«Вас могут убить», — торжественно предупредил Джеймс Формен, секретарь Студенческого координационного комитета ненасильственных действий (СНКК).
Молодым людям показали, как защищаться от сильной струи воды, направленной из брандспойта (лечь плашмя и загородить руками глаза), как свести к минимуму травмы от ударов ногами (свернуться на земле клубком).
Джон Доар, юрист по образованию, член СНКК, предупреждал:
— В штате Миссисипи вы не найдете полицейского, который бы пришел вам на помощь. Относитесь к этому как к факту и делайте соответствующие выводы...
Клан обрушил свой первый удар в ночь на 16 июня. Более сотни его членов съехались к пустой школе в четырех милях от Филадельфии, что в округе Нешоба.
Объектом разговора снова был Швернер. «Он встречается с ниггерами в Лонгдейле», — сказал кто-то из клановцев.
Лонгдейл был близлежащей негритянской общиной. Там же стояла и церковь, которую Швернер хотел использовать под центр КОФО. Правда, пока служители церкви не пришли к общему согласию и ответа ему не дали.
— Если «козлик» сейчас там, — подхватил другой «рыцарь», — не стоит искать другого случая, чтобы добраться до него. (Клан не знал, что Швернер уехал в Огайо.)
— Чего же мы ждем? — крикнул третий, и по крайней мере полтора десятка добровольцев, рассевшись по автомобилям, ринулись к церкви.
В церкви руководители общины обсуждали ее финансовые дела. Собрание закончилось около девяти часов. Корнелиус Стил с детьми сел в кабину своего грузовика, но проехал лишь с десяток ярдов, как дорогу пересекли несколько машин. Они затормозили, и перед грузовиком Стила выросли пятеро клановцев, вооруженных дробовиками и пистолетами.
— Где белые? — спросил один.
Стил принялся уверять, что никаких белых в церкви не было.
— Если вы будете якшаться с ними, пеняйте на себя! — крикнули ему, но грузовик пропустили.
Другим отъезжающим от церкви повезло меньше. Джона Томаса Раша вытащили из машины. Его били кулаками по лицу, потом чем-то тяжелым по голове. А один из клановцев ударил его мать, тоже сидевшую в машине, несколько раз по голове пистолетом.
Супругов Коулов выволокли с переднего сиденья машины и обыскали.
— Охрану выставили! — завопил клановец.
— У нас нет никакой охраны... — пробовал было возражать Коул, но тут на него обрушился удар дубинкой. Его били долго и ожесточенно.
Наконец избиение прекратилось. Миссис Коул подбежала к лежавшему без сознания мужу и осторожно подняла его окровавленную голову.
Их мучители ушли. Но ночная работа еще не закончилась. Около полуночи негритянский фермер услышал, как мимо его дома пронеслась машина. Осторожно приоткрыв ставни, он увидел в той стороне, где стояла церковь, силуэты сосен на фоне оранжевого зарева. Затем языки пламени перепрыгнули на верхушки деревьев.
На следующее утро прошел слух, что церковь сожжена дотла. Те, кто осмелился прийти к ней, увидели лишь черные камни основания да дымящийся пепел. Уцелел только церковный колокол, упавший с башни. Около него валялся кувшин коричневого стекла, из которого пахло бензином.
Задержаны полицией
Вернувшись 20 июня в Меридиан, Мики Швернер заявил:
— Я поеду в Лонгдейл и выясню, что же там произошло.
Вместе с ним решил ехать Эндрю Гудмен, двадцатилетний юноша, студент факультета антропологии нью-йоркского колледжа. Пройдя курс подготовки в Оксфорде, Эндрю приехал для работы в КОФО в Меридиан.
На следующее утро Швернер и Гудмен встретились в штабе КОФО с Чейни, который должен был отвезти их. Швернер принял обычные меры предосторожности, сообщив сотруднику штаб-квартиры, куда он едет, и добавил, что вернется к четырем часам.
— Если к этому времени нас не будет, попытайтесь установить, где мы.
В округе Нешоба около двадцати тысяч жителей. Пять с половиной тысяч из них негры и около тысячи индейцев. Движение за гражданские права до сих пор сюда не проникало. И кое-кто из местных жителей был уверен, что оно сюда никогда и не проникнет. Так, к примеру, думал шериф Лоуренс А. Рейни, выступавший на выборах под лозунгом «Голосуйте за человека, который может справиться с любой ситуацией». Для избирателей этого вполне хватило.
В Лонгдейле Швернер и его спутники зашли к Корнелиусу Стилу. Негр рассказал им все, что он видел и слышал. Швернер спросил:
— Вы сможете приехать в штаб-квартиру КОФО во вторник для дачи свидетельских показаний? Мы собираемся возбудить дело против округа Нешоба за то, что здесь произошло.
Стил пообещал приехать.
Потом они опросили Джуниора Коула, чье лицо было все еще опухшим, и отправились обратно по филадельфийской дороге.
Уже в городе их остановил Сесил Прайс, помощник шерифа округа Нешоба, и обвинил в превышении скорости. Трагедия, которой суждено было потрясти всю страну, началась.
В сопровождении двух дорожных полицейских Прайс доставил молодых людей в тюрьму. Он коротко допросил юношей, затем указал на Чейни:
— Этого зарегистрировать как превысившего скорость, а эти двое задерживаются для дальнейшего расследования.
Швернер спросил Прайса, не может ли он позвонить.
— Вам придется подождать несколько минут, — ответил Прайс.
Погоня
В четыре часа в Меридиане забеспокоились. В четыре сорок пять штаб-квартира КОФО в Джексоне, столице штата, была оповещена об исчезновении троих сотрудников. Оттуда в Меридиан поступил совет пока не поднимать паники и подождать еще немного. Но в пять тридцать в Джексоне решили действовать.
Несколько часов обзванивались все полицейские участки округа. Звонили и в Филадельфию, но по случаю воскресенья там никого не было. Местонахождение юношей оставалось неизвестным.
Но не для клана. Меньше чем через час после того, как двери камеры захлопнулись за молодыми людьми, «Белые рыцари» уже знали о том, что трое борцов за гражданские права задержаны.
Прайс возвратился в тюрьму после десяти вечера. Он сказал, что наконец-то связался с начальством и ему приказано отпустить задержанных лишь после того, как они заплатят штраф в двадцать долларов. Швернер заплатил двадцать долларов, молодым людям вернули изъятые у них вещи, и они покинули тюрьму. Прайс проводил их до машины и велел немедленно покинуть округ Нешоба.
Чейни медленно проехал через весь город и выехал на шоссе, ведущее к Меридиану. В небе светила тусклая луна. Одеяло липкого зноя укрывало землю, лишь на горизонте вспыхивала, пытаясь расколоть небо, молния.
Если в первый момент после освобождения юноши и почувствовали облегчение, то оно, вероятно, сразу испарилось, когда Чейни увидел в зеркальце, что за ними следуют машины: мало того, они нагоняют — и стремительно. Он нажал на акселератор, и машина рванулась в ночную мглу. И все же один из преследовавших их автомобилей приближался.
В девяти милях южнее Филадельфии Чейни неожиданно бросил машину на боковую дорогу. Но этот маневр ничего не дал. Свет сзади становился все ярче. Преследователи знали дорогу лучше, чем Чейни. Тогда он затормозил...
Около одиннадцати часов Джордж и Гертруда Херрингтон, жившие в восьми милях от Филадельфии, услышали недалекие выстрелы — несколько подряд. Херрингтон вылез из постели, оделся и выехал на шоссе, чтобы посмотреть, что случилось. Он ничего не обнаружил.
— Должно быть, контрабандисты, — предположила миссис Херрингтон. И они снова заснули.
На сцене появляется мистер X
Утром в понедельник агенты ФБР узнали, что троих пропавших держали несколько часов в филадельфийской тюрьме.
— Допустим, Чейни превысил скорость, но почему вы задержали остальных? — спросил агент.
Прайс ответил:
— Они сказали, что провели целый день в Лонгдейле. Я подумал, что они могут иметь какое-то отношение к поджогу церкви.
После их освобождения, — добавил Прайс, — я проехал за ними до выездной черты города. После этого я их не видел, — уверенно закончил он.
В полдень того же дня в тринадцати милях от Филадельфии агенты нашли автофургон КОФО. Фургон, вернее — его почерневший каркас, был загнан в заросли у болота. Родителям Мики Швернера и Эндрю Гудмена передали невеселые вести: найдены останки машины, никаких следов их детей пока нет.
Дни шли, но ничего нового они не приносили.
В то грустное лето 1964 года ночи принадлежали ку-клукс-клану — так уже было около ста лет назад. По всему штату в темное небо вздымались языки пламени — горели негритянские церкви. Ночные всадники пускали длинные очереди в дома негров, борющихся за гражданские права. Из проносившихся машин летели динамитные заряды и бутылки с зажигательной смесью. Полыхали кресты — символ живучести клана и его вызов «захватчикам». Невидимая империя творила террор по всему штату, затыкая рты его жителям.
