Во дворцовой Гжельской волости, находившейся в сорока верстах от Москвы, шайка разбойников ограбила старосту. Каин был вызван в дворцовую канцелярию, где получил приказ в кратчайший срок поймать тех разбойников. Через несколько дней Каин, проезжая мимо Яузских ворот, увидел лежащего на улице пьяного человека, велел доставить его к нему в дом. При обыске у пьяного обнаружили фальшивые паспорта. Каин принялся его допрашивать, обещая, если тот скажет правду, отпустить его на волю, и в конце концов вырвал у него признание, что он из числа тех разбойников, что грабили гжельского старосту, и что их пристанище находится у Покровского монастыря. Каин немедленно поднял в ружье всю свою команду и напал на шайку врасплох, захватив сорок девять человек во главе с атаманами Казамаевым и Медведевым, а также всю их богатую добычу. Не забыв себе оставить добрую часть награбленного, Каин «не обидел» и чиновников Сыскного приказа.
Разбойники, попав в пыточные камеры, винились во многих грабежах и убийствах, особенно один из них, некий Савелий Вьюшкин, который даже не смог вспомнить, сколько человек он убил. Интересно, что того человека, который выдал шайку, Каин в Сыскной приказ не сдал, мотивируя тем, что тот знает еще много мест, где скрываются разбойники. А через несколько дней ему удалось бежать. Не исключено, как я думаю, что Каин сдержал свое слово и отпустил его на волю.
— Хочется тебе верить все же в благородство Каина! — заметил Максим Иванович. — Впрочем, пока спорить не будем, продолжай, пожалуйста.
— Список своих дел по поимке разбойников Каин сообщает сухим протокольным языком, резко отличающимся по стилю от остального повествования. Для примера процитирую:
«Вскоре после того переловил еще разбойников двадцать семь человек, при которых был атаман Бахтей; и по розыскам признались они в разбивании Колюскаго монастыря и в других немалых разбоях и смертных убийствах.
Переловил в селе Покровском разбойников же тридцать пять человек, которые разбивали Кашинского помещика Милитина.
Взял живущего подле Васильевского саду фабричного Андрея Скоробогатого с товарищи, всего семнадцать человек, которые делали фальшивые деньги, и еще по указанию оного Скоробогатого сыскал в Тверской ямской слободе вора с такими же воровскими деньгами, и притом найден у него серебряной с образов оклад, а по приводе в Сыскной приказ означенной вор повинился, что он открыл в городе Старицах церковь.
Поймал воров Алексея Журку с товарищи четырнадцать человек, которые признались в покраже денег и пожитков у секретаря Чубарова и в других многих воровствах.
Сыскал семнадцать человек воров, которые покрали Сибирский приказ и по розыскам винились еще во многих воровствах, за что из них пять человек казнены смертию.
Переловил воров девять человек, покравших на Троицком подворье, что подле старого каменного мосту, из церкви с образов оклады, ризы и прочую церковную утварь.
Поймал пять человек воров, укравших в Девичьем монастыре, из кладовой палаты немалое число денег, а подвела их к тому воровству онаго монастыря старица, которая тогда ж с теми ворами из монастыря бежала и пропала безвестно.
Взял в ямской Драгомиловской слободе тридцать семь человек разбойников, а атаманом при них был Алексей Лукьянов, которые по приводе в Сыскной приказ винились во многих воровствах, разбоях и смертных убийствах.
Поймал за Москвою-рекою, на Ордынской улице, вора прозванием Лебедев с товарищи шесть человек которые обокрали майора Оловяникова, а по допросе признались и в других воровствах.
Сыскал вора Замчалку с тремя его товарищами, украли они у компанейщика Демидова денег пять тысяч Рублев.
Поймал вора с золотым позументом, который по приводе в Сыскной приказ винился, что он бежал из санкт-петербургской полиции и покрал у купца Милютина из лавки несколько денег и товаров, и по оговору его сыскано еще таких же воров шесть человек, которые признались во многих воровствах, разбоях и в побегах из под караулов.
Переловил осьмнадцать человек воров, у которых главной был начальник прозываемой Пива, обокрали они компанейщика Бабушкина.
В разные времена сыскал и переловил мошенников сорок человек, которые еще оговорили таких же добрых людей, каковы и сами, более ста человек, и все оные были сысканы».
— Да, масштабы деятельности Каина впечатляют, — покачал головой Максим Иванович. — И это, как я понимаю, еще далеко не полный список?
— Целиком разделяю вашу точку зрения! — подтвердил Андрей. — Но хотелось бы отойти от протокола и рассказать о некоторых, наиболее ярких эпизодах, характеризующих «славного московского сыщика». Вы помните, в длинном названии романа Матвея Комарова о Ваньке Каине есть упоминание о его «сумасбродной свадьбе». Свадьба действительно необычная. Сам Матвей Комаров предваряет рассказ о ней следующим рассуждением: «Любовная страсть не в одних благородных сердцах обитает, но и подлые люди также нередко ею заражены бывают... Но как бы то ни было, только женитьба Каинова есть образцовая; я, живучи на свете более сорока лет, не только подобной сей свадьбы не видывал, но и не слыхал да думаю, что и вы, почтенный читатель, примера сему сыскать не можете. Хотя сие бракосочетание было и не великолепное, однако достойно некоторого примечания...»
— Ладно, заинтриговал! — подала реплику Лариса. — Давай излагай про «образцовую» свадьбу.
— Через два года после того, как Каин стал сыщиком и вполне зарекомендовал себя в новом звании, он решил жениться. Еще когда Иван вел преступный образ жизни, довелось ему снимать квартиру по соседству с отставным сержантом, имевшим дочь, которая была, по выражению Комарова, «хотя и не чрезвычайная красавица, однако имела немалую в себе приятность». Каин, будучи по натуре ловеласом, начал ухаживать за девушкой, преподносил ей различные подарки, но «как ни старался мошеннической Купидон напрягать слабый свой лук с тупыми стрелами против постоянного сердца сержантской дочери, но все его старание осталось тщетно». Короче, девушка, знавшая, чем занимается ухажер, дала ему от ворот поворот. И вот теперь Каин решил к ней посвататься. Пришел он одетый по последней немецкой моде, с завитыми волосами и даже присыпанными пудрой. Был он и достаточно богат, чтобы построить собственный дом. Однако гордая красавица, видимо не очень поверившая в его исправление, снова наотрез отказала Каину.
Взбешенный Каин решил действовать привычным для него методом — оговором. Он подучил арестованного незадолго до этого Андрея Скоробогатого дать показания, что эта сержантская дочь якобы была причастна к шайке фальшивомонетчиков. Секретарь приказа, который вел дело, немедленно арестовал девицу и, поскольку, естественно, она отказалась признать свою вину, велел допросить ее под плетьми, после чего без сознания на рогожке ее отнесли и бросили в камеру.
На следующий день Каин подослал к девице знакомую женщину, которая передала его условие: если она согласится выйти за него замуж, то через две недели будет выпущена на волю. Гордая девушка просила передать, чтобы он и мыслей об этом не имел. Каин, совсем разозлившись, убедил Скоробогатого еще больше оговорить девушку.
Теперь ее ждали настоящие пытки, которые мало кто выдерживал.
Узнав о том, что ее ожидает, девушка вынуждена была сдаться. Она вызвала на свидание Каина и сообщила ему, что соглашается против воли своего сердца выйти за него замуж. Обрадованный жених бросился к секретарям, ведшим дело и бывшим к нему благосклонными. Причину их хорошего отношения к сыщику Комаров комментирует так: «Секретарями тогда били Днский, Бгмов (легко расшифровываются как Донской и Богомолов — такие действительно в приказе были), и благосклонность их к Каину происходила от того (как о том сам Каин сказывал), что когда он был сыщиком и приваживал в Сыскной приказ воров с покраденными пожитками, то означенные секретари обще с подьячими по ночам в Секретарской палате из тех пожитков лучшие вещи выбирали и делили между собою, а остальное оставляли истцам; когда же чего тем людям, у которых те пожитки покрадены, недоставало, то правили с тех, у кого те воры имели пристанище, потому что оныя секретари, когда Каин содержался, и делали ему всякую благосклонность, боялись, чтобы он их не оговорил».
Каину легко было убедить секретарей, что девица, зная о фальшивомонетчиках, не доносила о них не по злому умыслу, а по простоте и глупости, как не знавшая закон. Секретари недолго медлили и через два дня подготовили определение выдать ее под расписку, предварительно выдрав кнутом, что и было сделано по настоянию Каина без всякого милосердия, который изрек при этом «мудрую» пословицу: «Сколоченная посуда два века живет».
