Подвиг
На бастионах города было необычайно развито чувство войскового товарищества. Во время одного из боев, например, матрос Е. Булынин бросился на четырех вражеских стрелков, пытавшихся увести в плен русского пехотинца. Одного вражеского солдата Булынин оглушил прикладом, другого заколол штыком, третий убежал, а четвертого прикончил освобожденный от плена русский пехотинец.
Типичным, повседневным для осажденного Севастополя был отказ раненых и контуженых уходить со своих боевых постов на перевязочные пункты и в госпитали. В числе таких незаметных героев был, например, матрос С. Литвинов. Будучи контужен в голову, он не оставил своего орудия; через три дня он получил еще две раны, но, несмотря на боль, стоял на своем посту.
Нередко целые части и подразделения отказывались от смены и изъявляли желание остаться на передовых позициях. «Для отдохновения нижних чинов, днем и ночью действующих на батареях вверенной мне дистанции, — докладывал адмирал Ф.М. Новосильский, — из флотских экипажей им была назначена смена, но прислуга выразила единодушное желание остаться при своих орудиях, изъявляя готовность защищаться и умереть на своих местах».
«Рота моряков, — писал Л.Н. Толстой, — чуть не взбунтовалась за то, что их хотели сменить с батареи, на которой они простояли 30 дней под бомбами».
Участник обороны капитан-лейтенант П.И. Лесли писал: «Бывали дни, что на некоторых бастионах прислуга (у орудий) менялась несколько раз, но не от усталости, а от того, что перебивало всех… У нас три четверти офицеров и матросов уже выбыло из строя и в запасе уже никого нет». Пренебрежение к опасности было настолько велико, что адмирал Нахимов вынужден был отдать специальный приказ, в котором требовал от офицеров беречь людей, так как «жизнь каждого из них принадлежит отечеству».
* * *
Оборона города носила активный характер. Одним из эффективных способов борьбы с противником были вылазки — согласно словарю — «внезапное нападение осажденного на осаждающего». Первая вылазка была проведена еще 23 сентября 1853 г. Первоначально в рейдах против врага принимали участие от 10 до 40 человек, но со временем стали создаваться отряды до 500 и более человек. В основном в вылазках участвовали матросы или пехотинцы во главе с офицерами, формировались и объединенные группы из моряков, пехотинцев и казаков. В такие отряды позже в обязательном порядке стали включать саперов и артиллеристов. Со временем эти действия приобрели регулярный характер: в вылазках уже участвовали целые подразделения, а иногда до 10 батальонов из состава севастопольского гарнизона.
Как правило, добровольцы-охотники ночью проникали в расположение врага и наносили ему стремительные удары. Главной задачей нападений было разрушение неприятельских укреплений, захват и повреждение их оружия, захват пленных и трофеев, а также разведка Вылазки севастопольцев были направлены, прежде всего, против ближайших, передовых траншей и позиций неприятельской армии, но нередко русские отряды проникали в глубь расположения вражеских войск, удаляясь от своей оборонительной линии на несколько километров.
Со временем защитники города стали применять в вылазках подвижную артиллерию. Также стали одновременно производить несколько рейдов, часть из которых являлись вспомогательными, отвлекающими.
Вылазки наносили значительный урон противнику, тормозили осадные работы, но главное — подрывали моральный дух союзников. Контратаки севастопольцев держали врага в состоянии непрерывного напряжения, изматывали и ослабляли его силы. Иногда неожиданный ночной налет небольшого отряда русских смельчаков вызывал тревогу во всем неприятельском лагере.
Но главное значение вылазок состояло в поднятие духа обороняющихся. О любой вылазке уже на следующий день говорил весь Севастополь. Воины и жители города с огромным уважением относились к участникам этих нападений, знали имена их участников.
* * *
Подвиг
Так, лейтенант Бирилев во главе своего отряда совершил множество вылазок. Во время одного из ночных боев он едва не погиб. «Пятнадцать французских стрелков прицелились в него на самом близком расстоянии. Заметив это, матрос 30-го экипажа Игнатий Шевченко, сопровождавший Бирилева во всех вылазках, перекрестился, бросился вперед и заслонил его собой. Он «в одно мгновение локтем и плечом свалил Бирилева с ног и в ту же минуту упал, раненный пулей, которая попала ему в грудь и вылетела около крестцовой кости». Бирилев бросился к матросу, но он был уже бездыхан. Подвиг Шевченко был отмечен в приказе от 2 февраля 1855 г. Меншикова. В нем говорилось, что Игнатий Шевченко «явил особый пример храбрости и самоотвержения в вылазке».
В вылазках особенно отличались солдаты и матросы: Кошка, Заика, Елисеев, Димченко и многие другие. Одним из самых известных защитников Севастополя суждено было стать участнику десятков вылазок матросу 1-й статьи 30-го флотского экипажа Петру Марковичу Кошке.
* * *
Подвиг
Он славился замечательной ловкостью и неустрашимостью. Кошку называли «молодцом редкой отваги». Вот один из отрывков о нем из русской печати того времени: «В одной из вылазок он был в передовом отряде охотников; отделившись от своих и хорошо зная местность, Кошка незаметно прокрался к неприятельской цепи, бросился на трех стоявших в цепи французов и этой смелой выходкой взял их в плен, не встретив никакого сопротивления. Кошка несколько раз прокрадывался один к неприятельским траншеям и почти всякий раз возвращался с захваченным оружием или со сведениями о числе неприятеля». Постоянно находясь на передовых позициях или участвуя в вылазках, он умело сражался с противником. Он неоднократно захватывал в лагере противника ценные трофеи, добывал важные разведывательные сведения, постоянно оказывал поддержку своим товарищам, попавшим в тяжелое положение.
Постоянными участниками вылазок были пластуны — воины казачьего войска, несшие службу не в кавалерии, а в пешем строю. Эти части прибыли в Севастополь с Кавказа, имея огромный опыт борьбы в сложнейших условиях. Они обладали исключительной выносливостью, меткостью стрельбы, зоркостью, умением незаметно подобраться к противнику.
Появление пластунов в Севастополе было поначалу встречено многими его защитниками скептически. Слишком непривычным был их внешний вид в изношенных «полуазиатских» мундирах, лаптях; большинство их были немолоды, строем ходить не умели… Однако вскоре мнение о пластунах резко переменилось.
Они быстро изучили окрестности города и стали проводниками отрядов, идущих на вылазки. Они лучше всех теперь знали все тропы, укрытия и препятствия. Не было ни одного места, куда не могли бы проникнуть пластуны. Их поговоркой было: «Где сухо — там брюхом, где мокро — там на коленках». Действовали пластуны, как правило, ночью. Они стали непревзойденными мастерами разведки, докладывая о всех перемещениях союзников. Подкравшись незаметно, по-пластунски, к их позициям, они «высматривали, где французы работали, потом, возвращаясь на наши батареи и приблизительно называя расстояние, указывали место, куда нам стрелять, — писал один из артиллеристов. — Удивительно было, как они в темноте никогда не ошибались».
В вылазках часто возникали тяжелые моменты, но солдат и матросов никогда не покидала решительность, инициатива, готовность на самоотверженный подвиг.
* * *
Севастопольцы проявляли высокое мастерство в использовании артиллерии. Усиление обороны города достигалось не только увеличением числа орудий, но и применением наиболее целесообразных способов стрельбы. Защитники сосредоточивали огонь на наиболее важных направлениях и опережали противника в открытии огня. Благодаря активным, инициативным действиям русских артиллеристов «не осаждающий соображался с силой огня крепости, ему неизвестного, а осажденный старался противопоставить артиллерии союзников большее число орудий и, разметавши эти орудия по разным батареям небольшого протяжения, сосредоточить огонь их в одно место, чтобы в то же время развлечь огонь неприятеля так, чтобы постоянно иметь над ним превосходство огня». Так писал начальник штаба севастопольского гарнизона полковник В.И. Васильчиков.
В течение всей обороны существовало тесное взаимодействие между сухопутными батареями и кораблями, находившимися на рейде. После затопления нескольких кораблей у входа в Севастопольскую бухту в составе эскадры оставалось около 20 боевых кораблей, которые участвовали в артиллерийском обстреле вражеских позиций. Наиболее активно использовался отряд паровых судов, насчитывавший 6 пароходо-фрегатов и 4 малых парохода; на вооружении их было 84 орудия. Артиллерийская поддержка кораблей высоко оценивалась защитниками города, которые в минуты наибольшей опасности обращались к командирам пароходов: «Просим вашего огненного содействия».
