— Есть что-либо еще? — для Андрея вопрос Бургардта был подобен хуку.
— Есть,— спокойно сказал Андрей.
— Показывайте. Попробуем...— сказал другой экскаваторщик, Леонид Чернышев.
Андрей до сих пор не говорил нам о четвертой аномалии, а тут вдруг уверенно указал на новое место, метрах в сорока пяти от остатков сгоревшей избушки в скрывающейся во время прилива полосе. Примерно там, где были нарисованы орудия на схеме экспедиции 1966 года. Однако копать долго тут не удалось. Начинался прилив, и в котлован стала поступать вода...
— Завтра все станет ясно,— сказал вечером у костра Андрей.— Они там — в воде.
Но до завтра нас отделяла ночь. Весь лагерь: семеро археологов, школьники Никольского, курсанты — все, кажется, спали беспокойно. Пушки были для каждого из нас теперь единственной целью. Мы практически завершили исследования жилищ, собрали археологический материал. Но пушки... Без них уезжать было нельзя. А в запасе оставалось лишь три-четыре дня.
— Сели,— печально изрек вдруг Андрей, возившийся со своей аппаратурой на выброшенных морем бревнах, и сам опустился на песок.— Аккумуляторы сели,— он вопросительно смотрел на меня.— Если не заменим, искать пушки бесполезно...
Запасной аккумулятор от моей радиостанции оказался длиннее и больше штатного, и его пришлось прикреплять веревочками к ремням прибора. Андрей ходил по берегу вдоль промерочного шнура вслед за Леньковым, в руках которого был датчик магнитометра; аккумулятор болтался и шаг за шагом бил Андрея чуть ниже поясницы. До нас едва слышно доносился треск самописца над каждой точкой съемки.
Экскаваторщики приехали перед обедом — они ночевали в избушке в семи километрах от нашего лагеря.
— Где будем работать? — как всегда, будто прямо с порога, спросил Бургардт.
— Здесь,— носком сапога Андрей начертил на песке круг и еще раз негромко, но уверенно повторил: — Здесь.
Меняясь по очереди, Леонид Чернышев и Валерий Бургардт выбрасывали на край котлована кубометровые куличи, которые довольно скоро начинали терять форму и вновь сползали в котлован. Порывшись в одном месте, экскаватор переходил на новое, и мы переносили туда бревна, деревянные брусья, доски, подкладывали их под опорные лапы машины.
Через два часа стало слышно, как зубья экскаватора зацепляют в глубине что-то явно металлическое. Время от времени кто-то из нас спускался в котлован и длинным щупом пытался простучать под бурой жижей то, что скрывалось в глубине.
— А может быть, это выступ скального основания? — первым высказал предположение Леньков.
— Очень даже возможно...— Олег Галактионов вылез из котлована, с его одежды и сапог ручьями сбегала вода.— Ладно, пойду обедать...
За ним потянулись от раскопа другие ребята. Но едва перевалили они через первую дюну, ковш экскаватора вывернул из мутной коричневой жижи длинный толстый предмет, и тишину над бухтой резанул крик: «Вот она!..» Все внутри меня замерло. Я ясно видел, как вывернулось из воды массивное тело пушки, затем оно повернулось в ковше и соскользнуло казенником в котлован, в коричневую смесь воды, гальки и песка. Мы бросились в котлован, надо было не дать орудию погрузиться на дно. Тогда вновь придется вслепую искать его в этой темной жидкой взвеси...
— Веревку!.. Конец давай! Давай скорее конец!
Мокрые, грязные, но счастливые, мы были заняты лишь одним — старались не упустить под воду первое из орудий пакетбота «Св. Петр».
— Вира помалу! — скомандовал Леньков.
— Не торопитесь. Дайте сделать кадр,— попросил кто-то.
Только теперь, когда более чем 400-килограммовая пушка, крепко схваченная петлей из строп-ленты, зависла над котлованом, мы увидели, что вокруг собрались все, кто был в бухте. По лайде бежала наша Лариса Сычева, на ходу открывая фотоаппарат...
Курсанты подложили под пушку доски, закрепили за буксирный крюк вездехода, и он уже пятится задним ходом, а за ним на коротком буксире тянется по лайде пушка, оставляя на песке глубокий след...
За два месяца до начала экспедиции в «Камчатской правде» была опубликована статья «Последний автограф командора» за подписью заведующего кафедрой архивоведения Уральского государственного университета А. Черноухова. В ней шла речь о новых документах, подтверждающих, что орудия, ядра, якоря и многие металлические предметы и оснащение экспедиции Витуса Беринга было изготовлено на заводах Екатеринбурга и Каменска — ныне Свердловска и Каменска-Уральского. Я приведу несколько строчек из этой статьи: «26 марта 1734 года прибывший по поручению Витуса Беринга в Екатеринбург штурман Семен Челюскин «руку приложил» в получении очередной партии припасов, среди которых было сорок восемь судовых якорей и четыре пушки.
Ныне можно легко определить, принадлежала ли пушка экспедиции: на всех орудиях экспедиции Беринга должно стоять клеймо — указом требовалось «для печатания надписей на пушках сделать свинцовую доску, на которой вырезать словами такс: Каменский завод и год 1733»...».
Пока мы поднимали вторую, третью и четвертую пушки (в тот день эта четвертая была последней — начался прилив), Марина Сергеевна Шемаханская со школьниками расчищала надпись на стволе первого орудия. Но полностью расчистить и разобраться в клейме мы смогли много позже, лишь на борту теплохода, возвращаясь домой. Тогда-то сумели полностью прочитать кажется, на стволе шестого орудия: «КАМЕНЪСКО ЗАВОДЪ 1733».
Да, это были орудия с пакетбота «Св. Петр», оставленные на берегу 13 августа 1742 года, когда 46 моряков под командованием Свена Вакселя покинули бухту на борту построенного ими гукора — небольшого парусного судна длиною в одиннадцать метров. Это были те самые пушки, которые не один год искали все предыдущие экспедиции.
Ужин в день 5 июля 1981 года был праздничным и веселым. Но вечером нас ждал еще один сюрприз...
Почти каждый день Геннадий Силантьев после ужина вновь возвращался к землянкам. Был он в большой землянке и в этот вечер. Мы с Леньковым решили заглянуть к нему.
— Долго ты еще думаешь работать? Ночь на дворе,— сказал Леньков.
— Сейчас пойду, Виталий Дмитриевич,— отозвался Силантьев.— Вот только что-то интересное нашел. Похоже, шкатулка...
В стенке раскопа у самой земли была видна покрытая ржавчиной часть какого-то прямоугольного предмета.
— Я постучал по нему, вроде бы полый внутри.— Геннадий вновь стукнул дважды пальцем по стенке находки.— Слышите? Может, внутри документы?
— Надо звать Марину Сергеевну,— сказал Виталий Дмитриевич и, присев на корточки, стал рассматривать предмет.— Ты ее уже отснял?
— Сейчас...
Вскоре пришла Марина Сергеевна, тут же извлекла предмет из стены жилища — он напоминал ларец или шкатулку с ручкой на верхней крышке. И весь был покрыт крупными темно-коричневыми наростами проржавленного песка.
Осторожно, будто хрустальную вазу, Марина Сергеевна и Геннадий перенесли находку в лагерь археологов. Позже мы узнали, что Геннадий нашел в жилище металлический анкерок, в которых и сегодня, как в прошлые времена, хранят моряки пресную воду. То, что напоминало ручку, оказалось горловиной анкерка, заросшего ржавчиной!
— Ну вот тебе и документы...
— Да ведь это же лабретки! — в волнении воскликнула вдруг Фаина Ивановна Тимохина, обнаружив в верхних наслоениях анкерка две костяные палочки, не вызвавшие у нас никаких эмоций.— Понимаете, лабретки!
Осознал я значение этой находки лишь в Никольском. Руководитель еще одной экспедиции, занимающейся поисками следов неолита и палеолита на острове, этнограф Роза Гавриловна Ляпунова буквально пришла в смятение, увидев последние находки.
— Вполне вероятно,— говорила она, бережно держа на ладони две небольшие костяные палочки,— что это из коллекции Георга Стеллера, о потере которой он очень сокрушался многие годы. И, кроме того, у нас в стране нет ни одной четко обозначенной по времени и месту нахождения подобной находки... Вам удивительно повезло...
Георг Стеллер писал, что на лице у местных жителей «были украшения из камня и кости. У одного через носовую перегородку воткнута палочка из сланца длиной дюйма полтора, наподобие грифеля; у другого вдета кость под нижней губой, у третьего такая же кость имеется во лбу, у четвертого были кости в крыльях носа...».
Да, именно лабретки и кусок окаменелого моллюска юрского или мелового периода — белемнит, или в просторечии «чертов палец», применявшийся для остановки крови при ранениях, были найдены в анкерке Мариной Сергеевной Шемаханской...
Вечером 5 июля я передавал в Никольское:
— «Альтаир-7», я «Альтаир-8». Поднято четыре орудия. Просим оставить экскаватор до окончания работ...
Второй день работы на котловане принес еще два орудия. Больше не успели — начался прилив. Но самое неприятное было в том, что появилась течь в патрубке гидравлической системы левой лапы-опоры экскаватора.
