Надо сказать, что интенсивная подготовка стоила жизни нескольким летчикам из II./KG200. Так, например, 19 февраля разбился Ju-88G-1 W.Nr.714230, погибли его пилот фельдфебель Герман Штолле и три человека из наземного персонала, а верхний компонент комплекса – FW-190A-8 W.Nr.731420 – получил повреждения 45 %.
Альфред Лев, служивший в 6./KG200, вспоминал:
«В тот день Штолле выполнял проверочный полет на «Мистеле». Ханс Бродессер сидел в FW-190.
Во время захода на посадку шасси Ju-88 не вышло. Штолле над летным полем набрал высоту около 600 метров, чтобы позволить Бродессеру отделиться. К сожалению, FW-190 не сразу отцепился от хвостовой стойки и потому немедленно «клюнул» вперед, между кабиной и левым двигателем Ju-88. Бродессер смог совершить аварийную посадку на FW-190, и даже не был ранен.
Я видел катастрофу, потому что затем должен был выполнить тренировочный полет на том же самом самолете».
24 февраля генерал Коллер издал два срочных приказа. Один был адресован начальнику штаба, инспектору бомбардировочной авиации кавалеру Рыцарского креста с дубовыми листьями оберст-лейтенанту фон Бойсту. Ему вменялось по запросу KG200 немедленно передать в эскадру для «специальных операций» восемнадцать опытных пилотов Ju-88, которые должны были быть отозваны из LG1 «с максимальной скоростью». В другом приказе, направленном начальнику штаба воздушного флота «Рейх» генерал-майору Андреасу Нильсену, говорилось о передаче в KG200 для тех же целей еще семнадцати летчиков из KG(J)30.
В дневнике OKL в тот день было записано: «Начальник [Генерального] штаба дал инструкции о выпуске специальных приказов с этой целью, поскольку для того, чтобы операция была успешной, необходимы лучшие пилоты».
В начале марта 1945 г. подготовка к операции «Железный молот» вступила в завершающую фазу.
Тогда же KG200 были дополнительно, «на время двух специальных операций», подчинены несколько экипажей дальних самолетов-разведчиков Ju-290 из расформированной FAGr.5 во главе с бывшим командиром группы майором Эрвином Фишером. Последний был одним из лучших пилотов разведывательной авиации и одним из двух кавалеров Рыцарского креста с дубовыми листьями в ее составе. Эти «Юнкерсы» должны были сыграть роль цельфиндеров во время операции, а также провести разведку ее результатов.
5 марта союзники перехватили немецкую радиограмму, в которой некоему профессору Иммлеру из Ансбаха предписывалось подготовить к 9 марта в Йене комплект из шестидесяти карт. Коменданты аэродромов Маринее, Рехлин, Брист, Ораниенбург, Пархим и Пеенемюнде получили приказ подготовиться к этому же времени к приему и размещению «Мистелов». Для базирования Ju-88, Ju-188 и He-111, участвовавших в операции «Железный молот», предназначались Нойбранденбург, Пеенемюнде и Путлиц, а также Тутов и Гарц, находившиеся соответственно в 46 км южнее и в 16 км восточнее Штральзунда, а для Ju-290 – аэродром Лёрц, в 50 км восточнее Путлица.
Хайнц Фроммхольд вспоминал: «В начале марта 1945 г. мы оставили наши истребители в Хрудиме и прибыли в Пеенемюнде. Там нас ожидали боевые «Мистелы», и мы впервые получили шанс рассмотреть эти монстры. Нам рассказывали в Рузине, как предполагалось их использовать, но о наших предстоящих заданиях мы в тот момент ничего определенного не знали».
17 марта находившаяся в Любеке база снабжения 11-го воздушного округа получила приказ отправить в Пархим и Маринее семнадцать двигателей BMW801, которые, в случае необходимости, должны были заменить неисправные двигатели на «Мистелах».
В тот же день пилоты из KG200 и KG(J)30, а также пилоты цельфиндеров, были вызваны во 2-ю авиашколу
люфтваффе, в берлинском пригороде Гатов. Там они в течение недели участвовали в серии совершенно секретных инструктажей по предстоящей операции «Железный молот». Стратегические и политические цели операции освещал профессор Штейнманн, ее технические аспекты – шеф-пилот фирмы «Юнкерс» Зигфрид Хольцбаур, а тактические вопросы – оберст-лейтенант Баумбах и офицеры штаба KG200.
План операции, изложенный Баумбахом на инструктаже в Гатове, выглядел следующим образом:
– всего предполагалось использовать около 80 комплексов «Мистел-2» и около 150 цельфиндеров и разведчиков Ju-88, Ju-188 и Ju-290;
– на первом этапе все соединение после взлета должно было взять курс на север, по направлению к острову Борнхольм;
– над островом оно поворачивало на восток и, пролетев над Балтийским морем, сначала пересекало побережье Восточной Пруссии, а затем – старую советскую границу;
– достигнув шоссе Минск – Смоленск, самолеты поворачивали на северо-восток;
– в районе Смоленска одна группа поворачивала на восток, чтобы атаковать электростанции в Алексине, Туле, Кашире и Сталиногорске;
– оставшаяся и большая часть продолжала полет прежним курсом. Затем северо-западнее Москвы она в свою очередь разделялась еще на три группы: одна поворачивала на север, к Рыбинску, Ярославлю и Угличу, вторая – на юго-восток, к Шатуре, а третья следовала к Горькому, Балахне и Дзержинску.
Общая протяженность перелета составляла около 2250 км. После атаки пилотам FW-190 должно было хватить топлива, чтобы достигнуть и приземлиться на аэродромах в Курляндии. Узкая 150-км полоса на побережье Балтийского моря еще удерживалась частями группы армий «Север» и прикрывалась с воздуха двумя группами истребителей из JG54. Специально для дозаправки возвращавшихся обратно верхних компонентов «Мистелов» в Курляндии было зарезервировано 90 тонн горючего.
Наверное, ни одна операция люфтваффе не была подготовлена так тщательно, как операция «Железный молот». Хроникер 3./KG(J)30 записал тогда:
«После того как тренировки на «Мистел-2» закончились, мы в середине марта в военной авиашколе в Берлин-Гатов начали интенсивное изучение целей.
Целями «Железного молота» были электро– и тепловые станции вокруг Москвы.
Пилоты были разделены на отдельные группы по три– шесть «Мистелов», каждой группе была назначена определенная цель. Инструктажи были очень подробными. Каждой группе представили ее цель до мельчайших деталей. Были аэрофотоснимки, сделанные со всех направлений и во всех погодных условиях, а также трехмерные модели окружающей территории.
Группы провели много времени за изучением и обсуждением наилучшего из возможных подходов, необходимого, чтобы уничтожить турбину, потому что она была сердцем станции.
Также рассчитывались и снова пересчитывались планы полета. Много раз были изучены компоновка кабины и действия на случай аварийной ситуации. Никто не сомневался, что мы можем управлять этими сложными машинами, а также выполнить совершенный взлет. У некоторых были серьезные опасения в том, как мы сможем выполнить такой длинный полет без экипажа.
Изучение целей завершилось посещением электростанции в Шпандау, а также пролетом над ней на Ju-52, который выполнял заходы на станцию с различных направлений. Их цель состояла в том, чтобы ознакомить нас с размерами и положением этих специфических целей (которые будут освещены).
Вопрос, совпали бы затем теория и практика, остался открытым».
Фельдфебель Карл Руссмейер из 3-й эскадрильи KG(J)30 позднее вспоминал:
«Профессор Штейнманн был разочарован, что его предложение, первоначально сделанное еще в 1942 г., было принято так поздно. Это чувствовалось из его разговоров. Но он был точен и не тратил впустую слова. То, что он говорил, было убедительным.
Штейнманн рассказал нам, что наиболее важной частью электростанции было здание турбинного зала, по той простой причине, что, если бы турбины были повреждены, их восстановление заняло бы шесть месяцев. Русские не имели возможности изготовить собственные турбины. Они не могли заменить их, и потому им оставалось только ремонтировать их.
Штейнманн располагал оригинальными фотоснимками зданий турбинных залов. Ими его снабдила фирма «Сименс», которая фактически поставляла турбины. Эти фотографии снимались в течение года и, таким образом, показывали цели во всех климатических условиях, так что их можно было идентифицировать при любых обстоятельствах. Благодаря этим фотографиям наши пилоты были готовы встретить сложные метеоусловия и всегда могли бы распознать цели.
Для того чтобы мы еще ближе познакомились с нашими целями, нас всех посадили в Ju-52, который летал над «целью» (Берлин-Шпандау)».
Хайнц Фроммхольд также рассказывал об инструктаже в Гатове:
«Нас предупредили о соблюдении самой строгой секретности и не разрешали покидать помещение. Нам сообщили об операции и ее целях и информировали о ее деталях. Мы были разделены на специальные группы. Каждая электростанция должна была атаковаться четырьмя – шестью «Мистелами».
