за собой небольшой должок.
Но, каким бы незначительным ни было одолжение, Повелитель Ужаса по имени Тихондрий намеревался обязательно когда-нибудь выставить счет за эту информацию…
---------//---------
Штормград.
Едва короткая летняя ночь сменилась предрассветными сумерками, как северо-западные окраины Элвиннского леса наполнились громкими звуками. Глухие удары по дереву, звонкое клацанье металла о камень, треск ломающихся веток у падающих деревьев, щелчки откалывающихся каменных блоков, визг пил. Ну, и конечно, как тут обойтись без подбадривающего мата не выспавшихся работников? Лесопилки и каменоломни, расположенные рядом со столицей самого южного королевства людей, работали с полной загруженностью, вот уже девятый год поставляя строительные материалы в Штормград, восстанавливаемый после обидного поражения в Первой Войне с орками. Пятилетний срок, на который ориентировался король Вариан Ринн во главе с дворянами Штормграда, каждый раз сдвигался, но вовсе не из-за нерадивости рабочих или нехватки золота, как можно было бы подумать, а совсем по другой причине. Вскрытые кубышки знати и купцов Штормграда, братская помощь от союзных человеческих, в которой особенно отличился Лордерон, неожиданная, но приятная безвозмездная ссуда от Сель’Таласа — все это позволило сильно расширить рамки фантазии, и Вариан «пожадничал». В хорошем смысле этого слова.
Широкие мощенные улицы, облицованные камнем каналы, ровные ряды трехэтажных домов, не говоря уж о подземной составляющей: столица оказалась опутана канализационными проходами на радость дворфам и гномам, приглашенным в качестве строителей и инженеров за приличную сумму. Особо стоило отметить тройку самых масштабных проектов: огромный дворцовый комплекс, раскинувшийся в северной части столицы, величественный собор, пусть не по ширине, так уж точно по высоте соперничающий с будущим жилищем короля, и порт. И если с первыми двумя все было ясно: светская власть нуждалась в зримом подтверждении ее могущества, а паладины и жрецы, возвеличивая Свет, боролись не столько за умы, сколько за души жителей, то вот с портом дело обстояло несколько иначе…
Казалось бы — чем может удивить обычная пристань для кораблей? Оказалось, может, да еще как! Гигантизм в постройке порта превысил все самые смелые фантазии даже таких «скромных» парней как бородатые коротышки-дворфы, которые были известны всякому гостю Стальгорна в качестве разумных с острыми приступами гигантомании. Штормград был расположен на возвышенности, доминирующей над морским берегом на несколько десятков метров. Широченный замощенный плитами причал, позволяющий вместить на рейд до сотни кораблей одновременно, был защищен двумя бастионами по бокам, как раз достигающими по высоте уровня плато. Но, несмотря на тонны материала, пошедшего на превращение некогда обрывистого побережья, в серую полосу без единого просвета иных расцветок, отнюдь не причал претендовал на олицетворение «оды в честь Камня». В скальном основании была выдолблена (а где и наоборот — достроена) широкая, сравнимая длиной с гаванью Лестница. Каждая ступенька этого надругательства над бюджетом позволила перемещаться по ней разве что какому-нибудь великану, способному задрать ногу на десяток с лишним метров. Каждый из рукотворных уступов предназначался для отдельной линии обороны и уже сейчас, на этапе завершения стройки, спешно оборудовался укреплениями и пушками. Разумеется, для подъема из порта в город и, соответственно, спуска вниз были предусмотрены в нескольких местах обычные лестницы, соединяющие основание одной Ступени с другой. Издалека они казались ломаными цепочками из-за своего перпендикулярного расположения относительно ступеней гигантской родственницы и оснащения площадками для отдыха, после которых направление их движения менялось на противоположное. Для перемещения грузов были предусмотрены лифтовые шахты, выдолбленные в самой верхней Ступени и выводящие к пристани через тоннели, проложенные в нижней…
На обзорной площадке самой высокой башни собора замер мужчина в сверкающей на солнце броне. Облокотившись на парапет, округу разглядывал глава Серебряной Длани. Перед его глазами, как на ладони, открылся вид и на дворец, и на внутренний двор резиденции ордена, и на непрекращающуюся стройку на улицах города и в портовом районе. Взгляд задержался на временном квартале союзников — дворфов и гномов, помогающих в строительстве за звонкую монету. На окраине квартала располагался котлован с зияющей в одной из его стенок шахтой, из которой непрерывным потоком вывозились по рельсам на тележках извлеченный грунт. Задумчивость на мгновение пропала из взгляда паладина, и тот поморщился: по его мнению, позволять строить бородачам подземный поезд, связывающий напрямую Стальгорн с их городом, было ошибкой со стороны Вариана. При всем уважении к боевому товарищу, Мурадину, Утер не слишком доверял политикам дворфов… да он вообще не доверял этой братии: политикам, советникам, послам и прочим интриганам вне зависимости от их расовой принадлежности — прекрасно помня, к чему привела разобщенность во время первой войны с орками. И теперь, наблюдая издалека за возней «муравьев», неутомимо перетаскивающих различные грузы, его посещали мрачные мысли. Попытка угнаться за двумя зайцами, оказывая реверансы как в сторону Азшары, так и Магни, в будущем могла сильно аукнуться Штормграду. Впрочем, сейчас этот вопрос не стоял, и Утер даже отчасти понимал короля, явно рассчитывающего найти золотую середину — ему важны были все возможные ресурсы. Штормград, разоренный войной, нуждался во всесторонней поддержке. Особенно остро этот вопрос встал, когда эльфийские послы продемонстрировали шар с записью уничтожения Кезана и атаками монстров побережья Сель’Таласа…
В мыслях верховного паладина в какой уже раз мелькнуло то незабываемое зрелище, и он сжал перила до хруста — одно только воспоминание об этой погани, противоестественной Свету, вызывало в нем бурю эмоций, которые мужчина даже не думал скрывать, уподобляясь оркам в их безумной ярости, несмотря на всю свою знаменитую выдержку. Вся суть главы ордена поборников добра и справедливости взывала к уничтожению антигонистов Света. Будь его воля он бы уже попытался записаться добровольцем в эльфийскую армию, как уже сделали несколько его собратьев и коллег-жрецов, но его держал долг. К тому же интуиция подсказывала Утеру, что битвы с этим Н’Зотом он не сможет избежать, даже если захочет. Нужно лишь было подождать…
Вот только никто не говорил, что ожидание должно быть бездейственным. Утер отошел от парапета и направился к спуску: его ожидал тренировочный зал. Бросив напоследок взгляд в сторону возводимой обороны порта, он негромко произнес:
— Да прибудет с нами Свет.
Ис’Ней-Азшари, королевский дворец.
— Полагаю, ты позвала меня в гости не для того, чтобы многозначительно помолчать? — произнес Лин, когда пауза, возникшая после закрытия портала из Даларана, стала затягиваться.
— Терпение, Иллидан, терпение, — не став пропускать подколку мимо своих длинных ушей, ответила Азшара, сидевшая до этого с видом «королева в раздумьях, не мешать». — Твой сарказм не уместен, сейчас мы кое-что уладим, а потом обсудим наши дела.
Она
