Апогеем деятельности НСЗРиС стал съезд союза, который состоялся 13–16 июня 1921 г. в Варшаве. В первый день заседания на съезде присутствовали представители казаков, петлюровцев, белорусского Военно-политического центра, представители польского Генштаба и разведки, а также английской и французской военных миссий в Польше, французской, английской, американской, итальянской разведок, полковник Довойно-Соллогуб[657]. Б. Савинков доложил «международную политическую обстановку», историю НСЗРиС, основы его программы. Уляницкий огласил проект программы союза, Философов обозначил принципы отношения к русской эмиграции и генералу Врангелю, Дикгоф-Деренталь – огласил основы «отношения к союзникам»[658].
Главная политическая цель союза была сформулирована достаточно размыто: привести «на смену «комиссародержавию» «народоправство». Принятая на съезде программа включала три пункта: 1) «мир – народу», то есть демобилизация и отказ от всякой иностранной и белогвардейской интервенции, 2) «земля – народу», 3) «свобода», то есть безоговорочное признание права народов России на самоопределение. «Третью» Россию предполагали строить на «свободном союзе всех народов и государств, входивших в состав бывшей Российской империи»[659].
На заседание съезда 14 июня прибыли 8 представителей союза от лагерей интернированных[660]. 15 июня на заседании съезда членов[661] НСЗРиС были намечены вооруженные «революционные» выступления на 15–17 августа и на 25–28 августа. «Все организации, руководимые союзом, должны поднять флаг общего восстания против коммуны и зажечь революционное пламя по всему фронту и в глубину», – было записано в протоколе заседания. Был утвержден план действий, выделены «полосы действий» (северная, средняя и южная), назначены их начальники, определены общие задачи и границы полос[662].
Члены НСЗРиС приняли резолюцию «Об отношении к союзникам», в которой было записано решение союза всю деятельность проводить «в тесном контакте» с правящими кругами Франции и Польши. В другой резолюции отвергалась какая-либо возможность соглашения «с Врангелями прошедшего, настоящего и будущего», провозглашалась борьба за «третью, новую Россию», содержался призыв к «остальной части эмиграции» сплотиться под знаменем союза[663].
Заметную роль в деятельности НСЗРиС в этот период (с января по май 1921 г.) играл П. И. Селянинов (он же – Э. О. Стауниц, Опперпут)[664]. Он получил пост главы Западного областного комитета НСЗРиС. Исследователи полагают, что именно Опперпут разработал основу тактических положений организации, сформулированных в документе «Тактика Народного союза защиты родины и свободы»[665], разработал структуру союза и выдвинул идею съезда, которую одобрил Б. Савинков. В съезде, который был намечен на 5 июня, как делегат от Гомеля должен был принять участие и сам Опперпут, однако 26 мая он был задержан, а Западная областная организация разгромлена[666]. Съезд в Варшаве прошел без него.
В этот период находился в Варшаве и В. Г. Орлов – «двойной агент», который тесно сотрудничал с Борисом, а после его отъезда в Париж 8 июля[667], с Виктором Савинковыми. Давнему знакомому по Варшаве братья Савинковы доверяли. Именно благодаря его позиции, как полагает А. А. Зданович, Савинков пошел на соглашение с Врангелем[668].
С апреля 1921 г. в Варшаве действовала резидентура ВЧК, созданная М. А. Логановским. Одной из ее задач являлось содействие в решении вопроса о возвращении военнопленных красноармейцев на родину[669]. Информация о съезде и подготовительной работе стала известна ВЧК.
4 июля НКИД Советской республики в ноте за подписью Г. В. Чичерина потребовал выслать всех членов НСЗРиС из страны, а также наиболее заметных лидеров военной и политической эмиграции (братьев Булак-Балахович, Пермикина, Эльвенгрена, Васильева, атаманов Петлюру и Ю. Тютюника, а также других атаманов и белых офицеров). В ноте было обращено внимание на недопустимость нарушения Польшей принятых на себя Рижским договором обязательств. НКИД потребовал создания в Варшаве смешанной советско-польской комиссии с участием представителей Украинской и Белорусской советских республик для установления списка лиц, подлежащих высылке из Польши[670].
Развернуть намеченную на съезде работу НСЗРиС не успел. Уже в конце июля офицеры второго отдела штаба военного министерства Польши познакомились со статьями газете «Правда» о раскрытии отделений этой организации на территории Советской России и мерах, предпринятых в отношении ее членов. В августе польские офицеры прочитали сообщения в минской «Звезде» о выявлении тайного союза под руководством Б. Савинкова с отделениями в Киеве, Одессе, Бресте, Гомеле, Петрограде[671]. Тогда же были арестованы члены отделений союза в ряде городов Советской России.
Всего в 1921 г. было арестовано около 50 активных членов НСЗРиС[672]. Только в Москве к концу 1921 – началу 1922 г. ВЧК выявила 23 «активных савинковца», 15 агентов союза находилось «под колпаком» или в розыске[673]. В октябре 1921 г. в Смоленске было арестовано 600 человек по обвинению в принадлежности к союзу. Активные члены союза: князь Н. А. Друцкой-Соколинский, княжны Щербатовы (сестры Елизавета Сергеевна, Мария Сергеевна, Ирина Сергеевна) и еще 10 человек были расстреляны. По информации руководства НСЗРиС, всех выдал «бывший член союза – Опперпут-Упелинец (Селянинов)»[674].
Особая роль в «сплочении русских антибольшевистских сил в Польше» вокруг НСЗРиС на его июньском съезде была возложена на Информбюро под руководством В. Савинкова. Информбюро должно было также продолжать уже начатую работу по «упрочению и развитию сети своих пограничных пунктов», вести «революционную работу за границей»[675]. Под руководством В. Савинкова в лагерях интернированных Тухола и Стржалково были сформированы «лагерные президиумы» НСЗРиС, подчиненные «войсковому отделению» НСЗРС.
Перед «лагерными президиумами» НСЗРиС была поставлена задача «укрепления влияния союза в лагерях», как в среде интернированных, так и в среде военнопленных красноармейцев, а также среди осевших в окрестностях лагерей русских эмигрантов. Члены «лагерных президиумов» отбирали из контингента интернированных подходящих «работников для Варшавы, пограничных организаций и закордонной работы» (партизан). Все «президиумы», по свидетельству начальника Информбюро, были «вполне законспирированы» и имели «отлично поставленную агентуру»[676].
С 15 июля начал работу Польский отдел Информбюро, в задачи которого входила консолидация членов НСЗРиС на территории Польши, она условно была поделена на 4 района. Согласно отчету о деятельности польского отдела, он связался с представителями русской эмиграции в Лондоне, Константинополе и Аккермане. Резиденты отдела находились в лагерях в Торуни и Стржалково, а также в Вильно, Гродно, Белостоке, Ковеле, Дубно, Ровно, Львове, Варшаве[677]. В августе во главе польского отдела Информбюро встал Л. В. Насонов, развернувший бурную деятельность по агитации в союз в лагерях интернированных и в компактных группах русских беженцев на территории Польши.
В августе Насонов совершил инспекционную поездку по маршруту Лодзь – Познань – Стржалково и убедился, что среди военнопленных красноармейцев «большевиков» есть «много сторонников союза». К ним он отнес 400 красноармейцев, которые отказались от репатриации на родину[678]. В Варшаве в сторонники НСЗРиС в местах размещения русских беженцев и из рабочих отрядов были зачислены: 150 человек красноармейцев, отказавшихся ехать домой, размещенных на Повонзках в Варшаве, 80 человек из рабочей артели в Мокотовском госпитале, 40 человек из артели в центральных автомобильных мастерских, 60 человек в общежитии беженцев РОКК, до 40 человек в общежитии РЭК. Отказались от сотрудничества с РЭК и НСЗРиС все военнопленные красноармейцы, заключенные в Варшавской цитадели (около 1 тысячи человек), и около 800 человек рабочих артели на складе интендантства. Все они записались в репатрианты[679].
На работу Информбюро польское военное министерство и французская военная миссия регулярно выделяло дотации. Только в 1921 г. в его работу ими было вложено более 38,5 миллиона польских марок, около 190 тысяч царских рублей, более 160 тысяч думских рублей, 1800 долларов США, 200 французских франков, 15 фунтов стерлингов и почти 1150 тысяч советских рублей[680].
В то же время на содержание интернированных в лагерях с июня 1921 г. из польского бюджета средств не поступало. Их численность на 3 июня 1921 г. составила (вместе с интернированной армией УНР) 25 079 человек[681]. Материалы архива второго отдела штаба военного министерства свидетельствуют, что контингент интернированных стал ощущать сильный недостаток в снабжении. С июля того же года и РЭК прекратил выплату пособий. Лишь в октябре 1921 г. офицеры 3РА получили по 650 польских марок в качестве «подарка от генерала Врангеля»[682].
В связи с приездом в Варшаву советского полномочного представителя МИД Польши посоветовал Б. Савинкову, который искал деньги по всей Европе, «устраниться от дел интернированных»[683].
