Окончание боевых действий в треугольнике Слуцк— Гомель — Житомир позволило Бульбе-Боровцу взять под свой контроль обширную территорию Полесья, получившую впоследствии наименование «Олевской республики».
За небольшой срок своего независимого существования эта республика обрела свои органы управления, промышленность и сельское хозяйство. В Олевске идеолог УПА-ПС и ближайший сподвижник Бульбы-Боровца Иван Митринга выпускал в свет свою газету «Гайдамак». Отсутствие немецкой цензуры позволило ему открыто критиковать немецкую власть и своих бандеровских оппонентов. В газете были опубликованы лозунги УПА-ПС: «Своя государственность. Вооруженная сила. Вера Христова».
Известный украинский писатель, редактор газеты «Волынь» Влас Самчук в 1941 году встретился в Львове с Бульбой-Боровцом и впоследствии яркими красками описал молодого лидера полесских повстанцев:
«…Молодой, высокий и стройный, с провокационной рыжеватой бородкой монастырского послушника добродий в старой, вылинявшей форме советского пехотинца с засаленной и вылинявшей желто-синей повязкой на левом рукаве.
При знакомстве, к большому моему удивлению, выявилось, что это был широко известный атаман из Полесья Тарас Боровец, который создал Полесскую Сечь и который, как и должно всякому атаману, присвоил себе атаманское имя, что звучало ясно и грозно — Тарас Бульба.
…Этот гибкий с ясными глазами нестеровского херувима отрок скорее походил на последователя сартровского экзистенциализма (что за корявое слово!), нежели на толстого, как его рисуют, славного полковника и рубаку Запорожской Сечи Тараса Бульбу… А кто сказал, что современный Бульба, какой-нибудь прапраправнук своего предка, обязательно должен соответствовать описанию Гоголя. Что бы мы делали без Сечи, без Бульбы во время барабанных римских шагов, стальных танков и летающих суперкрепостей?..
… Чудной атаман! Его облик напоминает чтеца… и анархиста. Он же и поэт, и драматург… и, разумеется, как каждый атаман, мечтатель и фантаст. На нем более чем скромная одежда советского пехотинца».
16 ноября 1941 года «гибким отроком» была объявлена демобилизация УПА-ПС, и контроль над Олевском и районом перешел к немцам. Из наименования армии были изъяты слова «Полесская Сечь» — осталось «УПА». Переход на подпольное существование был омрачен инцидентом. В Олевск прибыл гауптштурмфюрер СС Гичко и потребовал предоставить ему вооруженный отряд для уничтожения еврейского населения. Несмотря на отказ сотника Сиголенко предоставить ему людей и уже произошедшую демобилизацию бульбовцев, ему удалось собрать 60 человек и учинить расправу.
По информации В. Филяра, взамен распущенной армии было создано Окружное управление украинской полиции, а организованные украинские отряды вошли в состав полиции. Главным командиром окружной команды украинской полиции стал сам Боровец, его заместителем — сотник Дуткевич. В Сарнах была организована сержантская школа, которая готовила кадры для УПА.
Для координации действий в новых условиях Бульба-Боровец 2 января 1942 года встретился с президентом Рады УНР А. Левицким. Президент принял решение о начале антинемецкого восстания, как только вермахт дойдет до Волги. При этом ставка делалась на операции летучих бригад, а не на всеобщее восстание населения.
После возвращения в Полесье Бульба-Боровец провел совещание с ветеранами украинского освободительного движения полковниками Долудом и Войнаровским, на котором была выработана дальнейшая тактика действий УПА Бульбы-Боровца (УПА Б-Б). Основными объектами для ударов были избраны гражданская администрация немцев и система снабжения Германской армии. В это же время был разработан «Закон украинского партизана», включавший в себя десять заповедей повстанца.
Постепенно Сечь была преобразована в «Лісове царство», штаб которого находился в лесах Корецкого района. Мобилизация в УПА (Б-Б) охватила прежних повстанцев, и в результате ее Бульба-Боровец получил примерно 1000 человек. 10 апреля 1942 года атаман издал приказ о начале борьбы с гитлеровцами, встреченный «в штыки» бандеровцами. Пять бригад повстанцев (по 100 человек в каждой) были разделены на малые опергруппы по 5–10 бойцов для проведения диверсий против путей снабжения вермахта. В ночь на 19 августа 1942 года силы УПА (Б-Б) осуществили захват крупного железнодорожного узла — станции Шепетовка. В ходе налета бульбовцы захватили четыре эшелона «з різним майном»[28] и освободили из двух эшелонов население, угоняемое на работу в Германию.
В местечке Гоша бульбовцы уничтожили немецкий гарнизон и захватили типографию. 28 марта 1943 года повстанцами был захвачен городок Людвиполь.
Советские спецслужбы с самого начала деятельности Бульбы-Боровца наблюдали за успехами его «Полесской Сечи». 5 декабря 1942 года начальник Центрального штаба партизанского движения Пантелеймон Пономаренко докладывал И. В Сталину:
«По сообщению Сабурова, в лесах Полесья в районах Пинск, Шумск, Мизоч имеются большие группы националистов под руководством лица, законспирированного кличкой «Тарас Бульба». Мелкие группы партизан националистами разоружаются и избиваются. Против немцев националисты устраивают отдельные засады. В листовках националисты пишут: «Бий кацапа-москаля, гони його відсіля, він тобі не потрібен».
В июне 1942 года Головная команда УПА Бульбы-Боровца решила начать переговоры с представителями советской «партизанки». В первых числах сентября делегация во главе с полковником Лукиным из спецотряда Д. Медведева прибыла к повстанцам на переговоры, несмотря на отрицательное отношение к Бульбе-Боровцу («Тарасобульбовщина — это махновщина под знаменем гайдамаков»). После многословных здравиц в честь Бульбы десантниками было высказано пожелание о координации общих действий против немцев и предложено бульбовцам уничтожить гебитскомиссара Эриха Коха. Переговоры прошли впустую, никаких договоренностей достигнуто не было. Из содержания докладной записки НКВД от 11 февраля 1943 г. «О положении в городе Кировограде и области» следовало, что Бульба — это враг и бороться с ним предстоит всеми силами:
«Из групп украинских националистов следует указать на группу бульбовцев. Мы послали на связь с ними нашего Струночева, который попал в отряд Медведева. Оказывается, Медведев и Бульба обменялись своими связями. У Бульбы никаких трех тысяч человек нет. Все люди живут в селах легально, а штаб находится в лесу. Вооружение они достали за счет полиции, с которой были крепко связаны. Бульбовцы не трогали партизанские отряды, а сейчас они начали устраивать засады. Мы с ними ведем борьбу, и я считаю, что нам с ними придется еще крепко воевать…» — писал П. Пономаренко.
До момента полного разрыва контактов и начала боевых действий против бульбовцев советское командование пыталось сохранять нейтральные отношения на почве общей борьбы с немцами. В ряде случаев для советских партизан была важна даже не вооруженная борьба бульбовцев против немцев, а их нейтралитет. Об этом свидетельствуют отрывки из личного дневника комиссара ковпаковского партизанского соединения Семена Руднева (с сохранением орфографии автора):
«16 июня 1943 года. Наконец, попали в район действия так называемых «бульбовцев». Это одна разновидность украинских националистов, которые дерутся против немцев и партизан. Здесь же в этих районах находятся бендеровцы, тоже националисты, которые дерутся против немцев, бульбовцев и партизан. Многие эти банды вооружены хорошо, есть даже артиллерия и танки…
22 июня 1943 года. Сегодня продвинулись на 20 км на запад. Стоим уже недалеко от Ровно. Дорогой уже было два столкновения с националистами, есть уже у нас двое раненых. Забрали очень много националистической литературы. Забрали вчера в плен 8 чел. националистов, простые мужики, после соответствующей работы отпустили, а одного из пленных из Воронежской области взяли к себе…
24 июня 1943 года… При проческе у села Корчин был бой, и за весь день почти не прекращалась стрельба. В результате этих стычек взяли 30 пленных, из них три раненых, убили человек 15, взяли 1 ручной пулемет, штук 15 винтовок и ряд еще, взяли их базу, хлеб, муку и т. д. Ковпак хотел всех расстрелять, я этому воспротивился. За эти дни и особенно за последний день нервы напряжены настолько, что я вторые сутки почти ничего не кушаю. Так как здесь такое политическое переплетение, что нужно крепко думать, убить — это очень простая вещь, но надо сделать, чтобы избежать этого. Националисты наши враги, но они бьют немцев. Вот здесь и лавируй и думай.
25 июня 1943 года…Решили делать наплавной мост через реку Горынь между селами Корчин — Здвижь, но националисты человек 500 заняли Здвижь и заявили, что переправу строить не дадут. Ковпак решил, раз так, то дать бой и смести это село, чему я решительно воспротивился, — это просто, и не требуется большого ума, но жертвы с одной и с другой стороны, жертвы мирного населения, детей, женщин… Я решил пойти на дипломатические переговоры, написали письмо и послали с дивчиной, тон письма мирный. Мы просим не препятствовать проходу. Наша цель общая — бить немцев, а если будут препятствовать, то будем бить… Ковпак снова рассвирипел, немедленно артиллерию и смести это село с лица земли. Я заявил, что на это не пойду, лучше согласен вести бой с немцами за мост в Яновой Долине….. Этот день прошел тяжело, особенно лично для меня: две ночи не спал, два дня почти не кушал, и когда встал вопрос, как брать переправу, то с Ковпаком разошлись, он настаивал брать с боем, разгромить село, я был против, стоя за мирное разрешение вопроса, так как бой затянется, будут жертвы, и особенно мирного населения. На этой почве произошла крупная и очень крупная ссора. А моя точка одержала победу, мы переправилась без жертв. Нам и надо так вести политику — бить немца вместе, а жить врозь…»
