Танковые армии в интересах авиации в целях обеспечения ее маневра вслед за наступающими частями армии также решали ряд задач, в том числе захват аэродромов, оказание помощи в оборудовании полевых аэродромов, прикрытие их от ударов наземных войск противника. В Висло-Одерской и Берлинской операциях, например, в интересах воздушной армии планировались и осуществлялись стремительные действия передовых отрядов танковых армий по овладению аэродромами. В боевых порядках 1-й и 2-й гвардейских танковых армий предусматривалось иметь специальные команды авиационных соединений для определения годности к эксплуатации захваченных у противника аэродромов и поиска площадок, пригодных для оборудования аэродромов. Вместе с тылами этих армий двигались усиленные аэродромно-строительные инженерные батальоны80.
Опыт планирования совместных боевых действий показал, что наиболее целесообразно отражать в плане взаимодействия с авиацией такие вопросы, как задачи авиации и наземных войск с наибольшей детализацией на первые 2–3 дня ведения операции, силы и средства для поражения тех или иных объектов, порядок управления, расчеты по обеспечению средствами связи авиационных представителей в бронетанковых соединениях, радиоданные, сигналы целеуказания и опознавания.
Таким был, например, план взаимодействия 6-й гвардейской танковой армии с 12-й воздушной армией81 в Маньчжурской операции, который разрабатывался штабом танковой армии и заместителем командующего воздушной армией генералом Д. П. Галуновым с группой офицеров. Его оперативная группа располагалась на командном пункте генерала А. Г. Кравченко. Командир 245-й истребительной авиационной дивизии находился вместе с заместителем командующего 12-й воздушной армией, а командиры 248-й и 316-й штурмовых авиационных дивизий со своими оперативными группами — на командных пунктах командиров 9-го гвардейского и 7-го механизированных корпусов. Предусматривалось, что с вводом 5-го гвардейского танкового корпуса в первый эшелон 6-й гвардейской танковой армии на командный пункт этого корпуса переместится командир 248-й штурмовой авиационной дивизии со своей оперативной группой. Для связи с генералом Д. П. Галуновым, своими аэродромами и управления авиационными частями в воздухе они имели радиостанции и радиолокационную установку в 245-й истребительной дивизии82.
Представители авиационных частей, нахождение которых предусматривалось в головных танковых (механизированных) бригадах, в ходе наступления наводили самолеты на цели, информировали своих командиров об обстановке в полосе взаимодействующих соединений танковой армии, передавали заявки танкистов на вызов авиации83. Благодаря такой структуре управления авиацией, поддерживавшей наступление подвижных войск, достигались твердость, гибкость и непрерывность взаимодействия между соединениями танковой и воздушной армий в динамике стремительного продвижения.
Взаимодействие танковых армий с авиацией постоянно совершенствовалось в годы войны, становилось все более длительным по времени и протяженным в пространстве, т. е. организовывалось из расчета нанесения совместных ударов по противнику на все большую глубину проводимых операций. Увеличивалось количество сил, выделяемых на поддержку и прикрытие танковых армий. Если в Белгородско-Харьковской операции в оперативном подчинении командующих 1-й и 5-й гвардейской танковых армий находилось по одной штурмовой и истребительной авиационной дивизии, то в Белорусской операции только 5-ю гвардейскую танковую армию в отдельные периоды поддерживали и прикрывали четыре авиационных корпуса84. В Берлинской операции предусматривалось для обеспечения действий танковых армий привлечь до 74% авиации двух воздушных армий генералов С. И. Руденко и С. А. Красовского85.
Серьезное внимание уделялось взаимодействию между танковыми армиями, составлявшими подвижные группы разных фронтов, что выражалось прежде всего в согласовании усилий подвижных групп смежных фронтов при овладении объектами стратегического значения. Примерами такого взаимодействия являются Берлинская операция, в которой подвижные группы 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов были направлены на овладение столицей фашистской Германии Берлином, а также Пражская операция, когда подвижные группы 1-го и 2-го Украинских фронтов освободили столицу Чехословакии Прагу. При овладении крупным опорным пунктом или объектом оперативного значения нередко согласовывались также усилия между подвижной группой фронта и подвижной группой общевойсковой армии, как это было, например, в Висло-Одерской операции при овладении Ченстоховой силами подвижной группы 5-й гвардейской армии (31-й танковый корпус) и части сил 3-й гвардейской танковой армии. В годы войны приходилось организовывать взаимодействие между подвижной группой фронта и подвижными группами нескольких общевойсковых армий и при овладении важным укрепленным районом. В этих случаях подвижная группа фронта совершала двусторонний охватывающий маневр по отношению к укрепленному району, подвижная группа одной из армий с ходу стремилась ворваться в него, ведя за собой пехоту, а подвижная группа соседней армии обеспечивала заходящий фланг танковой армии (5-я гвардейская танковая армия, 8-й гвардейский танковый корпус и 8-й механизированный корпус в Восточно-Прусской операции).
6. Организация пунктов управления и связи
По предвоенным взглядам управление войсками армейских объединений планировалось осуществлять командующим через штаб, расположенный на направлении главного удара и составлявший единый пункт управления. В соответствии с этими взглядами в операциях первых двух кампаний войны и располагались пункты управления. Такая система организации управления не оправдала себя главным образом потому, что лишала возможности приближения органов управления к войскам вследствие громоздкости и малой подвижности пунктов управления.
В наступательных операциях 1942–1943 гг. в общевойсковой и танковой армиях смешанного состава органы управления стали эшелонироваться. Они разделялись на первый эшелон — командный пункт и второй эшелон. Кроме того, создавались вспомогательные пункты управления и наблюдательные пункты. Утвердившийся принцип организации пунктов управления был положен в основу их создания и в танковых армиях однородного состава. В результате при планировании наступательных операций танковых армий в 1943–1944 гг. предусматривалась организация командного пункта, второго эшелона управления и оперативной группы, выделяемой из состава командного пункта армии. Термин «оперативная группа» стал употребляться с середины 1944 г. В общевойсковых армиях подобный пункт управления чаще всего назывался подвижным командно-наблюдательным пунктом.
Командный пункт являлся основным органом управления. Он располагался, как правило, эшелонированно. Первую его группу составляли Военный совет, начальники и офицеры ведущих отделов полевого управления, представители авиационных соединений. В 3–5 км от нее располагалась вторая группа. В нее входили начальник политического отдела с группой офицеров, штабы командующего артиллерией, начальника инженерных войск, офицеры отделов кадров и химического, управлений тыла, бронетанкового ремонта и снабжения. Вблизи первой группы развертывался узел связи, пункт сбора донесений. Отдельно располагались подразделения обеспечения и обслуживания. Возглавлялся командный пункт командующим, а при его отсутствии — начальником штаба армии.
Оперативную группу командующего планировалось создавать на различные этапы операции, а в 3-й гвардейской танковой армии, например, с 1944 г. на весь период боевых действий. Ее формирование из состава командного пункта обусловливалось, с одной стороны, возросшими возможностями технических средств связи, а с другой — необходимостью приблизить руководство к войскам, а также тем, что командный пункт, громоздкий и малоподвижный, не поспевал за продвижением войск.
В состав оперативной группы чаще всего входили 10–12 генералов и офицеров, в том числе командующий армией, член Военного совета, заместитель начальника штаба (начальник оперативного отдела), командующий артиллерией, начальник инженерных войск, офицеры оперативного, разведывательного, шифровального отделов и отдела связи. Из транспортных средств использовались командирские танки (2–3), бронетранспортеры (1–2), легковые автомашины (5–6) и специальные машины (1–4), а из средств связи — радиостанция «Север» и 2–5 радиостанций типа РСБ (РБ). По такой же структуре, но меньшего состава создавались оперативные группы в корпусах и бригадах. В целом оперативная группа являлась работоспособным, довольно мобильным органом управления войсками, особенно с переходом армии в преследование. К тому же меньше становилась вероятность одновременного вывода из строя пунктов управления армии.
