Неизвестно, пытались ли сменявшие друг друга командиры исправить конструктивный дефект боевой рубки своего корабля путем установки названных ограничителей. Их, наконец, могли снять ввиду наступившего ослабления требований военной целесообразности.
Судя по фотографиям "Славы" и "Цесаревича" гардемаринской поры, оба корабля сохранили свои роскошные круговые окна-визиры, которые для полного удобства снабжали еще и остекленными рамами. В то же время на фотографиях, сделанных в предвоенную зиму, когда корабли нанесли на дымовые трубы красные отличительные марки ("Слава" в средней, "Цесаревич" – в верхней по высоте части) сначала широкие, а с 9 августа 1914 г. вдвое меньшей ширины – ясно просматриваются ограничители визирной ширины, поддерживаемые наружными стойками. Неясно, однако, было ли это усовершенствование последним и в полной ли мере флот сумел внять предостережению С.О. Макарова против того, что условия военного времени преобладали.
Известно, что на "Авроре" смотровые просветы были уменьшены до 76 мм. Таковы же они были, по-видимому, и на линейных кораблях. Прямого попадания спереди они могли бы и не допустить, но от шрапнельных пуль избавить не могли. Неспроста и Г. К. Граф, точный во множестве деталей, высказывал изумление фатально точным попаданием германской шрапнели в представлявшую "всего лишь маленькую щель" амбразуру "Славы". В то же время, противореча самому себе, он несколькими строками ранее пишет о том, что одна из выпущенных шрапнелей "попала в амбразуру боевой рубки, где и разорвалась". Приходится думать, что или амбразура была слишком велика, или же поражения людей в рубке были нанесены отдельными шрапнельными пулями. Во всяком случае, расплата за несоблюдение завета С.О. Макарова и за опасное (7-8 кб.) сближение с германской батареей пришла, как всегда случается, жесткая и неожиданная.
На линейном корабле "Слава": в кают-компании.
Наиболее обстоятельно события, происшедшие утром 13/26 августа 1915 г., изложены в упомянутой здесь книге К.П. Пузыревского. Из ее описания, передающего содержание официального донесения, следует, что спустя 1 ч 20 мин после выхода в море по боевой тревоге "Слава" в 7 ч с дистанции 30-32 кб. открыла огонь из 152- и 75-мм орудий по кордону Лага у мыса Рагоцен. Стрельбу корректировало учебное судно "Орлица" (впоследствии гидроавиатранспорт), немцы отвечали "редким артиллерийским огнем".
В 8 ч 45 мин "Слава" отдала якорь, чтобы с помощью парового катера завести верп и ввест и в действие 305-мм пушки. Пока корму разворачивали под ветер, немцы пристрелялись, и "в 9 ч 5 мин один 152-мм шрапнельный снаряд попал в "Славу" через глазную прорезь, убил осколками находившихся в боевой рубке командира корабля, флагманского артиллериста штаба, командующего флотом, трех рулевых и ранил 5 человек". Рубка была выведена из действия полностью, и управление рулем пришлось перевести в центральный пост.
Последующие пять попаданий вызвали разрушения на верхней палубе и небольшой пожар. Последним седьмым – была пробита броня 75-мм каземата. В 10 ч корабль из зенитных 47-мм пушек отразил атаку двух германских самолетов. Три их бомбы упали за кормой в 5 кб. В командование кораблем вступил раненый старший офицер, участник Цусимы, старший лейтенант В.Н. Марков (1885-1948, Брюссель). За рулевого встал также раненый – единственный, кто уцелел в рубке, младший штурманский офицер лейтенант (а не мичман, как сказано у Г.К. Графа) А.П. Вексмут 2-й(1889-1973,Сидней).
После полудня "Слава" возобновила обстрел кордона Лага и Шморденскне позиции немцев сначала 152-мм, а затем и 305-мм снарядами с дистанции 73-75 кб. За время этих двух боев в продолжение 2 ч 45 мин было выпущено 14 305-мм, 452 152-мм, 79 75-мм и 50 47-мм снарядов. Погибшими в рубке были командир С.С. Вяземский и флагманский артиллерист (пошел в поход по собственному желанию) капитан 2 ранга В.А. Свиньин. В его лице флот фатальным образом потерял одного из самых просвещенных, знающих и передовых артиллеристов. Сведения о гибели при попадании второго 152-мм шрапнельного снаряда двух человек, в том числе старшего минного офицера, нуждаются в архивном подтверждении. В примечании Н.В. Новикова к книге Г. Ролльмана на стр. 264 говорится, что "шрапнельный снаряд полевого орудия попал и разорвался, ударившись о козырек крыши боевой рубки корабля, причем проникшим через визирную прорезь рубки шрапнельными пулями были убиты командир корабля, флагманский артиллерист и четыре человека команды…".
В "Боевой летописи русского флота" (М., 1947, с. 375-376), выпущенной под редакцией Н.В. Новикова, обстрел "Славы" приписывается "скрытно расположенной тяжелой батарее противника", которая после семи не имевших существенного значения попаданий вскоре "попала 6-дюймовым шрапнельным снарядом, который угодил "в визирную прорезь боевой рубки" и там разорвался. Такова извечная беда истории-даже в описании одного лишь конкретного эпизода, при наличии множества свидетелей и очевидцев, в деталях остаются существенные неточности.
Последующие дни 1915г. "Слава" с еще большим напряжением продолжала нести свою нелегкую вахту единственного ударного корабля Морских сил Рижского залива. На всем южном побережье, вплоть до подходов к Риге, немцы безошибочно узнавали "Славу" и получали от нее очередные порции всегда меткого и действенного огня.
Ощутимые потери понес противник и при высадке 9 октября сборного десантного отряда под командованием командира эсминца "Инженер-механик Дмитриев" капитана 2 ранга П.О. Шишко (1881-1967, США), высаженного со "Славы", канонерских лодок "Грозящий", "Храбрый", авиатранспорта "Орлица" и миноносцев. Отряд общей численностью 490 человек с участием пулеметной команды "Славы" очистил от немцев большой участок их позиций в 7 км от мыса Домеснес. Штыковой атакой были частью уничтожены два немецких отряда по 70 человек (потери немцев составили убитыми 1 офицер и 42 солдата). Флот, однако, не имел задачи удержать плацдарм. Сил для этого не было, и отряд к вечеру, не имея потерь, вернулся на корабли. Немцы незамедлительно извлекли урок из этой атаки и начали усиливать оборону побережья. Все чаще приходилось "Славе" под охраной миноносцев поддерживать огнем еще удерживавшие позиции русские войска под Ригой. Все более острым становился вопрос о высадке большого десанта с участием сил армии.
Зиму 1915-1916 г. "Слава" провела на глубоководной стоянке в Моонзунде близ Вердерского маяка. Упорно стремясь покончить со своим главным противником, немцы все чаще бросали против "Славы" свою авиацию. 12 апреля при налете трех самолетов на "Славу" и стоявший с ней ледокол "Владимир" в "Славу" попало 3 из сброшенных 12 бомб. Они пробили палубу в кают-компании, произведя в ней немалые разрушения, и обратили в щепы четверку, висевшую за бортом на шлюпбалках. От полученных ран умерли пять из семи пострадавших матросов. В этот же день близ "Славы" встали на якорь корабли первого эшелона перебазировавшейся после зимы в Моонзунд Минной дивизии. Это были "Новик", "Охотник", "Пограничник" и 2-я группа 6-го дивизиона.
Плохая погода помешала последующей атаке германских цеппелинов, которые свои бомбы повышенной мощности сбросили где-то неподалеку. В новую капанию флот вступил значительно усилившимся. В строю была целая бригада отменно себя зарекомендовавших в море дредноутов. Артиллерию крейсеров типа "Баян" за счет снятия 75-мм пушек довели на каждом до 3 8-дм и 12 6-дм пушек. На Олеге" и "Богатыре" вместо устарелых 6-дм и 75-мм пушек стояли теперь по 16 130-мм современных, более дальнобойных орудий. "Диана" имела теперь 10 130-мм, на "Авроре" тем же путем вооружение довели до 146-дм пушек. "Россия" и "Громобой" имели теперь вдвое больше 8-дм пушек. По одной дополнительной 102-мм пушке, увеличив их число до трех, получили эсминцы класса "Доброволец". "Новик" за счет переделки оснований под орудия смог увеличить дальность стрельбы своих четырех 102-мм пушек с 70 на 82 кб. Каждый корабль получил по несколько зенитных 47-75-мм пушек, что существенно ограничило активность немецких самолетов. И только "Слава", прозимовав на Моонзунде, новых пушек не получила, хотя по всем данным нуждалась в них больше всех других кораблей.
Уроки германского вторжения в Рижский залив для командования флота и Морского министерства почему-то оставались без внимания. В заботах об энергично сооружавшихся по всему побережью (включая Рижский залив) новых береговых батареях и работах по углублению канала в Моонзунде до "Славы", видимо, опять "не доходили руки". И это было особенно странно в свете уже тогда готовившейся в Рижском заливе грандиозной десантной операции. Десант должен был опрокинуть немецкие войска на побережье, снять угрозу захвата Риги, очистить Курляндию от противника и сделать Рижский залив форпостом для развертывания действий флота к югу от Михайловского маяка.
