Она припала к груди зятя и заплакала горько. Рахимаапа взяла ее под руку, усадила на диван.
Рахим Саидов не понял, отчего в глазах у него потемнело и земля ушла из-под ног. Хафиз не успел его поддержать, он оказался на полу.
Придя в себя, он так и не мог понять, что произошло. Почему он лежит в кровати, а вокруг суетятся люди.
— Все в порядке, сынок, — услышал он голос отца. — Призови свое мужество, сынок.
Это было ранним утром. Санобар чистила на веранде брюки мужа. Щетка ударилась обо что-то твердое. Похоже на зажигалку. Но муж держал зажигалку в нагрудном кармане. А сейчас, припомнила Санобар, зажигалка лежит в нише, она только что видела ее там. Что же это может быть? Санобар не имела привычки проверять карманы мужа, но тут любопытство пересилило. Она вытащила из кармана маленькую коробочку. Открыла. В ней оказался перстень с крупным рубином. «Наверно, мне купил, а скрывает», — обрадовалась она. Надела на палец с трудом. Ничего, можно отдать в растяжку. Смотри-ка, какой красивой сделалась ее рука — прямо как у шахини. До сих пор у Санобар не было иного украшения, кроме обручального кольца, которое Сабир-ака надел на ее палец в загсе. Правда, сережки у нее есть. Маленькие, с розовыми камешками. Их подарил отец, когда она была еще совсем девчонкой. А муж не любил всякие украшения и презрительно называл их «погремушками». Жемчуг, золото, рубин. Санобар и не заводит о них речь, муж сразу начинает хмуриться. Мещанство это все, считает он. И вдруг купил. «Что же с ним произошло такое?» — думает Санобар, а сама все поворачивает руку и так и этак, любуясь перстнем. Подставила под солнечный луч, пробивающийся сквозь вьющийся по жердочкам виноградник. Рубин вспыхнул и стал похожим на спелое зернышко граната. Но тут мелькнула другая мысль: если перстень предназначен ей, почему Сабир-ака не отдал его вечером? А вдруг — сердце у нее дрогнуло — этот подарок вовсе не для нее!
Тихо, на цыпочках, вернулась она в спальню. Муж лежал, заложив руки за голову.
— Проснулись, Сабир-ака? Глядите-ка!..
Санобар протянула руку, повернула ладонь тыльной стороной к мужу, и Сабир Алиев мгновение смотрел, словно не соображая спросонок, что ему показывают, и вдруг крикнул:
— Сними сейчас же!
— Почему? — Санобар прикрыла перстень ладонью.
— Сними, тебе говорят!
Санобар поспешно стащила тугой перстень и швырнула мужу:
— Возьмите!
— Знаешь ли ты, чье это кольцо?
— Чье оно может быть, если находится в вашем кармане?.. Наверное, вашей любовницы…
— Убитой женщины!
Санобар испуганно смотрела на мужа.
— Ой, господи! Зачем же вы носите домой такие вещи? — упрекнула Санобар.
— А ты зачем роешься в моих карманах?!
— Извините… Я же никогда себе этого не позволяла.
— Где футляр?
— Вон, в нише.
Сабир Алиев положил перстень в коробочку и спрятал в карман.
— Вчера надо было кое-что проверить. Поэтому и брал его с собой, — примирительным тоном объяснил он.
Санобар, не сказав ни слова, принесла мужу чай.
— Сложную задачу предстоит решить. Пока не знаю, с чего и начинать…
Санобар молчала. Она так расстроилась, что не хотела говорить. Прониклась и жалостью к женщине, которая носила этот красивый перстень. Но была и огорчена тем, что он не оказался подарком, предназначенным ей.
Муж, конечно, догадался, чем она расстроена. Осторожно обнял за плечи, поцеловал в висок.
— И что ты в нем нашла хорошего? Грубое, тяжелое… Я куплю тебе другое. Вот получу зарплату, добавим из тех денег, что лежат на путевки, и купим.
— А курорт как же?
Сабир Алиев вздохнул, отводя взгляд:
— Поедем. Вот только с делами управлюсь.
Однако по тону, каким он это сказал, Санобар поняла, что их поездка не состоится в ближайшее время. Но рано или поздно они все-таки поедут. Как ни заманчиво было иметь дорогой перстень, она, вздохнув, отказалась от него. Отдых был необходим не столько ей, сколько мужу. Он очень устал. Старается, правда, скрыть это. А сам плохо спит по ночам. Поехать надо непременно, чтобы он хоть на месяц позабыл о своей работе.
— Ладно, не нужно мне никакого кольца. А на курорт если не поедем, вам несдобровать. Уйду от вас, вот увидите, — засмеялась она.
— Договорились, моя умница, моя любимая женушка!
Сабир Алиев взял Санобар за плечи и нежно привлек к себе.
Спустя полчаса капитан уже сидел в своем кабинете. За пять дней он не раздобыл новых сведений. А то, чем они располагали, было незначительно.
* * *
Капитан Алиев возлагал большие надежды на перстень с рубином редкой красоты. Перстень был куплен в Самарканде. Однако продавец, как ни старался, не смог припомнить, кто его купил. Во всяком случае, время, когда оно было продано, он назвал точное. У них это регистрируется в специальной тетради. В ней значилось четырнадцатое августа. И еще продавец припомнил, что куплен был этот перстень не женщиной. Таких перстней в магазин поступило всего шесть штук. Пять сейчас находятся в Самарканде. Он даже знает у кого. У его знакомых. Чего греха таить, он сам известил их. Конечно, этого не следовало делать, он понимает, но все перстни проданы по своей цене, любой подтвердит. А шестой перстень долгое время лежал на прилавке под стеклом.
Капитан Сабир Алиев, который сам ездил в Самарканд для выяснения этого вопроса, испытывал чувство, какое испытывает человек, бережно несший громадный арбуз и уронивший, разбивший его на пороге своего дома.
Капитан Алиев знал, что дважды Рахим Саидов — двенадцатого и пятнадцатого августа — был в Алмалыке. Там его опытный участок. Неужели оттуда он ездил в Самарканд? Капитан Алиев рассчитал: в принципе это возможно. Не знают ли об этом сослуживцы? Во всяком случае, придется их расспросить.
Собираясь в Самарканд, капитан Алиев поручил лейтенанту Султанову вызвать Рахима Саидова:
— Вызовите на утро. И дворничиху с Чорсу тоже.
Капитану Алиеву, честно говоря, очень не хотелось, чтобы преступником оказался Рахим Саидов, хотя он его еще не видел. Этот человек вызывал в нем симпатию. Интуитивно он чувствовал, что Рахим Саидов чистосердечен, мягок. И, судя по характеристике, данной сослуживцами, весьма и весьма порядочен. Однако чего в жизни не случается!
В кабинет вошел лейтенант Султанов:
— Рахим Саидов ожидает в приемной.
— А дворничиха?
— Тоже там. Сидят рядом.
— Пригласите ее ко мне.
Женщина вошла.
— Пожалуйста, садитесь. Извините, что опять побеспокоили.
— Что вы. Раз уж понадобилась, чего там… — Женщина опустилась в кресло.
— Что нового могли бы нам сказать?
— Ничего, милый.
— А к человеку, который сидит в коридоре, пригляделись?
— Нет, не он. Этого не видала в нашей стороне.
Уверены?
— Вай, братец, с того самого дня я только и знаю, что гляжу по сторонам, осматриваю всех. Не он, бог свидетель. Зачем же на человека напраслину возводить… А его тоже вы вызвали? — понизив голос до шепота, поинтересовалась дворничиха. — Кто он?
— Муж убитой.
— Вай-вай-вай, какой славный человек-то! Бедняжка! Он, видать, изболелся душой.
— Да, для него это большое потрясение, — сказал капитан и встал, давая понять, что разговор закончен. — Спасибо, до свидания.
— А зачем приглашали-то? — спросила дворничиха, дивясь тому, что так мало с ней разговаривали.
— Думал, скажете что-нибудь новенькое…
— Говорила же: если что замечу, сама прибегу. Коль попадется мне на глаза тот, узнаю. На людей память у меня прочная.
Женщина ушла.
Алиев нажал кнопку, вошла секретарша.
— Пригласите Саидова.
— В кабинет зашел человек, с которым капитан был знаком по фотографии. Но теперь он вряд ли узнал бы его, встретясь с ним на улице. Лицо вытянулось, глаза ввалились.
— Здравствуйте, товарищ Саидов.
Капитан пошел ему навстречу, усадил в кресло.
— Понимаю, как тяжело вам, такое горе… Я искренне вам сочувствую.
— Спасибо, — еле слышно отозвался Рахим.
— Вы, конечно, знаете, почему мы вас вызвали, — сказал капитан. — Убийца до сих пор не найден…
Он внимательно смотрел на Рахима. От его взгляда не могла скрыться ни малейшая перемена в его лице.
— Да. Конечно, — произнес Рахим Саидов. — Понимаю.
— Нас интересует очень многое, — продолжал капитан. — Мы рассчитываем на вашу помощь… Вы не знаете, с какой целью ваша жена поехала на Чорсу?
Рахим Саидов отрицательно покачал головой:
— Не могу понять.
— Может, кто-нибудь из ваших знакомых или родственников живет там?
— Нет. У меня лично там нет никого.
— А у жены?
— И у нее тоже. И вообще у нее никого в Ташкенте нет. Она родом из Коканда.
— Нам это известно. Но, может, какие-то знакомые? Вы знаете всех ее знакомых?
