, делая нормальный разговор невозможным.
— Лейтенант Ловмяньски, вахмистр Жемайтис, — представился капитан Ярцефф с изумившей Мэтхена наглостью. Говорил он, разумеется, по-английски. Английские слова напомнили о доме — не о давно развалившейся, добитой бомбой или снарядом хижине, а о настоящем доме в шотландском Эдинбурге. — Двадцать второй сводный добровольческий батальон. Выполняем челночное патрулирование местности на предмет просочившихся мутантов. Предъявите документы.
«Да у них техники больше, чем у нас снарядов, — щурясь на слепящие огни прожекторов, думал Мэтхен. — И — такой апломб, будто это они в окружении!»
— Старший вахмистр Штильманн, — откозырял ночной визитёр. Разумеется, никакую заветную корочку не достал. Встроенный в «скафандр» компьютер выдал коротую шифрограмму, а на встроенном экране внутри шлема спроецировалось изображение «ксивы». Удобная замена архаичных военных билетов. Имя, воинское звание, должность, краткий послужной список, личные идентификационные номера. Если надо, можно в доли секунды пробить по базе, узнать, всё ли верно — и повязать самозванца прямо здесь же. Это в двадцатом веке вояки из какого-нибудь «Бранденбурга» могли надеть чужую форму, подделать удостоверение в государственных типографиях — и гулять по расположению противника, как у себя дома. В двадцать втором веке все наивные уловки не значат ничего. То есть не значили бы, если бы пробивать по базе было не лень.
Ярцефф не колебался — послал ответный импульс, сообщающий данные прежнего хозяина «скафандра». Ну же… Сейчас всё решится…
— Расслабься, парень, — умиротворённо произнёс Ярцефф, шагнув навстречу. Ствол он демонстративно закинул за плечо, демонстрируя мирные намерения. — Человек я, как и ты. Только вот шлем снимать не буду, неохота лысым стать. Лучше скажи, где мы находимся. А то мы тут потерялись маленько. Блин, по навигатору до базы шесть километров, а мы уж все двадцать проехали!
— Что так? — А успокоился Штильманн, отметил Мэтхен. Небрежно заброшенная за плечо винтовка — лучшая демонстрация мирных намерений.
— Да вот… Чистили мы Касплю, так там тварь борзая попалась, шесть лап у неё — складные, по три сустава, прикинь. А скачет не хуже коня, да прячется в развалинах ловко. У него уж кровища хлещет, а мчится, даже темп не сбавляет. В общем, пока из пушки гада завалили, далеко от посёлка ушли. Смотрим, а вокруг — никого, и зданий тоже, одно болото, и тьма, как у мутанта в заднице. И навигатор факовый забарахлил. Ничего не видим, ничего не знаем, где наши, где мутанты — вообще не понять. Слышь, вахмистр, мы куда хоть заехали? Далеко до Каспли отсюда?
— Ха, да вы к самому Смоленску забрели! — усмехнулся чужак. Хорошо хоть, не сплюнул, но сплюнуть в «скафандре» сложновато. — Километров тридцать вам к северу идти, парни!
— Ясно. Слышь, а Наттер как поживает? Да пили мы с ним… на гражданке… Он и убедил меня пойти в эту дыру. Говорит, демократию надо защитить…
— Нет его теперь, — зло буркнул военный, и Ярцефф едва сдержал злобную усмешку. — Как вошли на завод, так и попали в западню. Лупили по ним изо всех щелей… Кто ж знал, что у выродков гранатомёты…
— Да ты что! — как бы в ужасе произнёс Мэтхен. — Не может быть! Чтоб у тупых ублюдков стволы появились?! Да ещё и стрелять научились? И разведка ничего не засекла?!
— Говорят, — негромко, будто под большим секретом прошелестел голос Штильманна. Ярцефф недовольно поморщился. Похоже, до «добровольцев» не довели даже такой простой вещи, что переговоры по внутренней связи фиксируются и передаются в базу данных. Или — специально не довели? Вот и пытается, обормот, секретничать. — Говорят, один из отрядов «демократоров» перестал подчиняться приказам. По слухам, куратора порешили, а сами терроризмом занялись. Но это далеко было, в районе Людиново, их уже уничтожили.
Мэтхен вздохнул. Он-то обрадовался, услышав, что кто-то ещё борется. Но, во-первых, они уже погибли, во-вторых, это где-то далеко на юго-востоке, южнее Калуги. А в-третьих, они могли и просто разбежаться, убив надоевшего куратора. На что похожи «борцы за демократию», Мэтхен знал. Ещё бы чуть-чуть — и Смрадек бы полакомился забарьерцем.
— Откуда знаете?
— Только что довели, крысы штабные! Когда стало ясно, что больше сотни парней полегло, и техники до хрена пожгли…
— Ладно, не кипятись, — произнёс Ярцефф примирительно. — Их уже не поднимешь. Лучше скажи — можете ненадолго одолжить навигатор? А то наш что-то барахлить стал, показывает, что мы прошли шесть километров, а мы уже все двадцать отмахали. И карта не соответствует данным локатора…
Слова командира заставили Мэтхена похолодеть. От самого же Курта Мэтхен знал: в каждом «скафандре» есть хорошо защищённый компьютер со спутниковым навигатором. Само собой, ещё более мощную машинку поставили на «Брэдли». Выйти из строя всё разом не могло. Ярцефф никогда бы не решился на такое, имей он дело с товарищами по КСО, да хоть профессионалами из Внутренних войск. Но и с «добровольцами» он рисковал. Да что там рисковал, стоило хоть одному из них подумать…
В память такого аппарата вносятся данные спутниковой разведки, доведённые приказы, последние разведсводки и, конечно, расположение ближайших своих частей. Очень удобно, и притом безопасно: в случае смерти «хозяина» или попытки взлома кодов машинка автоматически стирает всю информацию. Снимать с трупа — бессмысленно. А вот если дадут добровольно, да ещё код доступа скажут… На этой войне человеческий облик в сочетании со «скафандрами» и боевой машиной, снимает все подозрения. Правда, покоцанная какая-то, небось, ребятки тоже в переплёт попали… Вырвались. Молодцы.
— Дать-то могу, — усмехнулся Штильманн. — Но зачем тащиться тридцать километров ночью? Переночуете у нас, отдохнёте, узнаете обстановку, свяжетесь с командованием — на свежую голову и поедете. Заодно «Брэдлика» подлатают, а то вы, видать, тоже нарвались…
— Это не мы, это на нас напоролись, — совсем натурально сморщился Ярцефф. «Интересно, смог бы он актёрством на жизнь заработать?» — подумал Мэтхен. — Вертушка НУРСами долбанула — небось, укурились чем-то! Только активная броня и спасла. Ну, не идиоты эти внутренники?
И — снова сработало. Пропасть между ведомствами огромна, во Внутренних войсках добровольцы видят не союзников, а конкурентов. «Чего и следовало ожидать, — подумал Мэтхен, вспомнив свои же лекции в университете. — Так и получается, когда серьёзного противника нет».
— Ага, тупые сволочи, — согласился Штильманн. — Ладно, мы не из таких. И поможем, и накормим… Езжайте-ка с нами. Заодно парни вас послушают…
Ярцефф важно кивнул. То есть нет, в кибершлеме с компенсаторами, защищающими шею при полутонном ударе пули от перелома, особо не кивнёшь. Но послать сигнал, который компьютер Штильманна расшифрует как: «благодарю» — необходимо. Тот великодушно махнул рукой и потрусил к колонне, всем видом показывая, что, мол, свои.
— В машину! — привычно скомандовал Ярцефф. А когда Штильманн отошёл достаточно далеко, приподнял забрало шлема, стараясь, чтобы лицо не попало под струи ядовитого ливня — и, открыв люк, обратился к подкуполянам: — За ними! Метрах в двухстах от базы, у какого-нибудь оврага, притормозим — прячьтесь в овраге. Мы с Мэтхеном дальше поедем — заправимся, жратвы и боеприпасов загрузим, сколько влезет. И тогда поиграем в весёлых жмуриков!
