Числовые данные в телеграмме Козлова Д. Т. о количестве эвакуированного личного состава и техники весьма приблизительны. Позже учет продолжался. Согласно отчету военных сообщений штаба Черноморского флота, с 14 по 20 мая с Керченского полуострова было переправлено военнослужащих 119 395 человек (из них 42 324 были раненые), гражданских лиц — 1 371 человек, 122-мм и 152-мм орудий — 25 штук, гвардейских минометов — 47, минометов — 27, автомашин — 14, кухонь — 3, разного груза — 838 тонн.[121] Число переправленных воинов Крымского фронта 119395 человек (округленно 120 тысяч) вошло во многие публикации о Великой Отечественной войне.[122] Но это число нельзя считать истинным. Дело в том, что это число фиксирует количество переправленного личного состава и боевой техники только с 14 по 20 мая. Фактически же передислокация с Керченского полуострова на Таманский некоторых частей и учреждений фронта (главным образом тыловых) началась еще рано утром 8 мая. Из архивных документов 6-го отдельного мотопонтонного мостового батальона, занимавшегося здесь перевозкой войск, известно, что с 8 по 13 мая было переправлено через пролив значительное количество раненых из госпиталей Керчи, личный состав ряда тыловых частей фронта, служащие советских организаций Крыма, военкоматов, Наркомата внутренних дел и т. д. Только с пристаней Еникале за это время было переправлено 227 автомашин с оборудованием и ценным грузом авиационных частей фронта, 12 неисправных самолетов (истребителей), 8 зенитных орудий. На судне "Березань" 13 мая из порта Камыш-Бурун было вывезено 35 вагонов теплого обмундирования. Удалось вывести часть имущества эвакогоспиталей №№ 4539, 4548, 4527. Медицинскому управлению фронта удалось вывести весь хирургический инструментарий, находившийся на фронтовом складе, и другое особо ценное медицинское имущество общим весом 10,5 тонн.[123]
Кроме того, значительное количество личного состава, переправившегося самостоятельно на подручных средствах, не поддались учету. В общее количество переправившихся через пролив не вошел и личный состав, эвакуированный на самолетах.
Факт переправы большего количества личного состава, как это принято считать в советской исторической литературе, подтверждает и "Отчет о боевых действиях частей КВМБ", составленный в июле 1942 г. В этом отчете число переправившихся на Таманский полуостров дается "до 150 тысяч человек без учета переправившихся самостоятельно".[124] Следовательно, число эвакуированных воинов Крымского фронта — 120 тысяч — следует считать неполным. Было бы правильным сказать, что количество переправленных через Керченский пролив исчисляется до 150 тысяч человек.[125] Каково же число наших потерь в этой операции? В советской военно-исторической литературе за основное число потерь Крымского фронта принято считать данные донесения Северо-Кавказского фронта в Главное управление формирования и укомплектования войск Красной Армии (Главупраформ). Это 176 566 человек. Это число и вошло в историческую литературу.[126] В связи с тем, что многие части Крымского фронта не смогли представить после эвакуации из Керчи списочные данные о людских потерях, командование Северо-Кавказского фронта по указанию Главупраформа подсчет потерь произвело следующим образом:
— взяты были данные о численном составе по состоянию на 1 мая 1942 г.;
— прибавлено к ним прибывшее пополнение за май;
— вычтено то, что переправлено из Керчи и находилось на Тамани;
— разницу (176 566 человек) и составили потери.[127] Но, как уже указывалось, количество переправленных через пролив не определено точно и явно занижено. Отсюда можно сделать вывод, что количество людских потерь оказалось завышенным примерно на 30 тысяч. А это ведь во время войны численность целой армии! Этот "потерянный" личный состав очень пригодился советскому командованию в боях за Северный Кавказ летом 1942 г.
Войска Крымского фронта потеряли все танки, абсолютное большинство полевой и зенитной артиллерии, большое количество самолетов. Относительно благополучно переправились только гвардейские минометы, их удалось сохранить до 65 %. В основном техника фронта была уничтожена в боях. Но при таком количестве оружия, которым располагал фронт, в условиях тяжелого отхода частей, некоторое количество техники все же могло попасть в руки врага. Особенно это касается автомашин. Известно, что в боях за Севастополь фашисты против наших войск использовали наши танки. При этом следует сказать, что в немецких источниках количество захваченной советской боевой техники сильно преувеличивается. Так, например, в книге, изданной в Западной Германии "Мировая война 1939–1945. Почетная книга немецкого вермахта" говорится о захвате фашистами в районе Керчи 255 советских танков и 323 самолетов.[128] Между тем известно, что в день начала оборонительной операции у советской стороны в этом районе было 238 танков. А что касается самолетов, то общие потери наших самолетов на Крымском фронте за весь май составили 315. Причем, в это число вошли все оставленные или уничтоженные неисправные самолеты на Керченском полуострове, а также все потери небоевые.[129]
Мы не можем назвать из-за отсутствия источников число общих людских потерь врага в этой операции, но если учесть ожесточенность боев, то они были немалые. Ряд немецких частей вследствие потерь в людях и технике совершенно потеряли боеспособность. Например, 22-я танковая дивизия так была измотана в боях на Керченском полуострове, что германское командование не смогло ее даже использовать в боях за Севастополь. Ее остатки по приказу Гитлера в срочном порядке были отправлены на восстановление в Грецию. Большие потери понесла немецкая авиация. Только зенитной артиллерией фронта с 7 по 20 мая было сбито 162 вражеских самолета. Кроме того, нашей авиацией в воздушных боях было сбито 83 вражеских самолета, 80 самолетов было уничтожено непосредственно на фашистских аэродромах.[130]
Позже, в июне — июле 1942 г., 11-я немецкая армия понесла большие потери и при взятии Севастополя. Фашисты полностью захватили Крым и могли торжествовать победу. Но эта победа обошлась им очень дорогой ценой. В преддверии основного наступления на юге с целью захвата Кавказа, когда живая сила и техника для фашистов были особенно дороги, потери 11-й армии неоткуда было пополнять. Не случайно в своем "Военном дневнике" Ф. Гальдер 29 июня 1942 г. сделал такую запись: "Заявки на пополнение 11-й армии не могут быть полностью удовлетворены. Затребовано 60 тысяч, можно выделить максимум 30 тысяч человек. Это означает некомплект по 2–3 тыс. человек на каждую дивизию. Особенно плохо обстоит дело в частях артиллерии РГК".[131]
Большие потери 11-й армии, а также мероприятия советского командования по организации противодесантной обороны на Таманском полуострове, чему способствовали в значительной мере эвакуированные из Керчи войска, заставили гитлеровское руководство отказаться от проведения в жизнь оперативного плана "Блюхер I", по которому 11-я армия должна была форсировать Керченский пролив и наступать на Кавказ через Таманский полуостров после захвата Крыма летом 1942 г. В июле по приказу Гитлера изрядно поредевшая 11-я армия была переброшена на север, где безуспешно пыталась захватить Ленинград.
Моральное состояние войск победителей в Крыму из-за больших потерь было подавлено. Это вынуждены признать западные историки. Так, например, Веденер В. в книге "Войсковая группа Юг. Война на юго-восточном фронте 1941–1945 гг." пишет: "Победа 11-й армии была отпразднована Гитлером сверх всякой меры. По всей армии последовало награждение крымским шитом"[132]. Но немецкий солдат к этому времени уже больше не воевал для того, чтобы "добыть славу своему знамени", как это красочно говорят в праздничном приказе. У героев Крыма все чаще вырывался вздох: "Только бы закончилась эта война". Победа в Крыму этому не способствовала"[133].
Борьба на Керченском полуострове и под Севастополем заняла у фашистов время. Запланированное наступление на юге основными силами гитлеровцы смогли начать только в июне — начале июля. Это явилось немаловажным обстоятельством в общей борьбе на южном крыле советско-германского фронта в 1942 г.
Эвакуированные с Керченского полуострова войска Крымского фронта после переформирования и восстановления сыграли значительную роль в последующих боевых действиях. Неувядаемой славой покрыла себя 138-я стрелковая дивизия в Сталинградском сражении. Позже она стала 70-й гвардейской стрелковой дивизией. Она имела почетное наименование "Глуховской, дважды Краснознаменной", была награждена орденами Суворова, Кутузова, Богдана Хмельницкого. Характерно, что с сентября 1941 г. по март 1942 г. ею командовал полковник Ягунов П. М.[134] Бессмертной славой покрыла себя 83-я бригада морской пехоты под Новороссийском и Керчью в 1943 г., 77-я горно-стрелковая дивизия (впоследствии Краснознаменная дивизия имени Серго Орджоникидзе) и другие.
