Сергей Ченнык - Противостояние

Тогда же последовало приказание главнокомандующего — перевести больных и раненых из помещений, подверженных неприятельским выстрелам, в более безопасные места; впоследствии же больных стали перевозить на Северную сторону. Весьма большую пользу в гигиеническом отношении принесло распоряжение князя Меншикова — выдавать войскам Севастопольского гарнизона ежедневно по фунту мяса и по две чарки водки. Эта мера имела большое влияние на поддержание бодрости и здоровья наших солдат при тех чрезвычайных трудах, которые они должны были переносить, работая денно и нощно на оборонительной линии.{1189}

В течение первого дня русскими артиллеристами были сделаны около 20000 выстрелов. Тотлебен объясняет это громадное число бессмысленным перерасходом боеприпасов еще не привыкшими к бою на суше морскими артиллеристами, которым часто в дыму виделись приближающиеся штурмовые колонны, и они прочесывали местность интенсивным картечным огнем.{1190}

За это же время береговая артиллерия Севастополя сделала 16 тысяч выстрелов (по 105 выстрелов на каждое действующее орудие).

Расход пороха русскими батареями был следующим:{1191}

5(17) октября: 5 тыс. пудов; 6(18) октября: свыше 1,5 тыс. пудов; 7(19) октября: до 2 тыс. пудов.

Союзники стреляли менее интенсивно — 9000 выстрелов. В том числе англичане до 4727, французы — до 4000 выстрелов.{1192}

Корабли противника произвели 50 тысяч выстрелов (по 40 выстрелов на каждое действующее орудие в среднем).{1193}

После такого интенсивного ведения огня, Меншиков стал серьезно опасаться за расход боезапаса крепости. Князь приказал создать особый совет и дать распоряжение о всевозможном сбережении зарядов на батареях и принять меры для немедленной доставки в Севастополь пороха из ближайших складов.

Столь интенсивный бой не мог не привести к потерям в вооружении. Русские потеряли 40 орудий и 60 орудийных станков, большей частью в противостоянии с английскими батареями.{1194} По данным Тотлебена — 30 орудий «приведены в бездействие».{1195}

Теперь о грустном, но неизбежном, том самом, о чем приходится говорить в конце каждой части нашего очерка — о потерях. Как сказал французский поэт Поль Валери: «Война — это некая акция, благодаря которой люди, которые не знают друг друга, друг друга убивают ради славы и выгоды людей, которые знают друг друга и друг друга не убивают».

Начнем с кораблей.{1196}

Морская бригада за 6 дней с начала бомбардировки потеряла 12 человек убитыми и 66 ранеными. Были убиты: капитаны В. Кейкмен, Э. Черчилль (оба с «Даймонда») и лейтенант Д. Грейтед («Британия» — убит в последний день сражения).

На батареях и траншеях англичане почти не имели потерь. В 95-м полку были ранены двое офицеров.{1197} 79-й полк потерял лейтенанта Гранта, но тот умер от болезни, а не от русского снаряда.{1198} С 17 по 20 октября 28-й полк потерял 1 сержанта и 5 солдат, убитых на траншейных работах.

Согласно рапорту адмирала Гамелена,{1199} потери корабельных экипажей французского флота в бою были следующими:

Возможно, с учетом умерших после боя или не вошедших в списки они уточнялись другими источниками, но при этом, сильно не отличаясь от указанных выше: французский флот заявил о 30 убитых и 180 раненых.{1200}