шкурой. Он бросил на Лахджу один быстрый взгляд и сказал:
— Она не блефует, Мученица у нее в кошеле.
— Заберем кошель, — произнес меднокожий фархеррим, доставая из воздуха… это что, гранатомет?!
— Не надо, она мне нравится, — поднял руку другой апостол, огненно-рыжий. — Она почти как мама, только не мама.
— Сомнамбула, помолчи, — приказал Пресвитер.
Апостолов вокруг Лахджи становилось все больше. Наставница по-прежнему охраняла детей, но остальные один за другим повисали в воздухе. Если считать Пресвитера за одного, Лахджа насчитала уже восьмерых противников.
— Допустим, вам плевать на Мученицу, — произнесла она. — Тогда вы, конечно, нападете на меня и гарантированно победите. Ну и что? Минус Изувер, минус Мученица, минус маленький хальт… а что в плюсе? Много расстроенных лиц. К тому же я не сдамся без боя, я постараюсь забрать еще кого-нибудь. Не тебя, конечно, Пресвитер. Ты же такой душка.
На нескольких лицах появились ухмылки. Апостолы внимательно смотрели на чудовище, ощетинившееся десятком голов, когтистых лап и огнеплюйным хвостом. Из центра спины вылезла почти человеческая фигура — Лахджа смотрела на них таким же лицом фархеррима.
— Ну так что? — спросила она нетерпеливо. — Стоит ли замес с потерей двух, а то и больше апостолов сомнительных дивидендов от авантюры парочки деревенщин?
— Она не блефует, — снова произнес черный. — Но она потеряет больше, чем говорит. В кошеле ее муж и вторая дочь.
У Лахджи внутри все оборвалось. Откуда он знает?.. чтец мыслей?.. ясновидец?.. еще что-то хитрозакрученное?..
Тебя я убью первым.
Черный даже не вздрогнул. Либо все-таки не телепат, либо отлично владеет собой.
— Зерно истины в твоих словах есть, — снова заговорил Пресвитер. — Мы и сами думали, не отправить ли ребенка назад.
— Жаль, что пришли к неверному выводу, — бросила Лахджа.
Одна из ее драконьих голов облизнула шип на одной из лап, и тот заблестел от яда. Не такой сильный, как у Токсина, но Лахджа сама высший демон. Она сможет убить себе подобного просто клыками и когтями, ей не нужны ухищрения смертных.
Никаких сомнений. Никаких колебаний. Она просто убьет как можно больше.
Будто бы в первый раз.
Черный сухо кашлянул и сказал:
— Что ж… зачем разлучать мать с ребенком? Мы и правда ничего от этого не выиграем. А кроме того, мы зря с тобой рассорились.
Апостолы стали переглядываться. Медный убрал за спину гранатомет. Пресвитеров стало немного меньше, и один из них сказал:
— Нам жаль. Мы неверно истолковали ситуацию. Все от недостатка информации, мы ведь не общались.
— Да, жаль, что мы познакомились вот так, — согласилась Лахджа. — Предлагаю на этом наше знакомство и завершить.
— Мы дадим тебе гарантии безопасности… Изувер, — сказал Пресвитер.
— Твоя дочь получает неверное воспитание, — все-таки вставил свои два цента золотой.
— Ах да, совсем забыла, что воспитание детей — это конек пожирателей душ! — фыркнула Лахджа. — Я видела, как кудесно вы это делаете!
Сомнамбула рассмеялся.
— Здесь нет ничего смешного, — продолжал гнуть свое золотой, бросив гневный взгляд на Сомнамбулу. — Я согласен отпустить вас и пообещать больше не тревожить. Но я требую, чтобы ты тоже дала слово. Если твоя дочь захочет вернуться и учиться у меня, ты не будешь ей препятствовать.
Лахджа вспомнила, в каком виде нашла Астрид, и любезно сказала:
— Конечно, если ей захочется провести с вами каникулы, я ее охотно отпущу.
— Теперь выпусти Кюрдигу, — сказал Пресвитер. — Мы все даем слово.
— Слово насчет чего?.. или какое слово?.. «Брюква», может?
Пресвитер поморщился и произнес полную формулу:
— От лица всех фархерримов я даю слово, что мы больше не тронем тебя и твою… семью, если ты выпустишь Кюрдигу прозвищем Мученица.
— А еще не причините нам целенаправленного вреда и не будете нас преследовать. Не будете стоять по ночам под окнами, молча и недобро пялясь. И подкидывать на крыльцо мертвых животных. А также являться во снах и распевать комические куплеты.
— Ну нет, на это я пойти не могу! — запротестовал Сомнамбула. — Только не куплеты!
Шутка снизила напряжение. Пресвитеров стало еще меньше, а на золотом апостоле растаяла броня. Все обещания были принесены, и Лахджа вернулась в свой естественный облик, развязывая кошель.
— Да уж… Изувер, — хмыкнул медный, когда оттуда появилась ваза, полная Кюрдиги.
— Она жива и даже не расчленена, — поспешила предупредить Лахджа. — Она только выглядит… размазанной. Просто вытащите пробку… а вазу можете оставить себе. Я никогда ее не любила.
Эй, это очень ценный артефакт!
— Чао-какао, деревня, — сказала Лахджа, набирая высоту, уходя за пределы… нет, стоп, погодите. Ее же засекут. Бывший муж засечет. Это только здесь она скрыта вместе с остальными фархерримами.
— Что, городские вернулись? — оживился Сомнамбула, когда она плюхнулась обратно.
— Я не все продумала и очень извиняюсь за свои злые слова, — сказала Лахджа. — Можно мне уйти прямо отсюда?
— Конечно, — сказал Пресвитер. — Я провожу.
Лето выдалось жарким. Наступил день Глиняного Краба, и Сервелат ходил гоголем — на Парифате праздновали Эквиндис, так называемый Лошадиный День. Рабочих животных сегодня эксплуатировать нельзя — всех, от осликов до бегемотов, оставляют в стойле, не заставляя ни пахать, ни ходить под седлом.
Конечно, многие это правило игнорируют, как многие христиане игнорируют постные дни. Что делать, если надо послать гонца или еще какая срочная нужда? Благо обычные лошади — твари неразумные и не ведают, что есть у них вот такой особый праздник.
Но Сервелат прекрасно о нем знал и отдельно напоминал людям, демонам и котам, что сегодня никого никуда не повезет, даже если умолять будут. Ибо грех. И неважно, что его хозяин не севигист, а ктототамец — сам-то Сервелат родился в Хагадеше, доброй севигистской державе.
И Булочки это тоже касается, он проследит.
Но сегодня никто никуда ехать и не собирался. Лахджа с самого утра работала в саду — весной выяснилось, что тот поражен щитовками. Есть такой ужасный минус у демонических садов… в смысле, принадлежащих демонам. Полезные духи оттуда обычно сбегают, и не только лишь духи. Зато всякие паразиты, всякая астральная шваль и мразь так и лезет во все щелочки, в друзья набивается.
И это не только в астрале. На материальном уровне это тоже
