Впрочем, по мелочи англичане, разумеется, пытались ущипнуть русских. В конце 50-х годов в Лондоне родился было проект укрепления позиций на берегах Каспийского моря. Британский консул в Северной Персии писал статс-секретарю по иностранным делам, что поскольку русские создали акционерное общество «Меркурий» и открыли пароходство на Каспии, то и англичанам стоит «любой ценой» взять под английский контроль Решт-Энзелийский порт. Консул полагал, что «обладая этим орудием, мы легко овладели бы торговлей всей Средней Азии». Правда, дальше проекта дело не пошло.
А в Центральной Азии именно англичане в 1859–1860 годах финансировали Доста Мухаммеда, когда тот решил отобрать у Бухары приграничные города и небольшие княжества и бекства Южного Туркестана, вроде Кундузского. Они в итоге так и остались афганскими, например, Кунду сегодня — это северо-афганская провинция. Особый интерес для англичан тогда представляли города Чарджуй и Каракуль. Чарджуй, вероятнее всего, планировалось при случае превратить в военную базу, потому что на переговорах в Бухаре члены афганского посольства объясняли, что город нужен им «для оклада военных и продовольственных припасов», о чем русская разведка рапортовала в Петербург. Также агенты сообщали, что британские власти в Индии отправили в Кабул «свыше двадцати офицеров, много оружия и до 14 орудий». Так что когда летом 1859 года афганские войска заняли Кундузское ханство, которое было вассалом Бухары, — это была английская интрига. В русской столице видели это и понимали, чем все закончится, если не предпринять срочных мер. Правда, окончательное решение вызревало долго. Сухозанет писал, например, Гасфорду в 1860 году, что «в отвращение возбуждаемого на Западе мнения о завоевательных намерениях наших в центральной части Азии… в настоящее время признает полезным избегать по возможности наступательных действий на наших сибирских границах». Решительно действовать разрешалось только в случае нападения кокандских войск.
Как уже говорилось, активность англичан в Коканде выглядела в какие-то моменты угрожающей. В 1859 году там побывал английский разведчик, индийский мусульманин Абдул Маджид, который встретился с правителем Коканда, собрал важные сведения об экономическом и политическом положении Кокандского ханства и ведущих туда из Индии путях и доставил их в Калькутту. О подготовке ханства к войне сообщал и генерал-губернатор Западной Сибири. Кокандские посланцы, разъезжая по казахским и киргизским селениям, отбирали у кочевников скот и лошадей для армии. И одним из основных пунктов сбора был определен Ташкент. Так что не случайно спустя пять лет Черняев нанес удар именно по нему.
И еще в 1861 году генерал-майор Аполлон Эрнестович Циммерман отправил в столицу военному министру записку «О положении дел на кокандской границе», в которой однозначно призывал не затягивать с нанесением удара Коканду и не опасаться «гнева Англии», потому что и дальше находиться между войной и миром невозможно. Циммерман писал, что «приобретая преобладающее влияние в Средней Азии, мы тем самым приближаемся к пределам английских владений в Индии и в случае войны с Англией можем угрожать ей с этой стороны, самой для нее чувствительной».
Но в целом политика Англии в Средней Азии и правда все эти годы была довольно сдержанной. Открытой конфронтации с русскими никто не хотел, более того, Россию побаивались, хотя в удовольствии куснуть русского медведя исподтишка англичане себе не отказывали. Разумеется, стоит понимать, что зачастую действия исполнителей на местах не всегда совпадали с общеполитической линией. То есть бывшие сотрудники политического департамента Ост-Индской компании с ее ликвидацией, конечно, никуда не делись. И даже став офицерами Картографической службы (она в том числе занималась и разведкой) или перейдя в разведку Британской Индийской армии, свои взгляды они не изменили. И вероятно, не сильно соглашались с политикой «умелого бездействия», полагая, что бестолковые политики в Лондоне и Калькутте напридумывали себе всяких глупостей, а мы — на всякий случай — полевую работу продолжим. И агентов пошлем, и сведения соберем, и, может, начнем маленькую локальную войну. Большой беды не будет, но русских потревожим.
В 1863 году Среднюю Азию посетил венгерский путешественник и востоковед Арминий Вамбери. Он уже упоминался в этой книге, как упоминался и тот факт, что он был британским разведчиком. Причем документы, свидетельствующие об этом, были рассекречены только в 2005 году. Судьба Вамбери как одного из ярких участников Большой Игры стоит того, чтобы рассказать о ней подробнее. Дата и место его рождения достоверно не известны. В энциклопедиях обычно пишут, что он родился 19 марта 1832 года на Дунае, в селе Дуна-Шердагели. Сам он говорил по-разному, в том числе, что родился в маленьком городке Сен-Георген. Точной даты своего появления на свет он не знал, потому что в то время в Австро-Венгрии было не принято регистрировать рождение детей бедных и тем более еврейских семей. Так что день его рождения — тоже загадка. Он его зафиксировал по рассказам родных. Вамбери рано лишился отца, в детстве перенес тяжелую болезнь и потом всю жизнь хромал. Несмотря на то что семья была бедная, он получил приличное образование, сначала в коллегии монашеского католического ордена пиаристов в Сен-Георгене, затем в коллегии бенедиктинских монахов. С детства Вамбери знал венгерский, немецкий, словацкий и еврейский языки. Потом он выучил латынь, французский, английский, испанский, итальянский, датский и шведский. К двадцати годам он осилил еще и русский, древнегреческий, начал заниматься турецким, арабским и персидским языками.
Востоковед Арминий Вамбери
В какой момент талантливый парень попал в поле зрения английской разведки, сказать трудно. Официальная биография гласит, что на Восток его потянула страсть к языкам и приключениям, а дома ему все равно терять было нечего. И вот, дескать, сел романтик Арминий в 1857 году на пароход и направился в Стамбул. Но скорее всего это было его первое задание по долгосрочному внедрению, и вряд ли он сошел на берег Босфора без гроша в кармане. Некоторое время он искал работу, декламировал в кофейнях турецкие народные романы. Кофейни, надо сказать, в Османской империи были центрами свободы и вольнодумства. Люди собирались там поболтать, сыграть в шахматы и нарды, обсудить последние политические события в стране. Между прочим, как раз из-за этого кофейни в империи несколько раз закрывались по вердикту султана — за вольнодумные разговоры. Это был своего рода аналог современных соцсетей. Так что Вамбери в кофейнях стал бывать не случайно. Это, помимо прочего, было идеальное место для встреч с агентурой, для вербовки и для передачи отчетов. Посидели два мужчины, кофейку выпили, в нарды сыграли, один проиграл и отдал сверток с деньгами. Кто придаст этому значение?
Очень скоро Арминий стал вхож как преподаватель и ученый в дома османских чиновников, аристократии, европейских дипломатов. Именно на основании этого опыта он напишет книгу «Очерки и картины восточных нравов», которая уже цитировалась раньше. Он прожил в Стамбуле четыре года. Преподавал, изучал восточные манускрипты, начал печатать статьи в европейских газетах и журналах, стал издавать научные труды. Его избрали членом-корреспондентом венгерской Академии наук, и вскоре Вамбери решил отправиться в поездку в Среднюю Азию, где хотел изучать «вопрос о происхождении мадьярского языка». Тут, конечно, снова возникает вопрос — он ли сам захотел, или его попросили? Скорее второе. А он как талантливый и увлеченный ученый не отказался посетить загадочные страны.
В конце марта 1863 года Вамбери под именем турка Решид-эфенди выехал из Тегерана в степи Туркмении. Он ехал под видом хаджи, возвращающегося из Мекки, и по дороге присоединился к каравану таких же пилигримов. Вамбери серьезно подошел к выбору одежды: носил войлочную куртку, чалму, потасканные штаны. Он проехал с паломниками почти всю Азию. Через Мазендеран до юго-восточного побережья Каспийского моря. Дальше через Гурген и Атрек, через пустыню Каракумы к Хорезмскому оазису. Он побывал в Хиве, проплыл по Амударье до Кунграда, откуда снова возвратился в Хиву. Затем отправился, рискуя жизнью, через еще одну пустыню — Кызылкум, и добрался до Бухары. Обратный путь в Персию лежал через Карши, Самарканд, Керки, Андхой, Меймене, Герат и Мешхед. В марте 1864 года, спустя год после начала путешествия, он достиг Тегерана, откуда добрался до Стамбула, а затем и до Пешта.
В том же году он опубликовал книгу о своих приключениях — «Путешествие по Средней Азии», которая сразу же стала бестселлером и была переведена почти на все европейские языки. Первый русский перевод этой книги был опубликован в Петербурге в 1865 году. Правда, не все поверили, что Вамбери был в Азии на самом деле. Например, востоковед и военный Михаил Терентьев в упомянутом труде «Россия и Англия в Средней Азии» прямо обвиняет ученого в подлоге и шарлатанстве.
