Интересно, что Янгхазбенд порекомендовал новому русскому другу пойти дорогой, которую он якобы уже изучил. Оказалось, что дорога была очень опасная и трудная, там не было ни травы для лошадей, ни топлива для костров, сам Громбчевский потом еще долго болел и ходил на костылях. А он, кстати сказать, показал англичанину перед отъездом самую точную на тот момент русскую карту Памира. Но тем не менее, Громбчевский к Янгхазбенду относился тепло, считал его товарищем и, даже оказавшись после революции в Варшаве, переписывался с ним. Есть данные, что он отправил англичанину свой архив, попросил его посмотреть бумаги и, возможно, даже вместе издать что-то. Англичанин на письмо не ответил.
В 1891 году русское правительство решило, что с Памирским вопросом тянуть больше нельзя. Надо четко определяться, чей он и в каких пределах. Туда была отправлена военная экспедиция полковника Михаила Ионова. Российские власти не хотели допустить, чтобы Памир был поделен между Великобританией и Китаем, и приняли решение немедленно взять его под свой контроль. В Маргелане был сформирован отряд из разведчиков 2-го, 7-го, 15-го, 16-го и 18-го Туркестанских линейных батальонов, также в него входили 30 казаков из 6-го Оренбургского полка. На Памир отправился и Громбчевский с военными топографами.
А в Калькутте приняли решение снова отправить в регион Френсиса Янгхазбенда. То есть он вызвался сам, и это сочли логичным.
Русский и английский отряды столкнулись 14 августа 1891 года. Англичанин вспоминал: «Когда я выглянул из палатки, то увидел примерно двадцать казаков с шестью офицерами, которые везли с собой российский флаг». Янгхазбенда пригласили в русский лагерь, где объяснили, что теперь это российская территория. Впрочем, все было в рамках приличия. Английского гостя накормили, как водится, напоили и выдворили не сразу, а лишь через три дня. Причем Ионов силу не применял. Просто приехал с конвоем казаков к небольшому лагерю Янгхазбенда и попросил удалиться с теперь уже русской территории. Англичанин ответил, что раз вариантов нет, то он уходит. При этом отряд Ионова арестовал британского лейтенанта Девинсона, того отправили под конвоем в Маргелан. Вскоре после этого отряд Ионова прибыл назад в город Ош.
Британский посол в Петербурге заявил протест, что, конечно, русских не очень испугало. Протестом больше, протестом меньше, значения не имеет. Всем было ясно, что воевать Англия не готова. Хотя для вида отряд Ионова отозвали, при этом британскому послу объяснили, что это полковник сам по своей инициативе выгнал Янгхазбенда, а вообще никто ему таких полномочий не давал. Англичане вряд ли удовлетворились таким типично русским объяснением в духе «страна у нас большая, что там на окраинах делают начальники, не разберешь», тем более что вскоре Лондону стало известно, что полковника Ионова наградили и повысили в звании по личному распоряжению императора.
Генерал Михаил Ефремович Ионов
В начале 1892 года на Памире снова появились афганцы и теперь уже и китайцы, которые полагали, что также имеют права на регион. Вскоре в Петербурге было созвано Особое совещание по «Памирскому вопросу», на котором приняли решение отправить на Памир новый отряд, снова под командованием Ионова, но на это раз отряд усиленный. В его составе теперь было четыре пехотные роты, уже три сотни оренбургских казаков, два орудия и команда саперов.
2 июня 1892 года отряд Ионова выступил из Маргелана и через две недели достиг озера Рангкуль. Расположенный там отряд китайских войск бежал, не вступая в бой. В конец июня Ионов получил сведения, что афганцы установили свой пост около озера Яшилькуль, а китайцы готовятся атаковать его лагерь конницей. Ионов разделил отряд, и сам 12 июля в непростом бою, где русским пришлось идти врукопашную, уничтожил афганский пост. А капитан Скерский выбил китайцев из укрепления Ак-Таш в верховьях реки Оксу.
В конце лета Ионов с основными силами отправился в Фергану, а на Памире осталось русское укрепление и отряд в 160 человек пехоты и 40 казаков. Отряд Ионова, помимо войны и геодезической разведки, впервые провел фотосъемку ландшафтов Памира. Фотографом отряда был офицер Борис Леонидович Тагеев, он потом написал о памирских походах книги. Одна так и называется: «Памирские походы», другая — «Русские над Индией». Биография Тагеева заслуживает отдельной книги, это история невероятно захватывающая, он был разведчиком, востоковедом, авантюристом. Был репрессирован и расстрелян в 1938 году. Его книгу «Русские над Индией» можно смело рекомендовать всем, кто заинтересуется историей присоединения Памира. Например, бой отряда Ионова с афганцами там описан чрезвычайно красочно и подробно.
Во время этой экспедиции Ионов создал управление туземным населением Памира. Первым начальником стал Громбчевский.
Весной 1893 года на Памир прибыл отряд капитана Зайцева, усиленный казаками и артиллерией. Зайцев встретился с афганцами и предупредил их, что не стоит им рисковать и переходить на русскую территорию. Но их отряды снова стали заходить в Шигнан и Рушан, пытаться собирать дань с местного населения. Дело еще было в том, что памирцы по вероисповеданию в основном исмаилиты, и афганские военные воспринимали войну на Памире как религиозную войну с неверными, и как раз поэтому они проявляли особую жестокость. Все лето 1893 года русские отряды пытались выловить отряды афганцев. В августе отряд капитана Ванновского у кишлака Емц таки наткнулся на афганский отряд. Соотношение сил было 1 к 5 в пользу афганцев. Русские приняли бой, противник отошел. Считается, что тогда впервые в отечественной военной истории были применены в реальных условиях винтовки Мосина. Михаил Ионов в отчете писал:
«Я считаю долгом сказать, что Памиры на юг от Гиндукуша силою обстоятельств признаны за нами, и китайские власти Кашгарии фактически не посягают уже предъявлять свои права на владение им.
Точно так же бывшие ханства Рошанское и Шугнанское, голосом народа, признаны принадлежащими России, и авганцы, занимая на правом берегу Пянджа только Кала-и-Вомар, фактически не владеют Шугнаном и Рошаном, а только грабят и насильничают в этих бесправных и беззащитных местностях. Дай Бог, чтобы поскорее настало то время, когда эти, принадлежащие России по договору 1873 года, местности фактически закрепятся за Россиею с проведением пограничной черты»[314].
Англичане, конечно, тоже не сидели без дела. Они то уговаривали афганцев начать войну с русскими, то пытались втянуть в войну Китай. Но снова у них ничего не получилось. Хотя сами они провели несколько экспедиций на Памир, их разведгруппы прошли путем отряда Ионова и даже эксгумировали убитых и похороненных русским отрядом афганцев.
Россия продолжала укреплять свои позиции в регионе. Повышенный до генерал-майора Ионов в 1894 году был назначен начальником всех русских отрядов на Памире. Это были не то чтобы очень внушительные силы, но вполне достаточные для того, чтобы отбить атаки афганцев или китайцев, — 21 офицер, 420 рядовых, 120 казаков.
Все лето 1894 года на Памире работали военные топографы, в их числе группа начальника штаба Памирского отряда подполковника Юденича, того самого, который позже станет одним из лидеров «Белого движения». В середине августа русские подразделения начали движение в сторону Хорога, в Шугнан отправился резервный отряд под командованием самого Ионова. 23 августа в Хороге русские отряды соединились, зачистив регион от групп вооруженных афганцев.
Местные жители встречали русские войска с откровенной симпатией, даже с радостью, потому что считали, что русские смогут их наконец-то защитить от южного соседа. Понятно, что не гуманитарные задачи решала российская власть на Памире, войска пришли сюда укреплять южные рубежи империи, а не спасать памирцев от геноцида. Но вышло, что они сделали именно это. И потому памирцы к русской власти всегда были крайне лояльны. В тот день, когда Ионов вошел в Хорог, местные старейшины прислали ему письмо.
«Начальнику русского отряда от хоругских жителей.
Донесение
Уведомляем вас, что здесь спокойно. Афганцы в пятницу прошли через Хоруг, сели на лодки и переправились за Пяндж. Притесняемые афганцами, мы принуждены были прятаться по горам и ущельям. Теперь же мы при вашей помощи воспрянули духом и начинаем выходить в свои селения. Семьи же наши пока остаются в горах. Все жители ждут приказаний ваших и с радостью готовы служить вам.
1312 года. Сафара 28-го, пятница»[315].
Кстати сказать, после войны с Афганистаном, геноцида устроенного афганцами, численность памирцев восстановилась только в 30-е годы 20 века, уже при Советской власти, до уровня 70-х годов 19 века. Ныне Памир является частью Таджикистана, но его население вовсе не относит себя к таджикам, во всяком случае значительная его часть. Они по-прежнему считают себя рушанцами, шугнанцами, ваханцами, говорят на своих языках (хотя официальный язык там, конечно, таджикский), исповедуют исмаилизм и внешне очень сильно отличаются от жителей Курган-Тюбе или Ходжента. Происхождение не только памирцев, но и проживающих в Афганистане нуристанцев или пакистанского народа калашей является большой загадкой. Откуда в горах Памира и Гиндукуша взялись светловолосые, рыжие, голубоглазые и зеленоглазые мужчины и женщины, ученые не могут установить до сих пор.
