и следующей главе будет дана оценка некоторых политических последствий нового консенсуса, возникшего после холодной войны. Сначала мы рассмотрим случаи применения силы развитыми странами, имевшие место после холодной войны, а затем с учетом этого опыта обратимся к перспективам систематического использования международным сообществом во главе с развитыми странами военно-полицейских интервенций для обеспечения нового мирового порядка.
Военно-полицейские интервенции после Холодной войны
По окончании холодной войны развитым странам неоднократно приходилось применять или угрожать применением военной силы в попытке скорректировать ситуации, которые они считали в принципе недопустимыми (см. таблицу 4). Во главе большинства этих военных начинаний, или военно-полицейских интервенций, стояли США, которые могли выступать и единственным их участником в самопровозглашенной после холодной войны роли «единственной оставшейся сверхдержавы» или «незаменимой страны» [328].
Таблица 4. Случаи применения и значимые угрозы применения военной силы развитыми странами после окончания холодной войны*
Н/y – не установлено.
* Без учета войск, направленных для спасения или эвакуации соотечественников.
** Без учета погибших вследствие действия санкций, число которых насчитывает десятки, а возможно, и сотни тысяч человек.
Развитым государствам удавалось участвовать в этих операциях примечательно низкой ценой, в частности, с точки зрения людских потерь, хотя иногда они, похоже, мало заботились о жертвах, которые сами причиняют в ходе таких акций. Опыт показывает, что довольно многочисленные, впечатляюще вооруженные и основательно организованные силы правопорядка зачастую могут быть эффективным инструментом прекращения локальных конфликтов, в которых основную роль играет криминал, и свержения соответствующих режимов. Рассмотрим несколько примеров.
Панама (1989)
Диктатор Мануэль Норьега [329] был отъявленным бандитом, беззастенчиво подтасовавшим результаты выборов в Панаме, чтобы оставаться на своем посту. Кроме того, Норьега был замешан в наркоторговле, в своих выступлениях допускал недружественные высказывания в отношении США и не счел нужным принести извинения после того, как его подручные в перебранке на контрольно-пропускном пункте застрелили американского солдата, избили еще одного американского служащего и угрожали насилием его жене. Также американцы беспокоились о безопасности Панамского канала, несмотря на то что Норьега остерегался покушаться на него, поскольку спустя десятилетие канал и так должен был перейти в собственность Панамы. Во время предвыборной кампании 1988 года Джордж Буш – старший неоднократно выступал с резкой критикой в адрес Норьеги: похоже, что будущий американский президент видел в панамском диктаторе «неприглядный символ бессилия США в борьбе с криминальным наркотрафиком», а в политической программе Буша эта борьба была одним из главных пунктов. Кроме того, Буша явно беспокоили постоянные замечания недоброжелателей, что он является нерешительным и колеблющимся слюнтяем. Будучи вне себя от высокомерных заявлений и поведения Норьеги, в конце 1989 года Буш отдал приказ о развертывании операции с участием 24 тысяч американских солдат. Им противостояли имевшие существенную криминальную составляющую силы обороны Панамы, насчитывавшие 16 тысяч человек, из которых только 3,5 тысячи считались боеготовым контингентом – особый энтузиазм в бою проявляли немногие [330].
Как и состоявшаяся в 1983 году, еще во времена холодной войны, интервенция на крошечном острове Гренада, реализованная предшественником Буша Рональдом Рейганом, вторжение и оккупация Панамы обошлись для американцев небольшой ценой. Норьега сдался и был отправлен во Флориду, где предстал перед американским правосудием. Присяжные признали его виновным, и он сел в тюрьму. В Панаме было сформировано новое правительство – не идеальное, но по всем меркам оно было заметно лучше, чем предыдущее. Однако никакого особого влияния на ситуацию с наркотрафиком американская операция, похоже, не оказала.
Война в Персидском заливе (1991)
В 1990 году Саддам Хусейн, бывший гангстер, ставший президентом Ирака с диктаторскими полномочиями, начал демонстрировать особое недовольство действиями соседней страны – Кувейта. Ирак испытывал отчаянные экономические сложности, и Саддам заявил, что Кувейт должен простить Ираку долг, образовавшийся в ходе восьми лет войны с общим недругом – Ираном, – завершившейся в 1988 году. Кроме того, Хусейн утверждал, что Кувейт ворует у Ирака нефть, буря наклонные скважины вблизи границы, и превышает оговоренные квоты добычи, в результате чего мировые цены на принципиальное для Ирака сырье снижаются. Дабы заявить соседу о своем недовольстве, Хусейн выдвинул к границе Кувейта войска. В ходе серии переговоров по этим вопросам Кувейт по настоянию премьер-министра Великобритании Маргарет Тэтчер отказался идти на уступки. Утверждалось, что на встрече, состоявшейся 1 августа 1990 года, наследный принц Кувейта, занимавший пост премьер-министра, завопил, что «если иракцам нужны деньги, то пусть посылают своих жен на улицу торговать собой» [331].
Последовавшее на следующий день вторжении Ирака в Кувейт стало громом среди ясного неба почти для всех, в том числе для арабских правителей Кувейта и других государств Ближнего Востока, которые приняли военные приготовления Хусейна за блеф [332]. Эта военная акция в стратегически важном регионе встревожила большинство мировых лидеров, в особенности Тэтчер и Буша, которые увидели в произошедшем «неприкрытую агрессию». Саддама сравнивали с Адольфом Гитлером в 1930-х годах, но при этом, разумеется, не проводились параллели с состоявшимся несколькими месяцами ранее вторжением американцев в Панаму.
В одном значимом аспекте эти операции действительно различались. В результате военно-полицейской интервенции в Панаме была восстановлена избранная власть страны, после чего агрессор совершенно добровольно покинул ее территорию. Агрессия Саддама против Кувейта фактически была завоеванием независимого государства, но иракская оккупация не продлилась долго.
Воодушевляемый Тэтчер («Помните, Джордж, времени на раскачку нет»), Буш возглавил решительные международные усилия по введению против Ирака карательной экономической блокады, а военные корабли США и других стран отправились в Персидский залив. Участие в этих действиях приняли не только страны Запада, но и большинство арабских государств. Кроме того, поскольку холодная война уже кончилась, к бойкоту Ирака присоединился его прежний друг и союзник СССР, что для Саддама стало неожиданностью [333]. Экономика Ирака вскоре начала трещать по швам – карательный эффект санкций оказался беспрецедентным [334].
Однако к октябрю Буш решил, что санкции работают недостаточно быстро. Он явно понимал, что общественная поддержка действий против Ирака начнет ослабевать, а антииракская коалиция в итоге может развалиться, в связи с чем использование военной силы с целью изгнания Ирака из Кувейта станет проблематичным. Кроме того, как отмечал один симпатизировавший американскому президенту колумнист, если санкционная политика будет тянуться до бесконечности, «Буш лишится репутации, популярности и шансов на переизбрание» [335].
Как следствие, вскоре после выборов в Конгресс 1990 года Буш объявил о значительном увеличении войскового контингента на Ближнем Востоке, чтобы приступить к реализации «наступательного военного сценария». Американский президент рассчитывал, что эта угроза вкупе с
