— Вижу пятна света. — Мир за окном не только откликался звуками и ароматами, мир подмигивал ему солнечными зайчиками.
— Ты молодец, — сказала она.
И Драко почувствовал в ее голосе радость.
Гермиона поставила сумочку на стол и увидела свою палочку.
— О! — только и вырвалось у нее. — Ты принес ее.
Драко нащупал палочку на столе и протянул ей.
— Где ты ее нашел?
— В подвале. Пошел искать трость и нашел твою палочку. — Рано утром Драко решил выйти в сад, но, собираясь, обнаружил, что трости не было у изголовья кровати. Он оставил ее или в подвале, или в беседке. Драко представил подвал и аппарировал. После аппарации всегда подташнивало, но идти по дому без трости он не решился. Солнечные зайчики исчезли, вместо сладкого аромата цветов — спертый воздух. Но в этот раз Драко не чувствовал опасность. Ту самую опасность, что кричала внутри вчера. Значит, та ловушка была последней. Драко призвал трость, но ничего не прилетело в руку. Зато сделав неловкий шаг, он почувствовал, что под ботинком что-то прокатывается. Какой-то предмет. Драко наклонился и нащупал на полу палочку. Его пронзило ощущение исцеляющего заклинания, а затем воспоминание о вчерашней ночи, прикосновение волос к щеке, аромат и ощущение тела, касавшегося его. Он даже не видел ее. Наверное никогда не видел. Никогда не замечал. У них не было точек соприкосновения. Они выросли в слишком разном мире. И дело было даже не в ее происхождении.
А теперь она стоит перед ним. Драко готов поклясться, что если протянет руку, то коснется ее. И хочет он того или нет, но теперь она часть его мира.
— Грейнджер… Спасибо. Спасибо за то, что делаешь для меня.
Когда-то ему бы и в голову не пришло кого-то благодарить. Прежде он был уверен, что весь мир крутится вокруг него. И друзья у него были такие же. Не зря они все исчезли, когда у него случились трудности.
— Мне приятно с тобой работать, — сказала она искренне. — И… спасибо за поддержку вчера.
— Разве не это делают друзья? — сказал он. — И знаешь… В школе… Когда я говорил, что боюсь испачкать руки об тебя. Это было просто, чтобы тебя разозлить. Тебя и Поттера. Я был глупым подростком.
— Понимаю… — все, что нашлась ответить Гермиона. Повертела мазь в руках.— Нанеси сегодня мазь сам и помассируй. — Она вспомнила, что ему давно пора начинать все делать самому.
— Мне нравится, как это делаешь ты.
Повисла пауза.
— Закрой глаза, — откликнулась она наконец. И Драко отметил, как хрипло прозвучал ее голос.
Прикосновение к глазам. Одно. Второе касание. Гермиона всегда гладила его веки, прежде чем начинать массировать круговыми движениями. Вот и сегодня. Так нежно. Больше похоже на ласку, чем на массаж. Тепло рядом с его грудью. Драко казалось, что он чувствует очертания ее тела, так близко она стоит. Возможно, ему это только кажется. Возможно, это не так… Он поднял руку. И наткнулся на что-то мягкое. Провел пальцами. Это ткань. А под тканью тепло тела. Она.
Ее пальцы замерли на глазах.
— Что ты делаешь? — Гермиона чувствовала жар в том месте, где он ее коснулся — на животе, у ребер, прямо под сердцем.
— Случайно, — ответил он, опуская руку.
— Давай, Драко, — она вложила ему в руку его палочку, которая лежала на столе, — сделай это, как ты сделал вчера.
— Обнять тебя? — Драко улыбнулся.
— Нет, Драко. — Он, что, заигрывает с ней? — Сними заклятие со своих глаз.
Хорошо, что он не видит ее. Потому что она не может не смотреть на него.
Драко нащупал то заклятие на глазах и произнес:
— Конванессе!
— И… как?
Ничего.
— Подожди… — вчера он подумал о полете, и это было так здорово. Драко вспомнил вчерашнюю ночь. Молнии, которые гремели где-то близко. Запах дождя. Ветер, который приносил холодные капли. И Гермиону в его объятиях. Этот момент, такой простой, совсем незначительный, но все в душе откликнулось, и он произнес снова: — Конванессе.
Перед глазами вспыхнул свет. Свет — и вдруг появились очертания предметов.
Тогда Драко снова поднял руку. И снова коснулся ее. Но в этот раз он видел, хоть и смутно, через серую пелену, что она рядом.
— Получилось, — сказал он.
А потом Гермиона снова исчезла. И снова появилась в тумане. И исчезла опять.
И Драко вдруг понял, что она не сбрасывает его руку.
***
Драко видел. Драко видел ее. Сотканная его воображением, наполненная его чувствами, оживленная ощущениями его тела — Гермиона стояла перед ним.
И когда Драко поморгал, ожидая, что она исчезнет, солнечный зайчик — тот самый, что возникал перед глазами, когда он произносил исцеляющее заклинание — вспыхнул перед глазами. Драко снова заморгал.
— Мне придется вернуться в магический Лондон, — говорила она. — Отвезти новые зелья, которые я сварила…
Перед глазами снова запрыгали солнечные зайчики.
—… и проверить, как без меня идут дела. Ты не единственный пациент…
Она говорила что-то еще, а солнечные блики мелькали перед глазами. Драко вдруг почувствовал себя, как в тот раз, когда произнес заклинание и увидел ее руку. Чувство ликования пронзило все тело. Солнечные зайчики, прыгая и переливаясь, собрались в одно — солнечный блик в ее волосах.
Драко качнул головой.
— Ты должен будешь наносить мазь сам и проговаривать заклинание.
Драко качнул головой снова.
— Почему ты молчишь? Ты все запомнил?
Драко моргнул. И снова солнечные зайчики замельтешили — это солнце, закатное солнце в ее волосах. Ее волосы именно такие, какими он себе и представлял. Может, еще более лохматые. Но ей идет. Ей ужасно это идет.
— Драко?
— Я слышу тебя.
Солнечный луч на ее щеке. Кажется, у нее веснушки… или ему только кажется?
— Ты в порядке? Повтори, что я сказала.
— Я все могу сам, а у тебя есть другие пациенты.
Гермиона вздохнула.
Драко захлопал глазами. Снова свет. Свет всюду. И внезапно ее глаза. И снова свет. Свет. Свет. И снова она.
— Я не об этом…
— Я помню, что ты сказала.
Да, он ее видит. Ему не кажется. Драко прикоснулся к ее руке. Ее ладонь. Кожа. Такая нежная…
Гермиона, видимо, решила, что он коснулся ее руки случайно. Взяла ее в свою и чуть сжала.
— Мазь и заклинания, я помню, — сказал он, проводя по ее ладони большим пальцем.
Она покраснела. Ему не показалось? И она не отнимала руку.
Драко снова захлопал глазами.
— Ты в порядке?
— В полном.
Ее губы. Может, это только сон? Или фантазия? Глупо! Ведь он маг! И он работает над тем, чтобы снять заклинание с глаз.
Гермиона наклонилась к его лицу. Всматривалась в его глаза.
— Ты что-то видишь, Драко? Твои глаза… они… — она приблизила лицо к его лицу.
Она все-таки реальна? Драко качнулся к ней. Сделал это слишком резко и вдруг коснулся ее щеки губами. Живая. Реальная. Он не спит. И он видит!
Гермиона повернула голову. Драко тоже. И их губы соприкоснулись. Драко приблизился, раскрывая губы. Поймал ее отчаянный и тихий вздох, а потом она резко отодвинулась.
В глазах запульсировало от напряжения. Драко закрыл глаза. В ушах гудело. Стук собственного сердца оглушал.
Гермиона раскрыла сумочку, но забыла зачем это сделала. Кажется, она только что касалась губ Драко Малфоя. Ей показалось, что его взгляд как-то изменился, как бывало, когда он видел свет. Она наклонилась, чтобы рассмотреть его глаза. Драко неудачно повернул голову. Она тоже. А потом… коснулся ее губ губами. Сердце еще бешено и сладко колотилось. Его губы все еще ощущались на губах.
Гермиона вспомнила, зачем открыла сумочку. Ей надо было достать порт-ключ.
Теперь, когда Драко начал делать успехи: видеть свет и тень, она могла вернуться на несколько дней в центр посмотреть новых пациентов и отвезти зелья, которые готовила тут по старинным рецептам. Она не хотела оставлять Драко. Но не потому что боялась, что у него начнется откат. Нет, пора уже это признать: она просто не хотела с ним расставаться. Но в конце концов ей пришлось взять себя в руки. Она сварила ему зелье, которого должно было хватить на два дня. Конечно, мазь будет не совсем свежей. Но у Гермионы уже давно было чувство, что зелье тут ни при чем. Дело в магии самого Малфоя, который успешно снимал заклятие слой за слоем.
