Попытки заняться морским «сельским хозяйством» предпринимались давно. Естественно, дело началось со сбора и ловли морских растений и животных, что продолжается и доныне. Уже в древнейшие времена ныряльщики занимались сбором губок и кораллов, но, поскольку ни то ни другое не имеет отношения к производству продуктов питания, мы не станем этого касаться. Теперь оба эти промысла стали невыгодными, даже проблема перенаселения не возродит их.
Сбор морских водорослей имеет более перспективное будущее. Существует много съедобных сортов водорослей и, пожалуй, ни одного ядовитого, хотя некоторые из них слишком жестки и невкусны, чтобы они могли пойти в пищу. Живущие у моря народы издавна питались ими и питаются до сих пор: это полинезийцы, китайцы, японцы, ирландцы, шотландцы, исландцы, французы и американцы. Водоросли употребляются ими вместо хлеба, в качестве овощей или приправы.
Одно время из морских водорослей добывали йод и другие химикаты. Водоросли представляют собой превосходный корм для лошадей и коров, его даже считают более полезным, чем сено, силос или ботва. Из водорослей получается и отличный компост для удобрения почвы.
Но нельзя ли механизировать морское «сельское хозяйство», чтобы снизить себестоимость продукции? Имеются ли достаточно обширные площади с благоприятными для роста водорослей условиями? Одно можно сказать наверняка: перед нами огромный, поистине неисчерпаемый источник пищи, которую можно добывать усилиями аквалангистов и при помощи гусеничных тракторов-амфибий.
Возможно, когда-нибудь самой веской рекомендацией при отборе кандидатов в боевые пловцы будет такое заявление: «Я подводный фермер».
Возможно, и профессия подводного бурильщика явится как бы курсом предварительного обучения боевых пловцов. Да и после своей демобилизации, посвятив себя этой профессии, боевой пловец нашел бы себе прекрасно оплачиваемую работу. Ведь уже сейчас нетронутые подводные сокровища привлекают к себе внимание.
Под водой, как и под землей, имеются залежи руд и нефти, а многие месторождения, существующие на суше, бедны или же начинают иссякать. Мы же подчас забываем, что, чем больше людей, тем больше потребуется жилищ, транспортных средств, товаров широкого потребления и пищевых продуктов.
Боевые пловцы поднимаются в поднебесье и спускаются в морскую пучину. Будет неудивительно, если они одними из первых спустятся под дно океана. Там вряд ли будет существовать значительная конкуренция, так что квалифицированный водолаз сможет диктовать свои условия.
Прежде чем начать разговор о более реалистичных и в то же время, как это бывает, не менее удивительных подводных профессиях, разумно будет напомнить о свойствах планктона. Планктонные организмы уже употреблялись человеком в пищу и кое-кто нашел их питательными и даже вкусными. Планктон весьма распространен, и не только на поверхности, а во всех трех измерениях. С запасами планктона не сравнятся никакие запасы, имеющиеся на земле. Возможно, для сбора его будут использованы установки, напоминающие нечто вроде механических китов, которые будут всасывать этот продукт, обрабатывать и упаковывать в консервные банки. Крупные установки станут работать на более значительных глубинах, чем те, которые с помощью сеток из тонкого нейлона будут собирать урожай в верхних слоях. Однако для обслуживания и тех, и других понадобятся водолазы.
Исследователи морской флоры и фауны уже проводят свои полевые работы под водой; возможно, скоро их примеру последуют и другие ученые. Образцы, добытые с морского дна драгой, не удовлетворяют требованиям, предъявляемым к ним. Если вы когда-либо пробовали сравнить живую рыбу с ее описанием в какой-нибудь ученой книге, вы поймете, почему. Вы видели, каким способом она передвигается, наблюдали, как она ест, разглядывали ее окраску и оттенки. Словом, вы узнали бы ее, как узнаете своих друзей. Но вы ни за что не узнали бы ее по признакам, по которым она классифицируется, то есть по расположению зубов или строению скелета. Это все равно, что опознать своего ближайшего родственника по коренным зубам или черепному индексу. Ученый сталкивается с той же трудностью, только противоположного характера. Живые существа, которых он изучает, попадают к нему мертвыми или умирающими. А труп мало о чем может рассказать.
Но если исследовать тот или иной образец живым, в естественных условиях, то удалось бы выяснить многие неясные вопросы Вот почему исследователь надевает на себя акваланг. Чем внимательнее исследователь, чем больше поглощен он своей работой, тем вероятнее, что он подвергнет себя напрасному риску. Работа в акваланге, как показывает практика обучения боевых пловцов, безопасна только в том случае, когда принимаются меры безопасности. Ведь если немолодой ученый, всю жизнь просидевший за рабочим столом, захочет отправиться в Альпы, чтобы заняться покорением вершин, он не будет против того, чтобы его привязали тросом к проводнику-профессионалу. Следует надеяться, что очень скоро использование опытных аквалангистов в качестве проводников станет обычной практикой, рассеянному же профессору надо будет захватить сразу двоих проводников. Его жена должна на этом настоять.
Когда человек с суши попадает под воду, смена среды сказывается на нем очень сильно. Для того чтобы приобрести чувство ориентировки и научиться узнавать, где чего можно ожидать, нужно много часов пробыть под водой. Во время этого акклиматизационного периода проводник служил бы ученому как бы его глазами и был бы его советчиком. Пожалуй, для этой работы, как никто другой, подошли бы демобилизованные боевые пловцы.
Есть еще одна интересная область, в которой могут найти себе применение боевые пловцы, — археология.
Этой науке теперь почти нечего делать на суше, ей поневоле пришлось лезть в воду: она уже замочила кончики пальцев. Представляющие наибольший интерес для исследователя территории неоднократно подвергались грабежам и пожарам по вине многочисленных завоевателей, застраивались затем городами, которые в свою очередь опустошались, с одной стороны, любителями легкой наживы, с другой — археологами. Огонь, дожди, тлен и плуг стерли с лица земли менее значительные по своим размерам районы.
Но на дне моря, вдали от бурь и человеческих страстей, следы прошлого уцелели. Здесь корабельное снаряжение и многие другие предметы, которые сгнили бы на открытом воздухе, сохранились так же, как если бы они находились где-нибудь подо льдом или в сухом песке пустыни. Океаны — это гигантский исторический музей, созданный самой природой. Представляющие археологическую ценность предметы возможно обнаружить с помощью гидролокатора или телевизионной камеры, но проведение исследовательских работ под водой можно доверить только квалифицированным водолазам.
Своих исследователей ждут отмели возле десятков исторических городов, тысячи миль побережья и сотни островов, у которых нашли свою могилу многие древние корабли. Опыт же, полученный при работе на отмелях, поможет и при глубоководных исследованиях.
В распоряжении гидрографов и иных ученых имеются плавучие лаборатории. Почему бы не заиметь такие и археологам? Кто мешает правительству США, скажем, выделить небольшое военное судно и группу боевых пловцов и передать их в распоряжение какого-нибудь ученого общества?
В наш век, когда одни люди взлетают в космос, а другие с уверенностью и надеждой заказывают билеты на ракеты, которые полетят на Луну, хотя ракеты эти еще только собираются строить, — в такой век нелепо полагать, что человек по-прежнему будет стоять на берегу моря, боясь ступить в воду.
С освоением человеком подводного пространства появятся новые проблемы. Для разрешения проблем применения наземных методов нефтедобычи, добычи полезных ископаемых, их перевозки и иных вопросов, начиная от сельского хозяйства и кончая научными исследованиями, понадобится находчивость и смекалка боевых пловцов.
Возможно, наши глаза слишком ослеплены величественным зрелищем взлетающих в небо ракет, и оттого мы не можем понять всю важность и необходимость существования этих людей, неслышно скользящих в морских глубинах.
Гидрокомбинезон (мокрый костюм) и кислородный дыхательный аппарат. Комбинезон из губчатой резины выкраивается точно по мерке. На фотографии видны баллоны с кислородом, редукционный клапан, манометр и мундштучная коробка. Регенеративная коробка находится сзади. Обратите внимание на жидкостный компас, укрепленный на запястье левой руки, и глубиномер (крышка его закрыта) на правой.
Декомпрессионная камера. Дверь открывается в небольшой тамбур, за которым находится основной отсек, закрытый воздухонепроницаемой дверью. В камере может создаваться давление от 1 до 10 атмосфер, что соответствует давлению на глубине 100 метров. Используется для лечения кессонной болезни, а также для испытания на выносливость.
