— Ага, только не забыть взять с собой манокристаллов побольше.
Искусник зацепился за эту мысль: для хорошего дела Маркус кристаллы даст, не пожалеет… Он посмотрел на профессора, который, как оказалось, внимательно вслушивался в бормотание големщика.
— Может сработать! — тут же с энтузиазмом включился посол в обсуждение. — Только, мне кажется, сфера здесь не подойдет. Она ведь не только в землю уходит, а во все стороны равномерно. Так что вполне может получиться, что она «схватится» за соседние лапы и заблокирует их. Тут надо что-то, направленное вниз, чтобы не мешать. Подожди, я сейчас! — с этими словами обличенный властью и уважением немолодой человек вскочил и куда-то умчался, точно простой мальчишка.
Вернулся Маркус очень быстро — как раз к тому моменту, когда Тигр триумфально закончил трассу. Толлеус запоздало пожалел, что не поставил на чемпиона свои сбережения, впрочем, начальнику бы это не понравилось. Трибуна, которая в течение всего выступления вела себя на удивление тихо, взорвалась оглушительными овациями. Так что до тех пор, пока посол не поставил Кокон Безмолвия, отсекающий точно стеной весь посторонний шум, разговаривать было невозможно.
— Я связался с посольством, человек уже выехал! — посол плюхнулся на лавочку рядом с Толлеусом: — есть у нас подходящее плетение, его привезут в течение часа. Вообще-то оно предназначено для разрушения стен вражеских крепостей. Оно активируется в определенном направлении и выпускает эдакое щупальце, который по мере роста начинает ветвиться, точно крона дерева. Когда нити прорастут в камень, они поменяют свою структуру, буквально разрывая объект изнутри!
— И как нам это поможет? — изумился старик. — Мы же не собираемся разрушать им стену?
— Верно. Но если взять только ту часть, которая заставляет расти щупальце, а потом преобразовать нити в аналог связующей сферы от плетения призрачной длани, то получится самый настоящий корень, который ничего не разрушает, а наоборот скрепляет. И выдернуть его из стены так просто не получится!
Старый искусник кивнул, соглашаясь: звучит заманчиво. Вот только…
— А как скоро ты сможешь подобрать ту часть плетения, которая нам нужна? — с сомнением спросил он.
— Я? — искренне удивился Маркус. — Это ты специалист в этом деле! Я все никак поверить не могу — до того ловко и быстро у тебя это получается! Где ты так наловчился?
Разочарование от того, что придется рассчитывать только на себя, компенсировалось удовлетворением от факта, что целый профессор признал превосходство над собой обычного магистра.
— Я всю жизнь этим занимаюсь, — скромно ответил он.
В ожидании курьера искусники снова сосредоточились на арене. Теперь, когда Тигр закончил свое выступление и благосклонно принимал поздравления, настала очередь прочих участников. Главный судья по разу запустил руку в три бочонка, где лежали деревянные дощечки с именами големщиков, и определил таким образом первую тройку.
Профессор выловил в вазочке маленькую кисть винограда и, отщипывая по ягодке, сообщил:
— Рекомендую посмотреть на Альвареса. Вон он, стоит в центре. Сейчас, когда Олдрениус выбыл, можно сразу присуждать ему второе место.
— Он пойдет путем Осьминога? — решил уточнить старик, покосившись на немолодого высокого мужчину в смешном колпаке. В ответ Маркус лишь рассеянно кивнул, полностью поглощенный происходящим на арене.
По давней традиции чародеи демонстрировали свою удаль перед публикой. Каменный голем, который замер перед воротами с изображением черепахи, умудрился встать на руки и отжаться в таком положении. Если учесть его ассиметричную форму и огромный вес, подобный трюк был настоящим достижением. Голем, вознамерившийся пройти по стопам Тигра, выглядел гораздо аккуратнее. Он также был собран из костей, но в этот раз перед публикой предстала обезьяна. Точнее, почти полный скелет обезьяны: чародейское создание было избавлено от всех лишних элементов вроде ребер. Руки-ноги (и даже пальцы) на месте, но опять-таки без малой берцовой и лучевой костей. Украшений также не наблюдалось — просто намалеванный красной краской значок на черепе. Этот голем исхитрился сделать обратное сальто на месте, сорвав бурные аплодисменты зрителей.
Творение Альвареса представляло собой уже знакомую Толлеусу деревянную фигуру человека: на отборочном турнире он насмотрелся на скрепленные вместе бревна, шагающие по воле кукловода. Число деталей, качество сборки, как и обработка самих бревен, конечно, были получше, но и только. Чародей явно собрался поразить всех удивительной функциональностью своего голема. Встав рядом со своим творением, поводырь уселся на деревянную ладонь, и сейчас же истукан с легкостью вознес его высоко вверх. Потом голем немного подбросил свою ношу и, будто в танце крутанувшись на одной ноге вокруг своей оси, бережно поймал человека под мышки.
— Это он у тебя научился, — шепнул посол искуснику: — Раньше чародеи на своих големов не залезали никогда.
Когда Альварес уже оказался на земле, он почему-то вскрикнул и повалился на бок. Возникло небольшое замешательство, но тут же появился целитель, который осмотрел участника и диагностировал повреждение колена: очевидно, голем слишком жестко поставил своего хозяина, и немолодые кости не выдержали такого обращения. Травма в общем-то несерьезная, но прямо сейчас выступать чародей не мог, а значит по законам Турнира выбывал. По огромной трибуне, точно морской прибой, прокатился разочарованный вздох: оробосцы прекрасно знали о перспективах Альвареса и поставили на него деньги.
— Судьба благоволит нам, — тихо и задумчиво озвучил свою мысль профессор. Старик промолчал: ему это событие показалось дурным предзнаменованием, ведь он сам собирался ехать на големе.
— Интересная закономерность: големы-скелеты идут в ворота Змеи, каменные выбирают Черепаху, а деревянные Осьминога, — поделился Толлеус с послом своим наблюдением, когда пошла уже третья волна участников.
— Ну, ты почти угадал, хотя бывают исключения. Каменные самые прочные, деревянные претендуют на функциональность — из дерева легче выточить детали. Только для Змеи не выработали еще идеального решения. Такое количество скелетов, как сегодня — это случайное совпадение — а точнее, подражание чемпиону. Змеиным путем ходят самые разные големы, кроме каменных, разумеется.
— А почему бы им вместо того, чтобы собирать кости, просто не взять мертвое животное? Мне кажется, так было бы проще…
— Проще — не спорю, — согласился Маркус. — Но здесь, на Турнире, это дурной тон. Понимаешь, тут собираются корифеи своего дела. Для них поднять голема — вообще не проблема. Зато лишние килограммы плоти — лишний расход маны и большая инерция. Это во-первых, а во-вторых, появиться перед публикой с разлагающимся трупом — это попросту не прилично. Свои же коллеги засмеют. Где-нибудь в битве использовать мертвое тело, желательное вражеское, и бросить обратно в сечу — это пожалуйста. Но не в обществе. И еще нужно учитывать, что животными управлять может мало кто, всем прочим нужно что-нибудь человекообразное.
— Но ведь скелеты — это тоже мертвецы, только старые.
— Местные относятся к этому иначе. Они считают, что нет ничего зазорного в том, чтобы собрать костяного голема. И мастерство свое показать можно, потому что каждую косточку на свое место поставить сложно, и форма удобная и привычная, и уже не смердит… А теперь давай посмотрим на Тиция. Это вон тот, здоровый черноволосый парень, что нацелился взять Черепаху.
— Никак не пойму, какой баланс между трассами? Они ведь совсем непохожи!
Кордосский посол согласно кивнул:
— Совершенно верно — маршруты очень разные. Общее у них только одно — расстояние. То есть если просто бежать напрямую, нигде не задерживаясь, то только в этом случае было бы одинаково. В этом плане Змея — самая быстрая, потому что там меньше всего задержек. Но она же и самая сложная. Поэтому большинство участников, здраво оценивая свои силы, выбирают другие пути. Вот, кстати, Тиций, на выступление которого я тебе настоятельно рекомендую посмотреть, однажды победил в Турнире. Он просто вел голема напрямик, игнорируя все препятствия, и довел-таки до финиша. Он нигде не задерживался и двигался быстро, в результате первое место. С тех пор, правда, никому подобное больше не удавалось: те, кто забывает об осторожности, очень быстро теряют своих големов. Но Тиций не отчаивается и из года в год пробует свою стратегию, совершенствуя свое создание. Вот взгляни!
Толлеус посмотрел и поразился. За разговором он не заметил, как чародей поднял не просто каменного истукана, а настоящего исполина. Голем имел огромный, диаметром метров пять, если не больше, валун вместо тела, головы и рук не было вовсе, зато железных ног насчитывался целый десяток, которые почему-то торчали, точнко лепестки ромашки, во все стороны. Только две из них выполняли свои функции, служа опорой для массивного тела.
