Так что говорить о том, что «БТ» были созданы «для Германии» и являются звеном многопланового сценария Сталина, не приходится. К середине 1941 года Вермахт имел уже мобильную противотанковую артиллерию достаточной мощности. В этих условиях «БТ» не мог успешно справляться с ролью танка сопровождения пехоты[244]. Гипотетические успешные рейды этих танков по тылам противника также вызывают большое сомнение. К беззащитным складам, портам, заводам и промышленным центрам их просто бы не подпустили. Подмеченная В. Суворовым привязанность «БТ» к шоссейным дорогам резко ограничивала свободу маневра. Немцам достаточно было бы организовать на пути их движения артиллерийские засады, привлечь авиацию, и колонны легких танков не спасла бы никакая скорость. Пробить выставленные на дорогах заслоны они были не в состоянии, уязвимость обрекала их на скорое уничтожение. Для подобных действий требовался иной танк. Принципиально иной. Средний.
Не лишены были «бэтушки» и конструктивных недостатков. Сложность движителя не могла не сказаться на эксплуатации и вела к частым поломкам. Сказывался и возраст боевых машин. Вот что пишет о проведенных перед самой войной в одной из дивизий 6-й армии тактических учениях И. Х. Баграмян: «Ночью он (командующий КОВО генерал Кирпонос. — А.Б.) приказал поднять дивизию по боевой тревоге. Танкисты действовали неплохо. Уложились в установленное время и вышли в районы сосредоточения вполне организованно. Несколько огорчил Кирпоноса последовавший вслед за этим учебный марш. По маршруту движения танковых полков мы увидели по обочинам немало остановившихся машин. Чем дальше, тем их оказывалось все больше… Когда прибывший командир дивизии начал докладывать о ходе марша, командующий перебил его:
— Почему, полковник, такой беспорядок у вас? Танки на марше останавливаются, а что же будет в бою?!
Командир дивизии пытался объяснить, что остановились лишь наиболее изношенные танки «Т-26» и «БТ»…»[245]
И подобные случаи были не в диковинку.
Нельзя не упомянуть и огнеопасность «БТ». Собственно, о том, что танки эти вспыхивали, как спички, говорили многие. Однако В. Суворова возмутило почему-то вскользь оброненное в целом высоко оценивающим действия танковых подразделений на Халхин-Голе Жуковым замечание:
«Очень хорошо дрались танковые бригады, особенно 11-я, возглавляемая комбригом Героем Советского Союза Яковлевым, но танки «БТ» были слишком огнеопасны»[246].
Гневной тирадой отвечает он покойному маршалу:
«Жукова не судили потому, что режиму вовсе не надо было разбираться с причинами разгрома 1941 года. Причины надо было замять, замазать, затереть. Сам Жуков этим и занимался: «Работали танки на бензине и, следовательно, были легковоспламенимы… Танки «БТ-5» и «БТ-7» слишком огнеопасны…
Зачем повторять?
Чтобы все усвоили…[247]
Жуков правду пишет… но забывает сказать, что во всем остальном мире были точно такие же бензиновые двигатели.
…Только в Советском Союзе была осознана необходимость иметь сверхмощный скоростной танковый дизель. Задолго до войны он был создан, отработан, поступил на вооружение. Только Советский Союз на момент начала войны имел дизельные двигатели»[248].
Что в СССР был создан дизельный танковый двигатель «В-2»[249], не имеющий аналогов в мире и позволивший создать в ходе войны боевые машины, превосходящие технику противника, это правда.
Что дизельное топливо склонно к возгоранию куда меньше бензина, тоже факт.
Однако из 7800 танков «БТ» всех серий, стоявших на вооружении РККА к началу войны, дизельными были лишь чуть более 700 «БТ-7М»[250]. Но главной причиной огнеопасности «бэтушек» являлось неудачное расположение топливных баков.
«У Кристи детали подвески отделялись от внутреннего помещения тонким бронелистом, так вот там, где были спиральные пружины, и поместили бензобаки. Из-за того, что пространство было узким, их пришлось сделать широкими. Это новшество дорого обошлось танкистам — тонкая бортовая броня не выдерживала попаданий противотанковых снарядов, а если они попадали в бак, пожар был неминуем. К сожалению, этот недостаток унаследовали и «Т-34» первых выпусков»[251].
Из всего сказанного нетрудного сделать вывод, что «БТ» — вовсе не танк-агрессор, а удачная машина середины тридцатых годов, которой судьба уготовила вступить в дело лишь в начале сороковых. В бою танк против танка «бэтушки» значительно превосходили «Т-І» и «Т-ІІ», имели шансы, встретившись с трофейными чехословацкими «35(t)» и «38(t)»[252], но уступали средним «Т-ІІІ» и «Т-IV», в той же степени, в которой последние уступали «тридцатьчетверкам». То же, даже в большей степени, может быть отнесено и к «Т-26». И не случайно, конечно, ворваться в Берлин довелось не ему и не «бэтушкам», а «тридцатьчетверкам» и «ИС».
Повторюсь, времена и обстоятельства были не те, что способствуют скорому внедрению передовых конструкторских идей. И недоработками, как говорят инженеры, «детскими болезнями», страдали и «Т-34», и в особенности «КВ», надежность которого в эксплуатации оставляла желать лучшего. Все же, надо признать, обе эти машины на голову были выше любого немецкого танка. Но… назвать танком-агрессором их В. Суворов не решился, Слишком поздно начали они выпускаться, и в образ предвидевшего все и вся Сталина не вписывались. Да и относительно тех же «БТ», маловато их было в приграничных округах.
Что касается «Т-28» и «Т-35», то достаточно взглянуть на год их выпуска, и все вопросы отпадут сами собой. Эти образцы — тоже дань моде, но моде начала тридцатых. Выпускали подобные машины и англичане (А1Е1 «Индепендент»), и французы («2С» да в какой-то степени и «В-1»), и даже немцы («Nb.Fz»). Сама жизнь показала бесперспективность подобной компоновки и заставила отказаться от дальнейшего производства этих неповоротливых многобашенных[253] машин.
В 1918 году огромные танки успешно справлялись со своей задачей сопровождения пехоты. Но… времена изменились, и как бы ни был внешне хорош тот же «Т-35», какие бы технические новинки ни были на нем внедрены, девятиметровый борт, прикрытый 20-миллиметровой броней, делал его крайне уязвимым. Танковый бой скоротечен. И то обстоятельство, что командир не мог управлять ведением огня из всех пяти башен, а механик- водитель при всем желании не мог удовлетворить требования всех стрелков, вело к рассредоточению огня и становилось едва ли не решающим фактором. Что было хорошо для линкора, танку в конечном счете не подошло. Так что говорить о «Т-35» как о современном тяжелом танке вряд ли приходится. А утверждать, что «600 «Т-28» резко превосходили гитлеровские так называемые средние танки во всем»[254], просто некорректно. Кстати, совершенно непонятно упоминание В. Суворова о 80-миллиметровой якобы броне «Т-28» и «Т-35»[255].
Впрочем, в который раз одни его высказывания опровергают другие. Так, в одном месте В. Суворов утверждает, что «во всем остальном мире ничего равного танку «Т-35»… не было… «Т-35» превосходил самое лучшее, что было в других странах по вооружению, бронированию, по мощи двигателя, т. е. по всем главным характеристикам»[256]. А в другом соглашается: «…в скоротечном бою «Т-35» действительно неповоротлив, неуклюж, высок»[257]. Что вы хотите? Диалектика…
Но это все — цветочки.
Произведя малопонятные расчеты, В. Суворов приходит к выводу, что по мощности танковых пушек мы превосходили немцев в сто шестьдесят раз[258]. Абсурдность подобного утверждения очевидна. Не буду вдаваться в подробности, отмечу лишь очередные допущенные автором «неточности». Так, В. Суворов говорит о длинноствольных пушках все тех же «Т-28» и «Т-35»[259], но можно ли считать их таковыми? Первоначально указанные танки имели короткоствольное орудие калибром 76,2 мм длиной 16,5 калибров. В 1938 году на «Т-28» длина ствола возросла до 26 калибров. Если считать эти пушки длинноствольными, то почему не отнести к тому же разряду и 75-миллиметровые пушки немецких «Т-IV» с длиной ствола 24 калибра.
Казалось бы, к чему эта мелочная предвзятость, ведь техническое превосходство «Т-34» и «КВ» очевидно. Но В. Суворову-то нужно доказать, что все советские танки превосходили немецкие, что в процессе развития бронетанковых войск они не устаревали, продолжая отвечать требованиям времени, что мы имели такое преимущество, которое Гитлеру, рискни он напасть, не оставляло и малейшего шанса.
Только приняв все это, можно утверждать, что Гитлер был придуман и создан Сталиным. Если нет — не может не возникнуть вопроса, а где были гарантии, что фюрер в один прекрасный день не нападет и на своего «создателя», не просчитался ли Иосиф Виссарионович изначально?[260] Отсюда и стремление поставить многие тысячи «БТ», «Т-26» и «Т-28», которые к началу войны уже явно не отвечали требованиям времени, в один рад с «Т-ІІІ» и «Т-IV».
