Уж лучше Интерпол совместно с СОИБ и другими службами проведут несколько небольших тайных операций, получивших кодовое наименование «Креатура-1», 2, 3 и так далее. Древнейшее оружие — спецслужбы, действует медленно, но тихо и верно. Оно надёжнее танково-авиационной мощи.
— Парень, как парень — молод, храбр, по нашим меркам неглуп — недаром же назвался Хитрым Паком…
Офицер поморщился. Его не интересовали общие слова. Пусть объяснит, почему так заинтересовался мальчишкой.
— Он вас ненавидит, — произнёс Вождь.
Это с остальными он был вождём. Сэр лейтенант — совсем не то, что эти тупые ублюдки. Он красив, умён, обходителен, он знает, как польстить самолюбию Вождя. Но главное: он показывал маленький приборчик с экраном, на котором голые тётки занимались любовью с голыми дядьками, а в перерывах — между собой. Дядьки, впрочем, тоже не скучали. Они все были такими чистенькими, стройными, красивыми, что Вождь был пленён картинками, как наркоман иглой. А когда сэр лейтенант пообещал отвести его в настоящий бордель, где это делают каждому желающему, и совсем недорого, Вождь понял, что попался в сети безнадёжно. Улыбающийся офицер обещал не только одно посещение. Он говорил, что Вождь станет хозяином островка в океане с такими девками, и сможет ходить к ним в гости… А пока надо отрабатывать. Служить. Благо, его способность обозревать всё вокруг, контролировать мутантов, попавших в его поле, очень интересует учёных Свободного Мира.
— Я успел залезть к нему в мозг — он тот самый, кто захватил гравилёт. А ещё он убил полицейских в Забарьерье, участвовал в налёте на Оршабурге, а также в террористических актах в Вильнюсе, Варшаве, Берлине и Гамбурге.
— Это всё он? Интересно… Если преступник окажется в наших руках, можешь рассчитывать на дополнительную награду. — «А трибунал-то над подкупольским террористом устроить не помешает! — подумал лейтенант СОИБ. — Пусть эколожцы полюбуются, кого защищают!» — Но как он управлял машиной? Пилот предал?
— Он… Возможно, ему помогали, но не люди. Я уже рассказывал про Отшельника — никто не знает, где он живёт, и он затаился, когда его марионетка потерпела поражение. А возможно…
— Слушаю.
— Я не уверен, контакт был очень коротким, а потом он закрылся…
— Хочешь сказать, он тоже обладает… способностями?
— Да. Такими, как у меня и… Отшельника. Но я до конца не уверен…
— Ничего, проверим. Организуй на него нападение кого-то из выродков, кого не жалко.
— Есть! Зяма Костоглод — подойдёт?
— Вполне. Действуй. Если он и правда как Отшельник, он должен попасть в наши руки. Поэтому инцидент должен случиться на поверхности. А я сделаю, чтобы рядом был патруль на бронетранспортёре. Остальных придётся уничтожить. Понял?
— Так точно, понял.
— Действуй.
Пака подняли ни свет ни заря. Тут-то было темно и в полдень, но в полдень ему бы не хотелось так спать. Казалось, он только что придремал в тепле у костра, и его уже трясут за плечо, заставляя вставать. Пак открыл верхние два глаза — и увидел мрачную рожу Тоти Кидалы.
— Поспать не дают! — пробурчал он, но покорно поплёлся за надсмотрщиком. Тот обернулся — и влепил Паку оплеуху. Когтистые пальцы вспороли щеку, оставив алые полосы.
— Не спать ваше холопье дело — работать! Будешь возникать, падла, вообще поимею!
Пак и ещё человек десять мужичков плелись за Тотей. Из них Пак успел узнать про Чачу и Зяму Костоглода. Остальные восемь были неизвестны — но выяснять про них сверх-зрением Пак не собирался. Во-первых, оно нужно для действительно важных дел, а во-вторых, всё, что нужно, можно узнать из обычной болтовни за работой.
Шли долго, местами лезли по вбитым в стену скобам, местами перебирались по ржавым прутьям арматуры. Порой топали по поднимающимся вверх служебным коридорам. Нёсший фонарик Зяма выхватывал из мрака обшарпанные стены — то с осыпавшейся штукатуркой, то с обвалившимся кафелем, местами расселась и кирпичная кладка, обнажив бетонные крепи. Пак внимательно смотрел, запоминая ориентиры. Если он захочет убежать от Вождя и его верного Малыша, такие знания пригодятся.
Наконец, они вышли в полуразвалившуюся бетонную коробку. Над головами было блёклое серое небо — судя по всему, в дом угодили снаряд или ракета, всё, что могло гореть, внутри выгорело — оплавился и потрескался даже бетон. Пробитые перекрытия провалились, и теперь ничто не прикрывало проход. Наоборот, теперь любой пролетевший гравилёт или даже просто беспилотник, могли засечь выход. Но, наверное, Вождь тоже не дурак, чтобы засвечивать выход из-под земли, так ведь?
— Не спать, не спать! Лопаты в лапы — и вон туда бегом марш! — скомандовал Тотя.
— Командует тут! А как пойла ведро задолжал и не отдал — помнишь? — спросил Зяма.
Тотя выматерился, но когтистые лапы распускать не стал. «Значит, — отметил Пак. — И среди холопов бывают простые и не совсем».
— Поговори ещё, гнида, — успокаиваясь, буркнул командир. Зяма пропустил брань мимо ушей. — Будешь возникать, Барону Гоги скажу, чтоб шею тебе свернул.
Мужичок заткнулся в один миг. Гоги тут действительно уважали.
— Здесь копайте! И чтобы к темноте завал разобрали! Проверю, лодыри!
Сам Тотя копать, ясное дело, не стал: уселся на рухнувший кусок стены, не спеша, достал из кармана кусок копчёной свинособаки. Пока остальные выгребали каменное крошево, ворочали большие глыбы, обливались потом и мёрзли на холодном ветру, барон Тотя уписывал за обе щеки, и время от времени покрикивал:
— Не спать, ручки не жалеть!
Уже через час Пак возненавидел его лютой ненавистью. Заодно и работу. Тем более, что работа, по его мнению, была бессмысленной: зачем расчищать завалы, удачно перегородившие улицу на поверхности? Они мешают не подземным жителям, а убийцам из Забарьерья, не давая проехать по улице на машинах. Изрядно затрудняют и доступ ко входу в подземку. Тогда зачем суета с растаскиванием вала обломков? Да ещё днём, когда их может заметить любой пилот, и любой беспилотник?
Остальные работали бодро и весело, расчищая завал, сопели и хукали, ворочая огромные глыбы и разбивая самые крупные кайлами. Прервались было, когда над головами прожужжал невидимый в смоге беспилотник — но Тотя прикрикнул:
— Чего встали, бездельники? А ну…
И снова застучали кайла, захрустел обветшавший от времени бетон и кирпич, заскрипели оттаскиваемые обломки. Народ ничего не подозревал, но Пака недаром звали Хитрым. Он помнил, как вербовали его самого «послужить светлому будущему». Наверняка были и другие. Вот Гурыня — тот наверняка бы пошёл убивать своих. Или, как Буба, стал бы пудрить всем мозги. А Тотя? Пак знал его всего-то пару суток, но был уверен: тоже бы пошёл, только предложи.
Но ведь он работает на Вождя?! Или Вождь тоже… Пак почувствовал угрозу, нависшую над подземным посёлком. Возможно ли это?! Зачем создавать общину, организовывать отряды, искать для них припасы, убежище, собирать самых отчаянных, готовых драться? Опять же, проверять всех? Вождь, похоже, совсем как Отшельник. Зачем ему вся эта суета? Ушёл бы в самое глубокое подземелье — и жил себе припеваючи, попивая пойло да глядя сверх-зрением на обезумевший мир. Нет — отряд собирает, подбирает командиров. Наверное, и пару комнат с оружием про запас имеет…
Значит, предатель — этот, как его, Тотя. Недаром его прозвали — Кидалой. Было, за что, выходит…
Пак решительно бросил лопату и шагнул в сторону поплёвывающего под ноги Тоти. Может, тот и хотел обойтись словами — но встретился с Паком взглядом и крикнул:
— Зяма! Порви его!
Трёхногий скользкий тип шагнул вперёд на диво проворно. Лопата в его руке сверкнула остро отточенной каймой — и устремилась вперёд, метя лезвием поперёк Пакова хобота.
Пак ушёл от удара, позволив лопате пройти совсем чуть-чуть над головой. И ещё один удар, по ногам. И в бок, по почкам. Пак уклонялся, отступал, ища возможности добраться до своего кайла. Кайло, конечно, не нож — но тогда можно будет попробовать на прочность голову Зямы. Пока подобраться к кайлу — единственному доступному оружию — не получалось. Костоглод орудовал лопатой на диво умело, всё время норовя то раскроить Паку голову, то подрубить ноги, а то и вогнать острую кромку в живот. Разок Пак уклонился недостаточно быстро — и лопата срезала с головы клок кожи, чуть не рассекла верхний глаз и располосовала щёку. Сознание хлестнула боль, кровь из раны хлынула на глаза, мешая видеть врага.
Следующий удар также достиг цели — и ещё один глубокий порез украсил плечо Пака. Комбинезон быстро пропитывался кровью, Пак чувствовал, как начинает кружится голова и слабеют руки. Вчера бы он уже проиграл — но сейчас у него было ещё одно, действительно последнее средство. Прянув назад, Пак в очередной раз уклонился от удара — и призвал на помощь сверх-зрение. Предметы стали чётче, будто куда-то делся смог. Он видел весь квартал с прилегающими улицами как бы с высоты полёта гравилёта — как когда показывал цели Отшельник. Где-то в сотне метров над землёй, невидимый в смоге, висел беспилотник, способный уловить любой посторонний звук внизу, а уж тепло тел, что людей, что мутантов — тем более. Крохотные лампочки на обтекаемом, компактном теле беспилотника мигали — он посылал сигнал, что внизу — противник.
