Всю механику контрабанды буквально на пальцах — поскольку он очень любит жестикулировать — объяснил мне Алехандро Римес, владелец табачного и винного магазина «Эльдорадо» на центральной улице Андорры-города. Обедавший вместе с нами в кафе «Клуб» Римес-младший, желая, должно быть, польстить и подыграть расхваставшемуся отцу, сказал, что, помимо «Эльдорадо», у него есть еще и несколько других, более крупных дел.
Отец от неожиданности сначала уронил сигару, потом так пнул болтливого сына под столом, что тот вздрогнул, ошалело посмотрел на побагровевшего родителя и, быстро оценив обстановку, заговорил о погоде и о том, что раньше форель на жарево вылавливали тут же, при вас, в шумевшей рядом реке Валира. А теперь отбросы стремительно растущего города засорили воду и берега.
— Раньше тот бизнес, которым занимаемся мы теперь, был невозможен, — вновь обретя нормальный цвет лица и раскурив потухшую сигару, перебил сына Римес-старший. — Потому что табак и вино андорранские крестьяне производили для себя сами. Дорогих напитков и прочих заморских товаров они не знали и знать не могли по причине своей бедности. Теперь же, особенно после того, как в начале тридцатых годов была проложена шоссейная дорога из Франции, и в Андорру валом пошел турист, охочий до дешевизны, он принял на себя не только часть, а почти все заботы и, главное, ответственность за контрабанду, которую в туристских путеводителях деликатно именуют «удачной покупкой по случаю». Теперь сам покупатель перевозит через границу контрабандный груз, прячет его и лжет таможенникам.
— Да, я наживаюсь на контрабанде, — сеньор Римес неожиданно гулко ударил себя в грудь.— Признаюсь, —сказал он, — новее же со всей прямотой заявляю, что формально я не нарушаю никаких законов и правил. Ну, может быть, за исключением некоторых тонкостей при получении разрешения на беспошлинный ввоз в Андорру моего товара.
Формально такие разрешения выдаются коренным или натурализовавшимся андорранцам для приобретения товаров, которые должны быть использованы членами их семей. Но, как всем известно, многие получаемые разрешения тут же продаются. Самый грубый подсчет показывает, что разрешений на беспошлинный ввоз в Андорру спиртного выдается в год намного больше, чем физически могут выпить все андорранцы, включая грудных детей, и все туристы с их детьми и внуками.
Именно туристский бум со всей сопутствующей ему деловой активностью и взвинтил темп экономического роста Андорры до невиданных ныне в мире 14 процентов в год. На шесть с небольшим тысяч ее коренного населения в Андорру каждый год прибывает свыше трех миллионов иностранных туристов. Даже если считать андорранцами всех постоянно живущих там иноземцев, то на каждого местного жителя приходится более чем по сто туристов. Такого соотношения не знала ни одна из традиционно знаменитых туристских стран.
Туристский бум, как лавина с гор, обрушился на Андорру со стремительностью и разрушительной силой стихийного бедствия, при котором страдают местные жители, а богатеют, наживаются строительные фирмы.
Помимо разрушения патриархальных нравов, первозданной природы и сельской тишины, туризм и в самом прямом смысле отбирает у крестьян общинные земли. На них сооружают новые отели, рестораны, курорты и лыжные базы. Строительные и туристские фирмы, обгоняя друг друга, стремятся скупить перспективные территории. Пока они еще не так дороги, как в Андорре-городе, где квадратный метр площади в центре стоит больше, чем в самом дорогом месте Франции — на Елисейских полях, перед дворцом президента в Париже.
— Вместе с землями, — печально говорил мне священник церкви в общине Ордино, — у коренных андорранцев отнимают их страну. Ее готовятся превратить в туристский парк с отелями, аттракционами и экзотикой местного быта, которую пытаются выставить напоказ, как в музее.
Толпы разноплеменных туристов бродят вокруг средневекового здания Дома долин, и я, грешен, был в их числе. Видел, как стучат они кулаками и палками по огромному топору на пьедестале памятника «самому высокому железу», давшему много веков тому назад имя и известность стране Андорре. В залах древнего Дома долин экскурсанты рассматривают старинную утварь, которой пользовались члены Генерального совета во время длительных заседаний. Ужасаются и хихикают при виде «гарроты», медленно сжимающегося железного ошейника с шипами, служившего в прошлом для исполнения смертных приговоров.
Всем этим вещам, в общем-то, и место в музее. Но туристы подчас насмехаются над современными обычаями андорранцев. Над тем, например, что в селах постоянно передают из дома в дом изображение святого семейства, в присутствии которого все родственники обязаны забывать и прощать друг другу взаимные обиды. И над рассказами о многих других сохранившихся в наши дни народных традициях.
Для андорранцев эти обычаи священны и полны глубокого смысла. А туристы над ними смеются...
— Традициям грозит гибель, — жаловался мне Генеральный советник от общины Канилло. — Я порой ловлю себя на мысли, что начинаю стесняться своего «гамбетто» — черного депутатского плаща — и треуголки, которыми раньше так гордился. Они и мне стали казаться смешными после того, как нас в этом наряде чуть ли не каждый день просят показываться туристам. В моей общине люди говорят, что если так пойдет дальше, то коренных андорранцев в их домах будут показывать туристам, как американских индейцев в резервациях.
— Силами Генерального совета, — говорил мне Высокочтимый синдик, — мы придерживаем некоторых не в меру прытких «прогрессистов», сторонников массовой распродажи «белой икры» — высокогорного снега. Они же, со своей стороны, убеждают коренных андорранцев в том, что бурное развитие туризма выгодно всему народу. Помимо благ цивилизации в виде новых дорог, ресторанов, гостиниц и общественных служб, утверждают они, туризм принесет крестьянам и непосредственную пользу: расширит рынок сбыта их сельскохозяйственной продукции и предметов кустарных промыслов. Поначалу это действительно было так. Но чем быстрее движется туристский конвейер, тем активнее его обслуживание переходит на промышленную основу. Многие сельскохозяйственные продукты доставляются теперь в Андорру в рефрижераторах из Франции и Испании, из Италии и ФРГ. А искусство народных резчиков по дереву заменила дешевая штамповка «андорранских сувениров» из пластика.
...Когда едешь по шоссейной дороге с севера на юг Андорры, смотришь по сторонам, видишь многочисленные новые отели и стройки, когда читаешь статистические выкладки, создается впечатление, что Андорра процветает. Но стоит чуть свернуть в сторону и заехать в деревню — как это, в общем-то, нечаянно сделал я, посетив дом Октавио Рока, — видишь, сколь тяжело живет андорранский крестьянин, как мучается он в каждодневной тяжкой борьбе с природой гор, скудных на хорошую землю.
Львиная доля бесспорного статистического процветания Андорры достается столице и всем тем, кто. крутит вокруг нее колеса туристского конвейера. В основном это иностранцы. Но немало перепадает и тем коренным жителям, которые научились извлекать выгоду из положения граждан страны, поделенной меж двух князей.
Помимо тех, кто занимается перепродажей лицензий на ввоз импортных товаров, есть категория андорранцев, торгующих своими именами. Этот бизнес, так же как и лицензионный, основан на том, что налоговые, правовые и финансовые преимущества в Андорре предоставляются лишь обладателям официально подтвержденного гражданства этой страны, получить которое может лишь третье поколение поселившегося здесь иностранца. Таким образом, только внуки нынешних искателей делового счастья в Андорре смогут получать на свое имя лицензии на беспошлинный ввоз товаров и открывать собственные предприятия. А до той поры как минимум 30 процентов дела должны принадлежать гражданину Андорры.
И иностранные бизнесмены охотно идут на покупку андорранского компаньона.
Я видел этих «тридцатипроцентников» на той же террасе кафе «Клуб». Упомянув случайно имя Алехандро Римеса, я узнал то, о чем едва было не проговорился за обедом его сын. Мои новые случайные соседи по столику любезно рассказали, что, помимо торговли вином и сигаретами в «Эльдорадо», этот испанский коммерсант, прикрываясь именами подставных «вывесочных» хозяев — андорранцев, владеет еще тремя магазинами, двумя гостиницами и строительной фирмой.
Не в пример подлинным патриотам Андорры «тридцатипроцентники» в восторге от современной конъюнктуры и от тех перспектив, которые открывает в долинах Андорры стремительная поступь прогресса.
— Все наши благие намерения, — объяснил мне Овидио Симес, один из «продавцов имен», — упираются в сопротивление «консерваторов», которые, не думая о перспективах страны в целом, цепляются за дряхлую старину...
