— Отсюда на работу было поближе.
— Да и расходы на жилье поменьше.
— Не скажи! Пока я не построил свой сарайчик, за угол отдавал почти половину зарплаты.
Отличие Сан-Паулу от других бразильских городов начинается с его фавел. Вблизи от центра здесь мало пригодных для нелегального заселения мест: свалки на болотистых берегах рек и участки, пустующие потому, что из-за них идет тяжба между несколькими претендентами. И хотя фавел много — сотни, они невелики по размерам, и их жители в полной мере ощущают эфемерность своего быта. Никто не заботится устроить его попрочнее, мирясь с атмосферой подлинного городского дна, бродяжничества, любой готов тут же бросить все и перебраться куда-то еще. Когда у кого заведется лишняя монета, он старается приобрести клочок земли там, где она еще не вздорожала,— на дальних окраинах. Но если домишки на окраинах немногим лучше сарайчиков того же Бока-Гранде, психология у их обитателей иная— «пусть плохое, но свое».
...За очередным поворотом пришлось притормозить — на шоссе образовалась пробка. Дорогу перегородили пожарные машины; завывая, они совершали маневры, пожарники разматывали и соединяли в цепочку шланги, чтобы подать воду из реки куда-то в дальнюю часть фавелы. Теперь Армандо понял, что клубы дыма, застилавшие разбросанные вдали небоскребы центра, идут не от горящего мусора. Над крышами показались языки пламени — горела фавела. Здесь в реку впадала открытая сточная канава. Ее изрезанные промоинами берега не давали пожарным машинам проехать, а между хибарками не прошла бы и лошадь — так тесно они стояли.
Армандо по опыту знал, что сейчас вся фавела пытается ведрами залить огонь, черпая воду из канавы. Но слишком много горючего материала. Хижины сколочены из фанеры и картона. А кроме того, здешние обитатели собирают макулатуру на свалке. Бумага грудами складывается рядом с очагом: парой прокопченных кирпичей, положенных на земляной пол. Как тут не быть пожарам!
Дорожная пробка позади, но дыма в воздухе не стало меньше. Автобус въехал в центр, где в ущельях между небоскребами висит вечный смог, от которого першит в горле. Состав пассажиров обновился. Рабочие из Морато вышли, чтобы пересесть на другие линии или на метро. Больше стало белых воротничков, разнообразнее внешность людей.
Вырвавшись в промышленном развитии, Сан-Паулу приблизился к ведущим капиталистическим странам и в образе жизни. Смесь наций, характерная для всего населения Бразилии, в Сан-Паулу еще не вполне устоялась, не приобрела прочной бразильской окраски. В крупнейшем городе страны зарабатывают в среднем больше денег, но меньше танцуют самбу и больнее толкаются в автобусе.
А автобус Армандо полз по центральным улицам еще медленнее, чем по скользким склонам пригородных холмов. Если частные машины могут хоть иногда, поднявшись на эстакаду, прибавить ходу, автобус обречен вязнуть в заторах. Тут надо было держать ухо востро. Стоило Армандо зазеваться, как могли и кассу очистить. Грабили его и на окраинах и в центре, под дулом пистолета или угрожая ножом. Грабили и без всякого оружия. Обиднее всего то, что освобождали Армандо от выручки тромбадиньяс — налетчики совсем еще сопливые. Эти подростки-беспризорники в шортах и драных футболках слоняются с утра до ночи по улицам города, выбирая кого-нибудь послабее: ротозея или иностранца, которому не может прийти в голову, сколь серьезна опасность. В полицейской хронике записан и вовсе несуразный случай: тромбадиньяс напали на заезжего агента ФБР Дэвида Дугласа, сшибли с ног и выхватили бумажник. Быстрота — вот основное оружие малолетних преступников: быстрота натиска, быстрота рук и быстрота ног. Весьма тренированный для борьбы с американскими профессионалами грабежа, Дуглас оказался в Сан-Паулу без документов и без денег, чем его бразильские коллеги остались втайне довольны. Сами они на операцию «Тромбадиньяс» выделяют ежедневно восемь машин с четырьмя сотнями солдат, восемьдесят верховых полицейских, шестьдесят дрессированных собак и тридцать патрульных автомобилей. И все эти силы концентрируются в центре. В иные дни улов исчисляется сотнями юных оборвышей. Но шпана и на мобилизацию военной полиции отвечает с обычной быстротой, перенося свои операции на окраины. Уличных мальчишек в Сан-Паулу, по подсчетам префектуры, около миллиона. Поскольку у их родителей обычно рабочий день не меньше, чем у Армандо, следить за ними некому.
Сан-паульский журналист Висенте Шавес рассказывал мне, как по заданию редакции он с коллегами выяснял, кому надлежит заниматься тромбадиньяс. Поскольку речь идет о малолетних преступниках, они обратились к начальнику службы безопасности Сан-Паулу полковнику Эразмо Диасу. Но тот сказал, что не в силах что-нибудь сделать. После ареста юного правонарушителя судья по делам несовершеннолетних дает на расследование всего один день. Нет времени разбираться с тромбадиньяс. А значит, это не полицейская проблема, а правовая.
— Так,— продолжал Шавес,— Диас отфутболил нас к судье по делам несовершеннолетних Эстеваму Монако. Но и тот признал свое бессилие. Даже если полицейские и доведут дело до конца, судья может лишь приговорить тромбадиньяс к какому-то наказанию, но отнюдь не в состоянии ликвидировать причины: нищету, фавелы, безработицу... Так что это прежде всего проблема социальная.
Мы знали, что этими проблемами в Сан-Паулу занимается начальник департамента социального развития Марио Альтенфельдер. Но и у него катастрофически не хватает средств. Его департамент организовал приюты для сорока тысяч детей. Но это капля в море. Марио считает, что проблема беспризорников прежде всего политическая. Политики должны разработать такие законоположения, чтобы у всех детей была возможность ходить в школу, к врачу, нормально питаться, одеваться и жить в нормальных условиях.
— Ну,— вздохнул Шавес,— коли проблема политическая, мы пошли к Клаудио Лембо — председателю сан-паульской организации правительственной партии Арена (позднее она была распущена, и на ее основе создана новая, названная социал-демократической). И Лембо наконец признал, что мы обратились по адресу. У него действительно имелся рецепт. Сей политик сказал, что нужно внедрять в массы философию родительской ответственности. Чтобы в наименее обеспеченных классах добиться семейной стабильности, нужно беднякам ограничить количество детей.
Словом, чтобы не возникала детская преступность, у бедняков должно быть поменьше детей. Когда я поделился этим открытием с Армандо, кондуктор — поскольку проблема была передана в его руки — снова отверг ее решение. Дети — это единственное богатство, его достояние и его радость. Богатым и так разрешено все, неужели у бедняков надо отнять последнее, что у них есть,— детей?
...Щелкал турникет, звякали монеты, день близился к концу. Снова автобус забит до отказа. К вечеру среди маршрутов в сторону окраин самый напряженный, наверное, тот, который ведет к университетскому городку. Молодежь Сан-Паулу едет учиться. Снова в автобусе разговоры о профсоюзах и забастовках, но появляются и новые темы — демократия, Национальный союз студентов, возрожденный, хотя пока и нелегально. В дешевых рубашках и наглаженных брюках, прижимая к груди тетради и книги, молодые граждане Бразилии говорят о судьбе своей страны. И Армандо слушает и вникает. Хотя понимает далеко не все.
Солнце садится около шести, но в центре закат почти незаметен: огни витрин и реклам освещают небоскребы до самых поднебесных крыш. И толпа на улицах почти такая же густая и шумная. Длинные очереди выстроились у кинотеатров, полно народу у стоек баров. Неоновые трубки мигают, образуя иероглифы, арабскую вязь или готический шрифт на вывесках дорогих ресторанов с заморской кухней, злачных мест, прозванных в Сан-Паулу «инферниньо» — «маленький ад».
Усталый Армандо равнодушно созерцает погоню за развлечениями. Из них ему знакомо лишь одно: кружка пива.
...А автобус между тем вырвался из теснины небоскребов. Замелькали улицы окраин, обещая Армандо скорый отдых.
— Трудно здесь жить,— сказал Армандо, отвечая на мой вопрос.— Но я давно бросил мысль вернуться в деревню. Да и куда я поеду, где меня ждут? Я теперь паулистано навсегда.
Виталий Соболев Сан-Паулу — Москва
…Вечером 19 июня Сергей Илларионович Сушков во время очередного сеанса радиосвязи сообщил, что в Никольское прибыли тринадцать курсантов ДВВИМУ во главе с преподавателем Александром Ивановичем Гузевым — члены туристского клуба «Аргонавт», те самые ребята, которые должны были ехать на остров вместе с нами.
Экспедиция «Беринг-81» разрасталась.
Курсанты приехали к обеду.
