Капище Перуна в Купчино. Фото Дениса Шаляпина, май 2007 г.
Язычники обращались к местным властям с предложением превратить эту территорию в Народный славянский заповедник. Но так как собрания, проводившиеся на капище, имели явную националистическую направленность, подобный ход развития событий вызывал опасения и милиции, и местных жителей. В конце концов власти силовыми методами ликвидировали языческое капище. В народе эту акцию прозвали «вторым крещением Руси»…
Так зовется местность к югу от Володарского моста, между проспектом Обуховской Обороны и улицей Бабушкина, Володарским мостом и Речным вокзалом. Когда-то в этих краях, между фарфоровым заводом и селом Александровским, находилось имение князей Куракиных. Первым владельцем этой усадьбы являлся барон Иван Антонович Черкасов. Служил при дворе Петра I, потом, при Екатерине I и Анне Иоанновне, был не в фаворе.
Во времена Елизаветы Петровны Черкасов поднялся на самый верх власти, став кабинет-секретарем императрицы и удостоившись баронского титула. Именно он в середине XVIII столетия ведал всеми делами создававшегося неподалеку фарфорового завода.
После смерти Черкасова владельцем его усадьбы стал сенатор князь Борис Александрович Куракин. От него она перешла к детям. Согласно легенде, один из них в конце XVIII в. проиграл усадьбу в карты, а выкупить сам не мог, поэтому в 1801 г. царский двор выкупил имение в казну для Александровской мануфактуры и передал в распоряжение Ведомства императрицы Марии Федоровны, занимавшегося благотворительностью.
На мануфактуре работали многие малолетние питомцы петербургского Императорского Воспитательного дома, основанного в 1770 г. по инициативе личного секретаря Екатерины II и президента Императорской Академии искусств Ивана Ивановича Бецкого. Это учреждение, открытое по образцу московского, также устроенного по мысли Бецкого, предназначалось для призрения незаконнорожденных детей, сирот и детей бедняков.
Питомцы Воспитательного дома и стали обитателями Куракиной дачи. В 1837 г. территорию и все постройки Куракиной дачи передали отделению для малолетних воспитанников Сиротского женского института (впоследствии – Николаевский сиротский институт).
Институт выполнял ответственную задачу государственной важности – воспитание русских гувернанток. Cначала это были учебные классы при Воспитательном доме, в которые принимали только круглых сирот – детей чиновников и обер-офицеров, а в 1837 г. заведение получило название Сиротского института. Вскоре после смерти Николая I институт получил наименование Николаевского – в честь своего августейшего покровителя. Как писали к 75-летию основания института, его воспитанницы «украсили собою все слои интеллигентного русского общества, разнесли по всем углам родины воспринятые ими в Институте знания и умения вести скромный и красивый образ жизни».
На Куракину дачу на каникулы прибывали и более старшие воспитанницы. Вместе с малолетними они проводили практические занятия и ездили на познавательные экскурсии по достопримечательностям, в том числе и ближайшим: на Стеклянный и Фарфоровый заводы, писчебумажную фабрику Варгуниных, карточную фабрику и Обуховский завод.
«Дача, на которой находится заведение, лежит среди тенистого сада, огороженного красивым забором, – писал в конце XIX в. историк Михаил Пыляев, – всей земли под дачей 12 десятин».
В годы революции большой деревянный дом Куракиной дачи сгорел. В оставшихся зданиях в 1918 г. организовали интернат для детей рабочих, а потом школу. Осенью 1925 г. группа учителей размещавшейся здесь школы № 122, во главе с вновь назначенным директором Марком Ивановичем Морозовым, подобрала рядом с парком место для создания учебного пришкольного юннатского участка. На ближайшем заброшенном пустыре за короткое время устроили культурный сельскохозяйственный участок. Первые посадки на нем произвели весной 1926 г. Вскоре хозяйство стало районным и получило название «агробазы».
К началу 1930-х гг. участок превратился в настоящий ботанический сад. Возле деревьев и кустов установили таблички с основными сведениями о растениях. В 1936 г. хозяйство стало именоваться «Агробиологической станцией РОНО».
Как отмечал краевед П. Ларионов в своей публикации на страницах газеты «Смена», с 1923 по 1955 г. здесь вначале учителем, а затем руководителем хозяйства трудился Василий Александрович Матисен, прекрасно сочетавший должность заведующего кафедрой, профессора в Педагогическом институте им. Герцена с делами на станции. Под его руководством на станции воспитывались сотни будущих ученых-биологов.
Во время блокады сотрудники станции и юннаты сделали очень многое, чтобы спасти жизни ленинградцам. Матисена назначили агрономом Невского (в то время Володарского) района, а на агробиологической станции на Куракиной даче организовали парниковое хозяйство. Весной 1942 г. здесь вырастили 30 тысяч саженцев помидоров, около миллиона капусты и брюквы, организовали семеноводство овощных культур, а также вывели новый, особенно урожайный сорт помидоров, названный «Юннат».
«В 1967 году Невский райисполком постановил свою территорию парка и примыкающей к ней пустырь, оставшийся после сноса деревянных домов между Володарским мостом и Куракиной дачей, передать районной пионерской организации, – отмечал краевед П. Ларионов. – Территорию расчистили от накопившегося мусора, проложили дорожки, посадили новые деревья и кусты. Парк принял современный вид».
До недавнего времени в Куракиной даче сохранялось здание Николаевского приюта (ул. Бабушкина, 56, корп. 3). Оно было построено в конце XVIII – начале XIX в. и перестроено в 1869 г. архитектором И.Е. Иогансоном (Иогансеном). Первый этаж здания каменный, второй – деревянный. Долгое время здание было заброшено, а в июле 2006 г. сгорело. Через год, летом 2007 г., произошел еще один пожар. Весной 2008 г. руины здания снесли, а затем воссоздали в камне. Здесь разместился работающий под патронатом петербургской епархии первый в России детский хоспис.
Кроме того, сохранилось каменное здание младших классов сиротского приюта, в котором сейчас расположена школа № 328 (ул. Бабушкина, 56, корп. 1).
Название местности пошло от владельца Спасской мызы Ивана Ивановича Кушелева, ставшего ее хозяином в конце XVIII в. Впоследствии он купил еще часть земли у графа Безбородко, хозяина Полюстрова, и стал владельцем огромного имения от Выборгского шоссе до Пискаревки, Полюстровского проспекта почти до Поклонной горы.
В середине XIX в. бывшая Спасская мыза, ставшая Беклешовкой, вошла, как и соседняя местность Лесной (Лесной корпус), в орбиту дачного Петербурга. Та же судьба ожидала и Кушелевку, которая делилась на Большую и Малую.
В конце XIX в. Малая Кушелевка была мало застроена дачами, преимущественно небольшими и недорогими по цене. Она находилась «в довольно низменной и сыроватой местности напротив парка Лесного института». Вблизи имелись две сосновые рощи и общественные купальни, что представляло немалое удобство для дачников. Находился тут и «Лесной ресторан», в который ходили в основном студенты Лесного института и местные дачники. Как сообщал один из путеводителей, при ресторане имелись два биллиарда и неплохой тенистый сад.
Большая Кушелевка находилась в версте от Малой Кушелевки при пересечении Малой Спасской улицы со Старо-Парголовским проспектом. Одной стороной она примыкала к Беклешовскому саду, а другой – к сосновому лесу. «В этом районе имеется несколько хороших дач, больших и маленьких, расположенных на возвышенной местности, – сообщал один из путеводителей. – Однако постоянные посетители местных трактиров и портерных лавок – крестьяне, извозчики и тому подобный люд, неумеренно употребляющие спиртные напитки, нарушают иногда покой мирных дачников шумом и руганью».
В начале ХХ в. Большая Кушелевка превратилась в густо заселенную местность, а Малая Кушелевка продолжала сохранять свой дачный характер. В 1911 – 1913 гг. в связи с проведением соединительной ветки Финляндской железной дороги Малая Кушелевка была уничтожена, а на ее месте построены здания железнодорожной станции «Кушелевка». Местность между прежними деревнями, занятая покосами, огородами и небольшой сосновой рощей, еще долгое время служила местом для прогулок местных жителей и горожан.
Имя старинного дворянского рода Ланских сохранилось в нескольких петербургских названиях – железнодорожной станции Ланская, Ланской улицы и Ланского шоссе, которое еще недавно именовалось проспектом им. Н.И. Смирнова. В начале ХХ в. Ланское шоссе служило северной границей города, а Ланской мост через Черную речку прежде назывался Пограничным. В обиходе местность носила название «Ланская», или «Ланское», – именно так она фигурировала на страницах петербургских газет.
