В письме наместнику 11 июля он своему покровителю и благодетелю внушал, что "потерянные суда можно построить”, а вот нравственного удара от сдачи крепости, которая без помощи флота не устоит, "не окупит сохранение остатков флота”. И уже совсем выбивая слезу жалостливости добавлял: “Безразличие флота к родному порту, ради которого он был занят, навсегда останется пятном и укором". Можно ли что добавить к этому предельному, воплощению военного, нравственного и интеллектуального ничтожества.
Но наместник, хорошо сознавая это за ничтожество, все-таки, (чтобы не ставить себя под удар?) не пытался сместить В.К. Витгефта и заменить его тем из командиров кораблей, кто не хотел губить флот потоплением в ловушке Порт-Артура и был готов с верой в победу вести его в море для сражения с японским флотом. Но наместник этого не сделал и лишь продолжал убеждать своего бывшего начальника штаба вести эскадру во Владивосток и не губить ее обороной крепости.
По свидетельству капитана 1 ранга М.В. Бубнова “Всадник” 13 июня участвовал в большом выходе отряда кораблей для поддержки своих войск в боях за гору Куинсан (Хуинсан). Не решаясь близко подойти к рейду, японские крейсера держались в отдалении, а вперед выслали миноносцы. Огонь отряда включавший лодки “Отважный”, “Г ремящий, “Бобр”, "Всадник” и 14 миноносцев заставил японцев отступить. (М.В. Бубнов. "Порт-Артур”, С-Пб, 1907, с. 145). Такие же выходы повторялись и в дальнейшем.
17 июня “Всадник” вместе с канлодкой "Бобр”, а за ними еще шесть миноносцев, вышли в море для охраны тралящего каравана в бухте Тахэ от пытавшихся его обстрелять восьми миноносцев. 20 июня "Всадник” возобновил испытания воздушных змеев, а 23 июня, также отражая атаки японских миноносцев у бухты Луиза охранял силы траления совместно с четырьмя миноносцами и канлодкой “Гремящий”. В таком же бою 30 июня с миноносцами "Кагеро”, “Муракумо”, “Югири”, “Сиракуи” и 20-м отрядом миноносцев у бухты Тахэ выдержали бой охранявшие траление "Бобр”, “Гайдамак” и три миноносца. Их вовремя поддержал дежурный крейсер “Паллада”.
1 июля для наблюдения за стрельбой крейсера “Новик” и канлодок “Бобр” и “Гремящий” в бухтеТахэ на “Всаднике” выходили Командующий эскадрой и начальник отряда крейсеров. 26 июля во время перекидной стрельбы японцев с сухопутных позиций и ответной стрельбы броненосцев “Пересвет” и “Ретвизаи”, “Гайдамак”, стоящий вблизи загоревшегося масляного склада и имея лишь 10 человек команды, отличился (вместе с “Силачем”) при тушении пожара.
По воле наместника, заставлявшего флот отдавать людей и пушки на оборону крепости, корабли теряли боеспособность, превращались в те же казармы, чем они были до войны. Выход в море для боя с противником становился все менее ожидаемым. Флот безнадежно проигрывал, минную войну. Тральщиков и тралов не хватало. Вместо развертывания и совершенствования собранного в единый кулак мощного специализированного трального соединения, адмирал предпочел усугубить дальнейшую потерю боеспособности кораблей эскадры.
Общее заведование тралением возложили на начальника отряда крейсеров, и работы на рейде поручали командирам “Амура” (в помощь назначали капитана 2 ранга Лазарева с “Всадником”) и на командира “Баяна” Р.Н. Вирена (в помощь назначали капитана 2 ранга Колюбакина с "Гайдамаком”).
Бойсманъ -II
Василій Арсеніевичъ,
Капитанъ 1-го ранга,
бывшій командиръ аскадреннаго броненосца „ Пересвѣтъ ‘, родился 15 января 1855 г., въ службѣ съ 1872 г„ въ чинѣ съ 14 сентября 1899 г., командовалъ миноносцемъ „Сучена" въ 1889 и 1890 гг., состоялъ старш. офиц, мор, кан, лодки „Бобръ" съ 1892 по 1895 годъ, командовалъ: транспортомъ „Алеутъ" съ 1895 по 1897 г., кан. лод. „Бобръ" въ 1897 н 1898 гг., мин. „Всадникъ" въ 1898 г., мин. кр. „Гайдамакъ" въ 1898 и 1899 гт„ состоялъ старш. помощи, командира порта „Артуръ" въ 1899 и 1900 гг., эавѣдывалъ миноносцами и ихъ командами Портъ-Артура съ 1900 по 1902 годъ, наконецъ, съ апрѣля 1902 года командовалъ брон. „Пересвѣтъ" съ 1902 по 1904 годъ. В. А. скончался 8 сентября 1905 г. въ плѣну въ Японіи. Командуя „Пересвѣтомъ", онъ вынесъ всю тяжесть войны. Покойный пробылъ на Дальнемъ Востокѣ подрядъ 18 послѣднихъ лѣтъ, почта непрерывно плавая. Онъ искренно любилъ море и былъ преданъ своему дѣлу всей душой. Какъ человѣкъ, былъ крайній идеалистъ и альтруистъ. Онъ не имѣлъ ничего своего: ни имущества, ни денегъ, ни лишней одежды. Нуждающіеся всегда находили въ немъ поддержку. Кромѣ этой особенности, онъ былъ необыкновенно жизнерадостный. Во время боя 28 іюля В. А., командуя „Пересвѣтомъ", былъ тяжело раненъ, но сохранилъ спокойствіе н просилъ адмирала, князя Ухтомскаго, принять командованіе, самъ же спустился перевязать наскоро ужасныя раны и вновь возвратился наверхъ. Раны у него отъ осколковъ были чрезвычайно мучительны: на лѣвомъ плечѣ вырванъ кусокъ мяса, объемомъ кулака въ два, вплоть до кости, рана въ животъ была почти смертельна и, кромѣ того, повреждена нога. Впослѣдствіи В. А, пролежалъ IV» мѣсяца въ госпиталѣ. Въ такомъ состояніи, падая въ обморокъ, онъ простоялъ 28 Іюля всю ночь и ввелъ утромъ 29-го свой корабль въ гавань. По приходѣ въ Артуръ, начались энергичныя работы на фортахъ и команда была переведена на передовыя позиціи. На кораблѣ осталось только необ-
Минные крейсера должны были входить по очереди через день в 6 ч 30 мин утра и на обед оставаться на рейде. Работы кончали к заходу солнца. Ввели систему фарватеров. Начали учет в журнале вытраленных мин. Так с 14 мая по 17 июня вдень вытраливал по 1–5 мин, наибольшее число доходило до 10–13.
В утро предпринятой по настоянию наместника второй попытки флота вырваться из Порт-Артура 28 июля и "Всадппку” выпала символическая роль последнего провожатого флота. В качестве маячного судна он занял позицию около Белого Волка, чтобы эскадра, минуя банку “Амура” (на которой взорвались два японских броненосца) могла здесь лечь на курс ведущий в открытое море. В 10 ч 30 мин пропустив мимо себя весь флот, а затем и возвращавшиеся корабли трального каравана с охраняющими их канонерскими лодками, “Всадник” последним поверпул в Порт-Артур. Впереди предстояла неизведанная страда обороны крепости.
О возвращении эскадры никто, конечно, подумать и не мог. Послышавшийся спустя два часа гром отдаленного боя вселял надежду на то, что ночь 10 июня не повторится.
Но уже следующая ночь огласила рейд беспорядочной ожесточенной стрельбой. Это остатки рассеявшейся эскадры отбивали атаки наседавших на них японских миноносцев. В.К. Витгефта, убитого в бою, как он сам вслух не раз это предсказывал, сменил столь же несостоятельный адмирал князь Ухтомский. Его вскоре по требованию наместника заменил спешно "переведенный" в адмиралы Р.Н. Вирен, по и он по необъяснимому, как потом говорил Н.О. Эссен, "затмению” продолжал гибельное дело двух своих предшественников — разоружать флот ради обороны крепости. Уже без всякой надежды на выход в море, корабли были обречены на гибель в собственных гаванях.
“Всадник" и "Гайдамак” вместе со всеми продолжали безропотно выполнять отведенную им роль.
После боя 28 июля их команды начали отправлять па работы в крепость. Как в старые добрые времена людей водили сомкнутым строем, отчего 6 августа из 40 человек, направлявшихся через порт, разорвавшимся снарядом одного убило и ранило двенадцать. По этому поводу князь Ухтомский выпустил приказ, предлагавший отныне водить людей "не кучно, а в рассыпную”.
Условия осадной рейдовой службы при постоянных стычках с блокирующим Порт-Артур японскими миноносцами выявили необходимость усиления вооружения кораблей. Выяснилось, что японские миноносцы имели по две 75-мм пушки. Такое вооружение предполагалось в заданиях и на русские миноносцы по программе 1898 г. Но бюрократия при безгласии флота вычеркнула одну из этих пушек. Теперь во время войны флот должен был расплачиваться за экономию чиновников.
Сравняться с японцами смог только миноносец “Сильный”. Его командир, использовав время бездействия корабля при ремонте сумел своими средствами заменить кормовую 47-мм пушку на 75-мм. Все получилось и новая пушка в первой же стычке с японцами отлично проявила себя. “Всадник” и "Гайдамак” такой возможности не получили. Планы вооружения миноносцев в начале войны, укороченными 120-мм пушками (их разработали по инициативе великого князя Александра Михайловича) осуществить не успели, неподходящими признали и их баллистические качества. Помешала и накатившаяся блокада Порт- Артура. Насущно необходимых им 120-мм или 75-мм пушек корабли так и не получили. Они были непрерывно в работе, времени на перевооружение не было, лишних пушек — тоже.
Начавшиеся после гибели С.О. Макарова повальное разоружение флота по приказу наместника вовсе не оставляло надежд на усиление артиллерии минных крейсеров и те самые необходимые 120-мм пушки с транспорта “Ангара” были перенесены для установки под батареями Золотой горы и под маяком (В.И. Семенов. “Расплата”, М., 1910, с. 69; С-Пб, 1994, с. 104).
