Он шел один по длинной улице мимо той самой горы. Была чудесная теплая ночь, пели какие-то ночные птички, в лицо ему веял свежий нежный ветерок, а с неба светила яркая Луна. После очередной процедуры по увеличению долголетия жизнь у моего приятеля была прекрасна.
Она бы и дальше была прекрасной, если бы он случайно не бросил взгляд на вершину горы.
Он бросил взгляд, прошел еще несколько шагов и в недоумении остановился.
Потом снова посмотрел на гору и удивленно вытаращил глаза.
Перед ним была все та же привычная гора с привычным фуникулером и рестораном. Рядом стояла «Мать-Родина», втыкая в небо то ли меч, то ли шампур.
Все было как обычно, за небольшим исключением – «Матери-Родины» было две.
Мой приятель протер глаза и несколько раз перекрестился.
Но видение не исчезло. Два одинаковых памятника стояли рядом, видимо подтверждая худшие предположения насчет белой горячки.
Правда, вокруг памятника пока еще не летали маленькие чертики, как это описывают психиатры, но, судя по всему, они уже были на подлете.
Мой приятель, человек верующий, упал на колени и стал горячо молиться.
Он поклялся больше никогда не злоупотреблять вином и пообещал немедленно вступить в местное общество сторонников трезвости, которое в этой стране, по понятным причинам, было крайне непопулярно.
Помолившись, он снова взглянул на гору и испустил громкий крик отчаяния.
Молитва не помогла!
Две «Матери-Родины» холодно высились на вершине горы, как бы насмехаясь над попытками моего приятеля решительно и навсегда изменить свою жизнь.
Далее свидетели рассказывают, что всю ночь по городу бегал какой-то человек и оглашал окрестности дикими криками.
На следующий день друзья нашли моего приятеля дома.
Он лежал в комнате, накрывшись толстым одеялом, мучительно стонал и просил жену простить его за все.
Однако друзья вытащили его из кровати, оторвали подушку от лица и показали свежую газету, в которой рассказывалось, что ночью специальная бригада монтажников меняла старый проржавевший монумент «Матери-Родины» на новый. И когда привезли новый, то несколько часов он стоял рядом со старым.
Приятель схватил газету и несколько раз ее перечитал.
Убедившись, что белой горячки не было, а был факт неустанной заботы местных властей в деле патриотического воспитания населения, он снова испустил крик. По звуку это было похоже на традиционный крик марала в момент победы над соперником из-за прекрасной самки. Но по сути это был крик радости в момент победы генов его дедушки над здравым смыслом.
Мой приятель немедленно встал с постели и, заявив жене, что он перед ней ни в чем не виноват, а следовательно, извиняться ему не за что, тут же отправился в ближайшее питейное заведение, где продолжил работу над своим долголетием.
И теперь он в полном порядке, за исключением того, что категорически отказывается ходить ночью мимо горы, где стоит «Мать-Родина», держащая в руках то ли меч, то ли шампур.
Я вспомнил эту историю, потому что именно в Италии со мной произошло нечто похожее.
Мы с женой и детьми ехали на такси по Риму. Был чудесный теплый вечер. Возможно, даже пели какие-то птички, правда я их не слышал из-за звука мотора и бесконечной ссоры детей, которые все время выясняли, кто именно должен сидеть в центре заднего сиденья, чтобы впереди видеть дорогу. Как и в истории с моим приятелем, на небе светила яркая Луна.
Мы повернули на какую-то улицу, я бросил взгляд вправо и… увидел пирамиду.
Точно так же, как вы скользнули взглядом по слову «пирамида», я скользнул взглядом по каменной громаде правильной формы и стал смотреть на дорогу.
Однако постепенно мне в голову стала приходить мысль, что что-то тут не так. Согласитесь, что я не мог увидеть настоящую пирамиду в центре города Рима.
Я грустно подумал, что со мной, видимо, что-то случилось.
Хотя, это давно ожидалось, потому что когда у тебя такие дети, такое помешательство с тобой обязательно случится, даже если ты не увеличиваешь свое долголетие по рецепту моего приятеля.
Даже удивительно, что это помешательство не случилось со мной раньше, потому что мои дети как раз находятся в стадии выяснения отношений, причем со дня их рождения. Я точно не помню, с кем выясняла отношения моя дочь те четыре года, которые она была в одиночестве, пока ждала появления на свет своего брата, но то, что с кем-то выясняла, – это точно.
Так что, подумал я, пора идти домой, ложиться в постель и накрываться толстым одеялом.
Однако мои грустные размышления о собственном будущем прервал маленький сын, который поинтересовался, где тут лежит мумия Тутанхамона. И если в этой пирамиде, то нельзя ли туда сходить завтра и попросить, чтобы Тутанхамона дали потрогать, только чтобы я стоял рядом.
Услышав эти спасительные слова моего достойного отпрыска, я резко повернулся и снова бросил взгляд направо.
О, Боже! Справа, на тротуаре, в паре десятков метров от меня, действительно стояла огромная пирамида.
Я потребовал немедленно остановить машину и пулей выскочил на улицу. Да, это была пирамида, и она была настоящая!
Конечно, она была не столь огромной, как пирамиды в Гизе, но согласитесь, что пирамида какого-нибудь Хеопса в центре Рима была бы неуместной – там и так вечные заторы. А верблюды, на которых вокруг нее катали бы туристов, заплевали бы весь тротуар.
Но мне было достаточно и этой пирамиды, потому что она была настоящая, в этом ошибиться было невозможно.
Ее высокая громада, как и полагается, была устремлена в небо, а темный камень, выветренный временем, не оставлял сомнений в том, что это не современная подделка, с торговым центром внутри, а самая настоящая пирамида.
И возможно, что мой сын прав и внутри нее до сих пор лежит какой-нибудь Тутанхамон или кто-то из его правящей клики.
– Знаешь, – пожаловался я Букалову, – я, конечно, ко всему в Риме привык, но целая, неразрушенная пирамида – я это воспринял как личное оскорбление. Взыграл патриотизм: почему у них, у итальянцев, есть все, а у нас, в России, со всем дефицит, даже с пирамидами…
Алексей рассмеялся.
– Это замечательный монумент, и известно, почему он в Италии.
Когда мы говорим, что Рим – это колыбель великой римской цивилизации, когда мы видим все эти памятники, которые являют собой образцы для подражания, нас, конечно, ошарашивает, что прямо в центре города стоит огромный, великолепно сохранившийся гость из другой цивилизации. Это равносильно тому, что в центре Рима стоял бы храм буддийского Средневековья.
Но, на самом деле, это тоже выдающий памятник римской империи – памятник завоеваниям Рима.
Для римлян выход на берега Нила, выход на берега Красного моря, выход в Африку – это была символическая победа над пространством.
Они дошли до предела, они дошли до границ мира.
Конечно, египетскую цивилизацию римляне не воспринимали как конкурента, но они понимали величие того мира, который им открылся.
Они реагировали по-разному: с одной стороны, они сшибали обелиски, но с другой – привозили их сюда и ставили на своих площадях как ориентиры и как знак величия, правда собственного.
Однако с пирамидой Цестия – а это был военачальник, проконсул, один из руководителей похода на Египет произошла невероятная история. Конечно же, уже в те времена пирамиды, да и прочие египетские памятники поражали воображение, и не только римлян. Наполеон, который много веков позже стоял в Гизе перед пирамидами и Сфинксом и пытался понять его тайну, тоже был потрясен. Он, правда, потом вывез из Египта все оставшиеся ценности, что не вывезли римляне, но, как мы знаем, грабеж восхищению не помеха.
Так вот, Цестий смотрел на пирамиды и думал: вот ведь замечательный способ устроить себе роскошное погребение, да и, кстати, обессмертить свое имя.
Вспомни наш разговор об императоре Адриане. Это современный человек не думает о смерти, он бежит, бежит, потом падает, а дальше о его бренном теле пусть думают родственники.
Но мудрецам древности это не пристало.
Цестий, как и прочие римляне, лично планировал свои похороны до мелочей.
Он понял, что нужно сделать себе такое захоронение, чтобы оно было совершенно по форме и прекрасно по содержанию, то есть имело внутри самого Цестия.
Решение было принято.
И тут восхищает подход Цестия к строительству.
Он не использовал дилетантов, а вывез из Египта пленных строителей-египтян, потомков тех, кто строил пирамиды в Гизе.
Он чуть изменил пропорции. Получилось просто, величественно и, как видишь, на века.
Кстати, раньше пирамида стояла, как ты понимаешь, совсем не в центре Рима, это была окраина. Более того, там проходила Аврелианская стена, которая, как каменная корона на челе Вечного города, опоясывала Рим.
То есть, пирамида Цестия была построена уже за стеной около ворот.
Вообще-то, в этой стене много ворот и многие из них построены в более позднее время.
